Еврипид - Ифигения в Авлиде

Еврипид

Ифигения в Авлиде

Действующие лица

Агамемнон

Старик

Хор халкидских женщин

Менелай

Вестник

Клитемнестра

Ифигения

Ахилл

Действие происходит в стане ахейцев под Авлидой.

Пролог

[1]

Выходи из шатра на поляну, старик;Ты мне нужен.

Иду. В чем же замысел твой,Агамемнон-отец?

Поспешай.

Я спешу.Моя старость, владыка, – бессонный покой,А глаза у нее, что два сторожа, бдят.

Этот яркий пловец… Как зовешь ты его?

Это – Сириус, царь; под седьмицей ПлеядОн плывет; половинный лишь пройден им путь.

И кругом – тишина: не проснулись грачи[2],Не шелохнется море; могучий Еврип[3]Точно скован воздушным молчаньем.

Но зачем же ты сам о палатке забыл,Агамемнон-владыка? В Авлиде покой;На стенах даже стража недвижно стоит.Не вернуться ль в шатер?[4]

Как ты счастлив, старик!Как завидны мне все, что в безвестности векСвой исполнить могли! А на славы верхах —О, не стал бы я этих людей величать!

Но не там ли всей жизни найдешь красоту?

Да, найдешь; да надолго ль? Приманка сладка,А откусишь – претит. Оскорбленный ли богНаше счастье разрушит, иль прихоть людейЕго злобно на клочья истреплет…

Недостойное слово промолвил ты, царь!Иль ты мнил, на бессменное счастье тебя,Агамемнон, родил повелитель Атрей?Боги смертнорожденному в долю даютЛишь с печалями счастье; и рад ли, не рад —Но ты должен веление божье терпеть.Ты ж, светильника блеском шатер озарив,Покрывал письменами скрижаль[5]… у тебяИ поныне в руках она; пишешь слова —И стираешь опять; вот печатью скрепил —Глядь, уж сорвана вновь она, оземь доскуТы бросаешь, и слезы текут из очей.Уж порой мне казалось, безумец сидитПредо мною в шатре. Что терзает тебя?Что случилось с тобой, государь? О, скажиМне доверия слово: я верен тебе.Ведь недаром же в брачное вено меняВ твой чертог снарядил повелитель ТиндарПровожатым почтенным невесты!

Трех дочерей на свет явила Леда[6]:Звалася Фебой первая из них,Жена моя, вторая, Клитемнестрой,И младшая Еленой. ЖениховПрославленных в Элладе и могучихЕе краса манила, и враждыЗажглось меж ними пламя: уж носилисьКровавые угрозы по устам,Суля ее избраннику расправу…Уж голову старик Тиндар терял,Ее отец, колеблясь, выдавать ли,Иль лучше дочь совсем не выдавать, —И вдруг его решенье осеняет —И юношам он молвит: “Женихи,Клянитесь мне, соединив десницыИ пепел жертв обильно оросив,Спасать от бед избранника невесты,И если кто, будь варвар то иль грек,Столкнув его с Елениного ложа,Тиндара дочь в свой город увезет, —Клянитесь мне разрушить стены вражьи”,Так царь Тиндар, опутав жениховИ клятвою связав их, дочке отдал:“Любого, дочь, ты выберешь – плыви,Куда влечет Киприды дуновенье”.Был выбором отмечен Менелай.О, горе нам!.. Но годы шли… Фригиец,Решивший спор богинь[7] – так говоритПредание, в Лакедемон приехал:Цветами на одеждах ослепив,Весь золотом увешанный, как варвар,С царицею влюбленный ПриамидВлюбленною уплыл к родимой Иде[8],Пока по свету ездил Менелай…Но вот домой вернулся царь: язвимыйЛюбовью и обидою, он шлетВо все края Эллады, чтоб о клятвеПрипомнили ахейцы… На призывВоздвиглись копья мигом и немедляСреди щитов блестящих женихиПод парусом, на бранных колесницах,Близ тесных вод авлидских собралисьИ стали лагерем. А мне начальствоПоручено по выбору… Еще бы,Ведь Менелай мне брат. О, эту честь,А с ней и жезл охотно бы я отдал!Окончены все сборы, и давноК отплытию готов наш флот, да ветраБог не дает… И вот Калхант-вещунСредь воинов, безвременьем томимых,Изрек, что царь и вождь АгамемнонДочь Ифигению, свое рожденье, долженНа алтаре богини заколоть,Царицы гладей этих. “Если, молвил,Заколете девицу, будет вамИ плаванье счастливое, и городВы вражеский разрушите, а нет —Так ничего не сбудется”. Об этомПророчестве узнав, оповеститьЧерез Талфибия-герольда приказал яДружины наши известить, что дочьЯ никогда зарезать не отважусь.Увы! Зачем меня речами братСумел склонить на злое дерзновенье?Вот на таком же складне написав,Безумное я отдал приказаньеЖене, чтобы сюда прислала дочь:Мол, Ахиллес ей руку предлагает…А к тем словам добавил, что геройНе хочет с нами разделить похода,Коль в жены Ифигению емуЯ не отдам и ложа не разделитВо Фтии с ним царица… Я в письмеПеред женою лгал, блестящим бракомЕе прельстить желая… И об этомЗдесь знают только трое: МенелайДа Одиссей с Калхантом. О, решеньеПозорное отброшено, – теперьКак следует я все списал на этуДощечку, и сегодня ты, старик,Меня как раз за этим ночью видел,Когда печать срывал я и лепил.Иди, старик, с моим посланьем в Аргос;А чтоб ты знал, какую весть несешь,Я верному слуге жены и домаЕе сейчас словами передам…

Объясни же мне речью посланье твое,Чтобы с записью вровень вещал мой язык.

“Чадо Леды, тебе мой приказ,А что раньше прочла – позабудь!..На глубокую заводь ЕвбеиДеву-дочь, царица, не шлиК бесприбойным, авлидским брегам…Брачный факел ее сбережемМы до лучших дней, Тиндарида…”

А что будет с Ахиллом? Не стерпит гордец,Что лишился невесты он: пламенный гневНа тебя он воздвигнет и Ледину дочь, —Он опасен; скажи, ты подумал о нем?

Ничего он не знает; лишь имя его,Не спросясь, я использовал. Всуе нарекЖенихом я Пелида, и деву емуДля любовных объятий вотще посулил:Его слуха та весть не коснулась.

Как? Ты сына богини нарек женихом,Чтоб невесту отправить под нож, на алтарь?Дерзновенна же мысль, Агамемнон, твоя!

О, безумье меня охватило.Был опутан грехом[9] мой рассудок!Но спеши, дорогой, и лета позабудьНа стопах окрыленных!

Мой царь, я готов.

Не хоти отдохнуть ни в дубравы тени,Ни у струй ручейка: пусть целительный сонНе чарует очей утомленных.

Сохрани меня бог!

На распутиях тыНапрягай свои очи и зорко следи,Не несет ли четверка летучих конейПо дороге повозку, и в ней мою дочьК нашей ставке морской.

Твое слово – закон.

А коль встретишь царевну вне стен городских,Окруженную свитой, вскочи на возок,У возницы поводья схвати – и назадИх к творению древних киклопов[10] гони!

Но поверят ли мне твоя дочь, господин,И царица твоя?

На скрижали печать —Береги ее. В путь! Уж белеет восток.Недалеко заря и ретивый огоньСкакунов Гелиоса. Старик, услужи!

Старик уходит.

О, стремления смертных! Никто не блаженДо конца своей жизни, – улыбка боговНенадолго нам светит. Трудись же, борись —Чаши мук не уйдет ни единый.

Уходит в шатер.

Парод

На орхестру вступает хор халкидских женщин.

К вам я, волны авлидские,Волны пенно-соленые,Шла берегами песчаными.И воды Еврипа тесногоМой, рассекая, спешил челнок.Я Халкиды возлюбленнойСтены родные покинула,И Аретусы славной,С гулом морским слитый,Милый шум позабыла.Видеть ахейцев душа горитРати суровые,Что с АгамемнономЗа ТиндаридоюЦарь ведет златокудрый.Так говорили мне:Дивную с брега Еврота зеленогоПастырь Парис увлек,В дар от Киприды прияв ее.Возле потока недаром он,Возле жемчужно-росистого,Ей присудил красоты венецВ споре с Палладой и Герою.

Рощей девы Латонии[11],Полной жертвокурения,Ноги несли меня быстрые…Но только лагеря пестрогоПламя щитов увидала я,Сбруи медной сверкание, —Краской стыдливости розовойВспыхнули вмиг ланиты.Там двух Аяксов славных,Над доскою склоненных,Видела жадно следивших яХоды мудреные…Был Паламед при них —Навплия мудрый сын.Мышцы рук напрягая,Диск там Тидид метал.Им Мерион[12] любовался, Аресов сын,Чудо меж смертными.Там и Лаэртом рожденногоЗрела я скал повелителя;Там и Нирей[13] мне герой предстал,Муж, что красою сияющейРавных не знает меж эллинов.[14]

Там и повитый Фетидою,Мудрым Кентавром взлелеянный,Взоры Ахилл пленял,Ветра соперник…Он по каменьям острым,Берегом близ колесницы,В панцире, в тяжких латахМчался, с четверкой споря…Ферета даром внук,Славный Евмел[15] -геройКриком коней бодрил;Тщетно стрекалом онЖег златоуздых пыл.В очи мелькнули мнеДва дышловых коня:Буро-сребристые,Ноги с подпалиной;Но пристяжные два,На поворотах лишьСилой им равные,Даром взметали прах…Вот уж в виду мета, —И окольчуженныйУж обогнал ПелидРуки Евмеловы…Вот он ярмо[16] настиг:Будет с победою…

Полюбилось сосчитатьТьмы ахейских кораблей,Чтоб и восторга и жалости блескомЗагорелся женский взор.Там, где брызжет валВ правое крыло,Там фтиотские ладьиМирмидонский держит вождь.Пятьдесят судов —Пятьдесят богиньИх в изваяньях златых охраняют:То Нереиды, кормы украшенье;Их Ахилла войско чтит.

Равные числом стоятРядом Аргоса ладьи,Правят прекрасными сын МекистеяИ Сфенел, ретивый вождь.Шестьдесят затемИз Афин привелСильного Тесея сын.Их не трудно распознать:Ведь на всех зарейЗолотой горитЛик вдохновенный Паллады могучей;Грозно она колесницей крылатойПравит, ясный знак пловцам.

Беотян затем снаряженье морскоеУвидели мы: пятьдесят легкокрылыхСудов колышет волн прибой.На них сверкает Кадм;Поверженного змеяПятой смиряет он.А правит бесстрашною ратью плавучейЗемлей рожденный[17] царь Леит.Такой же силы вождьЗа ними держит след —Аякс, повелитель фокейцев и локров,Покинув Фроний, стольный град.

А далее златом обильных МикенКрасуются струги; их сто собралося,И вождь им всем – Атрея сын.Но там же и Адраст[18] —А друг он верный другу;Грозит беглянке он,Что бросила дом ради варварской свадьбы,Напомнить эллинский закон.Вблизи пилосский царьВзор, Нестор[19], наш пленил;Знак турокопытный ладьи его красит —Алфей, реки родимой бог.

Рядом стоят – дюжина всех —Смелых суда энианов;В бой их ведет витязь Гуней.Далее – дети Элиды,Их же эпейцами кличет народ,Бранная сила Еврита.Далее беловесельных мужейС Тафа Мегет направляет.Имя отца хочет герой,Старца Филея, прославить:Ради него цепь ЭхинадБросил, пловцам недоступных.В левом крыле гордый Аякс,Витязь стоит саламинский;Правому он близкий сосед,Чуть не сплелись кораблями.Только двенадцать ведет он судов —Да, но ловчее не встретишь.Вот наша сила. Пусть сцепится враг,Вмиг о возврате забудет.Сами суда видели мы;Про остальное поведалДома народ; память хранимВести и зрелища свято.

Эписодий первый