Смерш. Главный козырь Сталина - Александр Александрович Зданович Страница 28

Для военнослужащих гвардейских частей были установлены привилегии материального плана: полуторный оклад денежного содержания для офицеров, а для рядового состава — двойной. Нагрудный знак «Гвардия» носили все — от рядового до генерала. Он также помещался на знамёнах гвардейских подразделений. Даже если военнослужащий-гвардеец после ранения или по переводу попадал в другие воинские части, он имел право на ношение своего нагрудного знака.

Указами Президиума Верховного Совета СССР от 6 января и 15 февраля 1943 г. впервые после революции были введены погоны для личного состава Красной армии и ВМФ[219].

В 1943 г. произошло изменение политики государственных и партийных властей в отношении Русской православной церкви (РПЦ). 8 сентября собрался Архиерейский собор, и был избран митрополит Сергий на патриарший престол. Синод принял обращение к советскому правительству, в котором выражалась готовность умножать усилия РПЦ в служении правому делу защиты Родины от фашистской агрессии. В церквях на всей территории СССР активизировался сбор средств в фонд обороны. По некоторым данным, всего верующими было собрано более 300 млн рублей, построены на деньги прихожан танковая колонна (40 танков) имени Дмитрия Донского и самолёты для нескольких авиаэскадрилий.

Повышение роли церкви в мобилизации духовных сил всего общества, и Вооружённых сил в частности, имело важное значение в переломный период войны. Призывы церкви к беспощадной борьбе с захватчиками находили отклик в сердцах огромной массы военнослужащих, особенно выходцев из сельских районов страны, где, несмотря на гонения в отношении священнослужителей в 1920-1930-е гг., у населения сохранились религиозные чувства. Всё это учитывали военные контрразведчики в своей работе. Никаких репрессивных мер в отношении солдат и офицеров, открыто проявлявших свою религиозность, не принималось, выражение своей приверженности той или иной конфессии не являлось основанием для подозрений в какой-либо противоправной деятельности, прежде всего антисоветской.

Лишь к представителям разного рода сект, не желавшим брать в руки оружие для защиты Отечества, органы госбезопасности относились с повышенным вниманием и зачастую добивались предания их суду военного трибунала.

Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) в конце 1943 г. был утверждён, а затем опубликован во всех центральных и местных газетах новый гимн Союза ССР. «Интернационал», фактически являвшийся в течение многих лет гимном нашей страны, в данном качестве отменялся. Это стало знаковым событием, однако неоднозначно воспринятым различными категориями граждан. Руководство страны хотело знать мнение населения и особенно военнослужащих по поводу своего далеко не ординарного политико-идеологического шага. Соответствующее поручение в этом направлении было дано и органам контрразведки «Смерш». Уже 23 декабря 1943 г. В.Абакумов подготовил спецсообщение председателю ГКО И.Сталину под заголовком: «О реакции военнослужащих на новый государственный гимн СССР»[220]. Военные контрразведчики выборочно, однако достаточно репрезентативно, отразили в докладе мнения различных категорий лиц — от лейтенантов до маршалов, от офицеров фронтовых воинских частей до руководителей структурных подразделений Наркомата обороны и Генерального штаба. Судя по тексту спецсообщения, большинство офицеров и генералов с одобрением встретили новый гимн, подчёркивали, что он славит нашу великую Родину и нерушимый союз советских республик, отражает сущность нашего государственного строя, проникнут чувством патриотизма и вселяет уверенность в скорую победу над врагом. Вместе с тем контрразведчики выявили и негативные тенденции во взглядах некоторых военнослужащих на советскую внешнюю и внутреннюю политику, взаимоотношения с союзниками по антигитлеровской коалиции, роль И.Сталина до и в ходе войны, ведущую роль русского народа в борьбе с захватчиками. Подобные высказывания в основном фиксировались со стороны представителей среднего звена командно-начальствующих кадров и инженерно-технического персонала. За поставленный короткий срок изучить настроения рядового состава Красной армии сотрудники органов «Смерш» не успели. Но в дальнейшем они учитывали высказывания, связанные со сменой государственного гимна, в работе по выявлению лиц, подрывающих политико-моральное состояние частей армии и флота.

Одним из индикаторов политико-морального состояния войск для органов военной контрразведки являлись сведения, содержавшиеся в обобщённых сводках отделений военной цензуры (ОВЦ) НКГБ СССР при армиях. Вот, к примеру, что говорилось в одной из сводок ОВЦ 13-й армии Центрального фронта от 8 июля 1943 г. в преддверии Курской битвы: «…за 5 и 6 июля процензурировано исходящей корреспонденции 55 336 писем, из них на национальных языках народов СССР — 6914. Из общего числа проверенной корреспонденции обнаружено отрицательных высказываний 21, относящихся к жалобам на недостаток в питании и отсутствие табака. Вся остальная корреспонденция (55 315 писем) — патриотического характера, отражающая преданность нашей Родине и любовь к Отечеству. Бойцы и командиры горят желанием немедленно вступить в решающее сражение с ненавистным врагом…»[221].

Специальная сводка ОВЦ по этой же армии за период с 25 июня по 9 июля 1943 г. была посвящена обзору писем только на национальных языках. Поскольку, как отмечено выше, в воинские части поступило пополнение из числа лиц, призванных в Средней Азии, то отдел военной цензуры проверил 52 853 их письма и сообщил, что в корреспонденции присутствуют патриотические мотивы, вера в силу советского оружия[222].

Указанное выше и другие факторы, включая, конечно же, всё увеличивавшиеся поставки в войска боевой техники и вооружения, положительно сказывались на ходе и исходе оборонительных, а затем по преимуществу наступательных операций Красной армии и сил флота.

Повышение уровня политико-морального состояния войск, положительные изменения в области управления ими, организованности, воинской дисциплины, а также порядка в деле снабжения продовольствием и обмундированием, не говоря уже о вооружении, напрямую влияли на оперативную и следственную работу органов военной контрразведки.

К лету 1943 г. особые отделы (а затем органы «Смерш») соединений и объединений уже достаточно детально изучили построение и методы работы спецслужб противника. В сообщении от 1 июля ГУКР НКО «Смерш» в ГКО отмечалось, в частности, что за время войны удалось выявить 23 разведывательные и диверсионные школы, а также 66 разведывательных команд и групп, действующих на советско-германском фронте. На дату доклада военные контрразведчики разоблачили и арестовали 15 443 агента германской разведки и имели в своём распоряжении их детальные показания, раскрывающие формы и методы работы врага[223].

Важное значение имело выявление, установление структуры и вариантов использования противником разнообразных вооружённых формирований из числа послереволюционных эмигрантов и бывших военнослужащих нашей армии и флота, а также жителей оккупированных районов. Эти лица являлись наиболее податливым элементом для осуществления вербовочной работы немецких и других