Смерш. Главный козырь Сталина - Александр Александрович Зданович Страница 20

В директиве речь шла и об укреплении руководящего состава особых отделов, однако никаких конкретных фамилий не указывалось. Тем не менее начальник 3-го управления НКО СССР А.Н.Михеев, геройски проявивший себя в боях, но не проявивший достаточных организаторских и чекистских качеств как глава военной контрразведки страны, даже не рассматривался на пост начальника Управления особых отделов, впрочем, как и два его заместителя (Н.А.Осетров и А.Н.Клыков). Согласно приказу НКВД СССР № 00940 от 19 июля 1941 г. после согласования (по номенклатурному принципу) с аппаратом ЦК ВКП(б) и председателем ГКО И.В.Сталиным начальником Управления особых отделов был назначен заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга В.С.Абакумов[172]. Для военного командования и личного состава особых отделов он до своего назначения оставался неизвестным, поскольку никогда ранее не работал в военной контрразведке, а трудился на оперативных и руководящих должностях в экономических и секретно-политических подразделениях[173]. Надо полагать, что рекомендация Л.П.Берии сыграла решающее значение при назначении В.С.Абакумова и не потребовалось представлять его лично председателю ГКО и (19 июля 1941 г.) наркому обороны И.В.Сталину. Среди лиц, посетивших кабинет главы государства, мы не находим фамилии В.С.Абакумова до 31 марта 1943 г., когда решался вопрос о создании контрразведки «Смерш»[174]. Однако это не означает, что В.С.Абакумов не имел персональных докладов у Верховного Главнокомандующего вне Кремля, а также телефонных переговоров. Вместе с тем письменные доклады в ГКО подписывал Л.П.Берия, даже если их содержание касалось сугубо деятельности особых отделов и вопросов о деятельности войск и военных укреплений.

В развитие постановления ГКО В.С.Абакумов предпринял необходимые меры по ускорению реорганизации военной контрразведки. Если оперативные и следственные аппараты подлежали лишь незначительным изменениям, то воинские подразделения при особых отделах предстояло ещё создать. За подписью наркома внутренних дел был подготовлен приказ № 00941 от 19 июля 1941 г. о сформировании частей войск НКВД при органах военной контрразведки[175]. Особым отделам дивизии и корпусов полагалось иметь отдельные стрелковые взводы, армейские роты, а фронтовым — батальоны.

Чтобы повысить общий профессиональный уровень сотрудников, были организованы курсы при Высшей школе НКВД с численностью одновременно обучающихся 850 человек. Согласно приказу НКВД СССР № 00960 от 23 июля 1941 г. занятия на курсах планировалось начать уже с 26 июля[176].

В конце месяца В.С.Абакумов подписал директиву № 39212 (от 28.07.1941 г.), касающуюся усиления работы заградительных отрядов по выявлению и разоблачению агентуры противника, перебрасываемой через линию фронта. В данном документе нашёл своё отражение некоторый опыт по борьбе со шпионами и диверсантами, завербованными абверовцами из числа советских военнопленных. Их практически не готовили, а лишь инструктировали по проведению прифронтовой разведки и совершению диверсий, а также ведению пораженческой пропаганды[177].

Заградительные отряды начали организовываться командованием армий и фронтов с разрешения Ставки ВГК и до издания вышеуказанной директивы решали различные задачи, порой далёкие от контрразведки: помогали командованию в поддержании дисциплины и воинского порядка, пресечении бегства командиров и бойцов с занимаемых позиций, в ликвидации паники и т. д.

Легитимизация действий заградительных отрядов и укрепление правовой основы деятельности военной контрразведки происходила и далее. Так, 12 августа 1941 г. нарком обороны И.В.Сталин подписал приказ военным советам фронтов и армий о необходимости придания суду военного трибунала лиц среднего и старшего начсостава, оставляющих позиции без приказа своего руководства. Под суд предлагалось отдавать военнослужащих до командира батальона включительно. Данный приказ отражал сложнейшую ситуацию на фронте. К середине августа части вермахта уже продвинулись на 400–600 км на северо-западном направлении и до 350 км на юго-западном. Наша армия оставила территорию Латвии, Литвы, почти всю Эстонию и Белоруссию, значительную часть Украины. Враг вышел на дальние подступы к Ленинграду, захватил Смоленск, под угрозой оккупации находился Киев. Отступление вызывало многочисленные случаи растерянности и даже паники, которой поддавались и лица комсостава. Безусловно, этот приказ при его реализации на местах иногда давал основу для скоропалительных решений, но в целом он сыграл свою мобилизующую роль[178].

Ещё одним нормативным актом, предопределившим направленность деятельности особых отделов НКВД, стал приказ Верховного Главного Командования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 г.

Само название приказа — «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий» — указывало на его репрессивный характер. В приказе прямо говорилось о «недопустимой растерянности» работников особых отделов НКВД и отсутствии попыток помешать некоторым генералам сдаться в плен врагу. Данное утверждение являлось объективным лишь отчасти, поскольку среди указанных в приказе генералов далеко не все добровольно сдались в плен. Это относится прежде всего к П.Г.Понеделину, Н.К.Кириллову и В.Я.Качалову. Последний героически погиб в ходе боя с немцами. Но приказ, составленный «по горячим следам», в условиях отсутствия данных о реальных поступках ряда командиров и начальников, задавал некий вектор оценок, которые следует применять в репрессивной деятельности по отношению к неустойчивым, малодушным и трусливым элементам.

Рассматриваемый приказ подписали семь человек: И.В.Сталин, В.М.Молотов, С.М.Будённый, К.Е.Ворошилов, С.К.Тимошенко, Б.М. Шапошников, Г.К.Жуков. Конкретизируя определённые приказом общие установки для сотрудников военной контрразведки, Главный военный прокурор Красной армии дивизионный военный юрист В.И.Носов отметил в своём письме подчинённым (8 сентября 1941 г.), что дезертиров и лиц, вернувшихся из плена, особые отделы вправе арестовывать без предварительной санкции соответствующего прокурора[179]. Лица, сдавшиеся в плен без сопротивления, определялись в письме как изменники Родине и поэтому должны были привлекаться к строжайшей ответственности.

Отдавая себе отчёт в том, что среди пленных и вышедших из окружения при сомнительных обстоятельствах военнослужащих могут оказаться лица, уже завербованные разведкой противника, члены ГКО на заседании 27 декабря 1943 г. указали органам госбезопасности на необходимость организации их фильтрации. Это решение было оформлено в виде постановления ГКО № 1066.

На основании данного постановления нарком внутренних дел Л.П.Берия издал соответствующий приказ, обязывающий Управление особых отделов НКВД СССР, а также начальников военной контрразведки фронтов и армий незамедлительно принять требуемые организационные и кадровые решения для реализации необходимых мер. Как видно из докладной записки в ГКО № 280/Б от 1 марта 1942 г., В.С.Абакумов и его подчинённые создали 19 спецлагерей с особыми отделами при них. По состоянию на 23 февраля было освобождено из плена и собрано лиц, вышедших из окружения, более 128 000 военнослужащих. Из них 21 804 человека прошли фильтрацию и направлены в действующие части Красной армии. Ещё 106 328 человек находились в процессе проверки на