Уильям Йейтс - Смерть Кухулина

Уильям Батлер Йейтс

Смерть Кухулина

Персонажи пьесы

Кухулин.

Этна Ингуба.

Эмер.

Айфа.

Морриган, богиня войны.

Старик.

Слепой.

Слуга.

Певица, Волынщик и Барабанщик.

Место действия – пустая сцена без каких-либо примет времени. Глубокий старик, напоминающий что-то из мифологии.

Старик.

Меня попросили поставить пьесу под названием «Смерть Кухулина». Это последняя в цикле пьес, посвященных его жизни и смерти. Почему выбрали меня? Видно, потому, что я так же устарел и вышел из моды, как вся эта романтическая чепуха. Да, я настолько стар, что забыл, как звали моих родителей; может быть, я и впрямь сын Тальма, – а уж он был так стар, что его друзья до сих пор перечитывают Вергилия и Гомера. Мне предоставили свободу действий, и я тут записал несколько основных принципов на клочке бумаги. Мне бы хотелось, чтобы в зале было не более пятидесяти или ста человек, а если будет больше, чтобы они не шумели и не шаркали ногами, когда говорят актеры. Я знаю, что ставлю пьесу для людей, которые мне симпатичны, а таковых вряд ли наберется больше, чем было на премьере мильтоновского «Комоса». В данном случае они должны знать древний эпос и пьесы, сочиненные мистером Йейтсом по его мотивам. У таких людей, как бы они ни были бедны, обычно есть собственные библиотеки. Если зрителей будет больше сотни, тут уж никак не избежать полузнаек из книжных клубов и тому подобной публики, всяких дилетантов, карманных воришек и самоуверенных шлюх. Почему карманных воришек? Сейчас объясню…

Барабан и волынка за сценой: начинают и смолкают.

Это музыканты; я просил их дать мне знак, если заболтаюсь. Старикам это свойственно, уж извините. А музыку мы еще сегодня услышим. Там есть Певец, Волынщик и Барабанщик. Я подобрал их на улице и клянусь, что научу их, покуда жив, музыке бродяг и оборванцев, музыке Гомера. Обещаю вам и танец. Танец хорош тем, что в нем нет слов, а слова легче всего опошлить. Танцевать будет Эмер – и тут уж ничего не поделаешь, это мифология! – танцевать она будет перед отрубленными головами. Сперва я хотел, чтобы головы были как настоящие, но это лишнее: если танцовщица знает свое дело, никакие подобия не будут выглядеть так убедительно, как простые черные параллелограммы. Но безумно трудно найти подходящую танцовщицу. Была у меня раньше одна такая, да ушла – комическая плясунья, трагическая плясунья, любовь и презрение, жизнь и смерть – все было в ней одной. Трижды плюю на этих танцовщиц Дега, на их куцые трико, жесткие корсажи и сверх всего – на их лица горничных. О Рамзес великий! Уж лучше абстрактные маски, чем эти тусклые физиономии усталых служанок. Тьфу! Тьфу! Тьфу!

Сцена темнеет, занавес опускается. Волынка и барабан вступают и играют до тех пор, пока занавес не поднимается снова, обнажая пустую сцену. Полминуты спустя появляется Этна Ингуба.

Этна

Кухулин! Эй, Кухулин!

Кухулин появляется из глубины сцены.

Я пришлаС известием. Меня прислала Эмер,Твоя жена, сказать, чтоб ты не медлил.Мэйв привела из Коннахта свой сбродНа Эмайн Маху, чтобы жечь и грабить;Твой дом в Муртемне превращен в костер.Нет выбора тебе: как ни огроменИ ни опасен перевес врага,Ты должен выступить вперед и биться.

Кухулин

Весть не нова. Уж я вооруженИ человека своего послалСобрать дружину. Что там у тебя?

Этна

Нет ничего.

Кухулин

Что у тебя в руке?

Этна

Ах, это…

Кухулин

Кажется, письмо, не так ли?

Этна

Не знаю, как оно ко мне попало.Я только что от Эмер. Мы стояли…Она сказала мне…

Кухулин

Письмо от Эмер,Тут сказано иначе. Я не долженВ бой выступать до завтра, ибо силыНеравны и сразиться нынче – гибель.Наутро же прибудет Конал КернахС большой дружиной.

Этна

Не могу понять,Откуда вдруг письмо…

Кухулин

Есть и приписка.Чтобы меня вернее удержать,Ты послана сюда, чтоб до утраДелить со мною ложе. Но не бойся.Тому, что я прочел, предпочитаюТо, что услышал. Я готов для битвы,И горстка воинов моих готова;Нам не в диковину неравный бой.

Появляется Морриган и становится между ними.

Этна

Мне чудится: тут кто-то есть меж нами.Ты никого не видишь?

Кухулин

Никого.

Этна

Кто из богов иль духов схож с вороной?

Кухулин

У Морриган воронья голова.

Этна

Да, это Морриган, богиня битв,Меня коснулась черным опереньем.

Морриган исчезает.

Теперь мне ясно: это чары Мэйв.С тех пор, как с нею спал Кухулин юный,Как изменилась бывшая красотка –Колдунья с глазом посредине лба!

Кухулин

Колдунья с глазом посредине лба?Чудовище с вороньей головой?Оставь, тут ни к чему волшба и духи.Все дело в том, что надобен тебеДружок повеселей и помоложе.И вот, страшась того, что мог бы в гневеЯ совершить, ты вздумала послатьМеня на смерть, но от волненьяЗабыла про письмо в руке.

Этна

…Очнувшись,Теперь я вижу все коварство Мэйв:Кому же, как не мне, ты мог поверить?

Кухулин

Когда, от смерти сына обезумев,Я волны бросился рубить мечом,Унять меня сумела только Эмер.

Этна

Да, я ее не стою. Но ко мнеТы потянулся, вспомни.

Кухулин

Ты решила,Что за измену я тебя убью;Хоть все изменчиво в подлунном мире,И если я не изменился, значит,Я – чудо из чудес.

Этна

Нет, ты не тот,Кого любила я. Тот человекПредательств не прощал. Когда ты можешь,Так мысля обо мне, как мыслишь ты,Простить, – ты на пороге смерти!

Кухулин

Так громко и так близко к двери… Тише!Не надо здесь кричать про смерть моюСтоль яростно и возбужденно. Услышать могут.

Этна

Пусть услышат все,В ком сохранилась жажда мести, яростьИ страсть, необходимая для жизни.Едва лишь ты уйдешь, я позовуВсех поваров твоих и поварят;Псарей, посыльных, сторожей, служанок:Пусть поварешками меня забьют,Проткнут ножом, на вертеле поджарят –Какой угодно смерти предадут, –Чтоб тень моя явилась меж тенейИ пред твоею тенью оправдалась!

Кухулин

Коварство женское красноречиво.

Входит Слуга.

Слуга

Хозяин, конь готов, и люди ждут.

Кухулин

Сейчас я выйду, но сперва два слова.Вот эта женщина в затменье скорбиТвердит, что, мол, злокозненною ложьюМеня толкала к гибели. Что делать?Как защитить ее от слов безумных?

Слуга

Ее признанье – правда?

Кухулин

Правда проще.Она лишь вестница моей жены.

Слуга

Не дать ли ей настойки сонных маков?

Кухулин

Как хочешь; только сохрани ей жизньЛюбой ценой. А коль я не вернусь,Пусть Конал Кернах ей владеет: онУмеет возбуждать любовь у женщин.

Этна

Скорей уснуть! Я знаю: я права.Ведь Морриган, воронья голова,Не может лгать. Вещунье этой верьте:Увы, Кухулин на пороге смерти!

Волынка и барабан. Сцена на некоторое время темнеет. Когда вновь загорается свет, нет никого. Входит раненый Кухулин. Он пытается привязать себя поясом к обломку скалы. Входит Айфа, седовласая женщина с прямой осанкой.

Айфа

Узнал меня, Кухулин?

Кухулин

Помню мечВ твоей руке. Казалось, мы убьемДруг друга в схватке. Но сумел я вырватьОружье из твоей руки усталой.

Айфа

Внимательней взгляни, Кухулин! Видишь?

Кухулин

Ты вся седая.

Айфа

Да. Настал мой час.Знай, я пришла убить тебя, Кухулин.

Кухулин

Где я и что со мною?

Айфа

ПолучивШесть ран смертельных, ты пришел сюдаИспить воды из озера.

Кухулин