Тирсо Молина - Дон Хиль Зеленые штаны

Тирсо де молина

Дон Хиль — зеленые штаны

Действующие лица

Дон Дьего де Солис

Донья Хуана — его дочь

Дон Педро де Мендоса

Донья Инес — его дочь

Донья Клара — кузина доньи Инес

Сельо — кузен доньи Клара

Дон Хуан деТоледо

Фабьо, Десьо — его друзья

Дон Мартин деГусман

Дон Антоньо

Вальдивьесо — дворецкий доньи Хуаны

Кинтана — ее слуга

Караманчель — ее слуга

Агилар — слуга дона Педро

Осорьо — слуга дона Мартина

Певцы и музыканты

Альгуасил

Действие происходит в Мадриде.

Действие первое

У въезда на Сеговийский мост

Явление первое

Донья Хуана в мужском костюме — зеленых штанах и камзоле, Кинтана.

Кинтана

Вот Сеговийский мост пред нами,А там, за ним, уже Мадрид. Пора забыть ВальядолидС его зелеными садами,И Эсполон*, и улиц вязь,Галеры на Эсгеве* синей,Что прочь несет в своей стремнинеВсю накипь города и грязь.Ее заботливые водыБессонно чистоту блюдут:Так инквизиционный судОт примесей блюдет породу.Приведены сюда бедой,Глядим сейчас на мост огромный,Вознесшийся на этой скромнойСкорей речушкой, не рекой.То Мансанарес. Он струитсяПод арками моста внизу,Напоминая мне слезу,Что, одинокая, сочитсяИз многих неподвижных глаз…Но я хотел бы знать причину,Донья Хуана, что в мужчинуВнезапно превратила вас.

Донья Хуана

Кинтана, друг, имей терпенье!

Кинтана

Пять суток, проглотил язык,Скитаюсь с вами я, старик.В тот понедельник — помню день я —Вы, доверяя мне во всем,За вами следовать велели,Не объяснив причин и цели.Осиротел ваш отчий дом:Вы были в нем зеницей окаИ вдруг исчезли без следа.За вами — для чего? куда?Бреду и я, а вы жестокоНи слова мне. Я обещалНе задавать вопросов тщетныхИ тайн не вырывать заветных.Пять суток я как пень молчалИ шел за вами, как лунатик,Предполагал, считал, гадалИ пальцем в небо попадал,Как настоящий математик.Так отомкните же уста,Недоумение рассейте,Мои седины пожалейте!Ведь, надо думать, неспростаС собою взяли вы Кинтану:Боялись вы опасных встречИ знали: вашу жизнь беречь,Как неусыпный страж, я стану.Сеньора! Хочет вам помочьВаш преданный телохранитель,Чтоб опечаленный родительУвидел невредимой дочь.Прошу: имейте состраданьеК тому, чьи думы лишь о вас.

Донья Хуана

Тебя взволнует мой рассказ.Так слушай же.

Кинтана

Я весь вниманье.

Донья Хуана

Месяц минул и второйС той поры, как в пестрый шелкБыл одет апрелем юнымВ праздник Пасхи голый дол.Как всегда, вальядолидцыВышли погулять на мост(Мужем и женой АнсуресНекогда он возведен) *.Я гуляла беззаботноВместе с шумною толпой;Там я душу потеряла,Там рассталась я с душой.Мимо церкви ВиторийскойШла — и беззащитный взорВдруг Адониса приметил…Не одну Венеру — стоОн пленил бы, в сотнеМарсов Ревность бы к себе зажег…О его глаза споткнуласьЯ, как будто о порог,И навеки завладелаСердцем грозная Любовь,Повелительница смертных.Сразу же заметил он,Как дрожу я, как шатаюсь,И, склонившись предо мной,Сдернувши с руки перчатку,Этой мраморной рукойПоддержал меня и молвил:«О мой ангел неземной!Вам ли следовать примеруДуха, сеющего зло?»Он унес мою перчатку,С нею душу он унес…Раньше знала я: в апрелеДолго ночь не настает,Но как миг мелькнул тот вечер:У любви особый счет.Красотою совершеннойПриковал он робкий взор,И его очарованье,Словно яд, струилосьВ кровь. Солнце, завистью объято,Траурной оделось мглой,Чтоб не слышать, как прощалсяЭтой ночью он со мной,У моей кареты стоя.Было все в речах его:И сомненье, и томленье,Стон печали, страсти зовРвущийся из сердца в сердцеСлов стремительный поток.Скифией ушла из домуТроей я пришла домой*.Вспомни молодость, Кинтана,Вспомни все — и ты поймешь.Глаз в ту ночь я не сомкнула —Мнилось мне, на небосводникогда не выйдет солнцеВ ореоле золотом.С синевою под глазамиВстала я; молчал наш дом,Погруженный в сон глубокий;Дверь открыла на балкон,Обмерла и задрожала:Ждал внизу, недвижный, он.На меня с тех пор осаду,Как на крепость, он повел:Ночью музыка звучала,Письма приходили днем.Письма, музыка, подарки…Но расплаты час пришел:Двух лишь месяцев достало _Пала крепость, враг пленен,Сломлено сопротивленье,Выигран неравный бойДон Мартином де Гусманом.(Это он, Кинтана, он,Ты его, конечно, знаешь.)Сколько было страстных слов,Сколько было нежных жалоб!Клятвы расточал, как мот,Исполнял он их, как скряга.Пролетели дни стрелой,Все узнал отец Мартина,И тогда-то грянул гром;И гроза разбушеваласьНад моею головой.Знаменит мой род старинный,Но, к несчастью, разорен,А старик на целом светеТолько золото и чтит.В одряхлевшем сердце алчность,Как змея, свилась в клубок.Не хотел он, чтоб женилсяСын его, Мартин, на той,Что семидесяти тысячЗа собой не принесет.В это время от дон ПедроПолучает он письмо:Тот, старинной дружбой движим,Прочит за Мартина дочь.«Да» — сказать старик боится,«Нет» — сказать ему невмочь:Вдруг, измену обнаружив,В суд подам я на того,Кто нарушил слово чести;Грех Мартина, свой позорЗахочу предать огласке!Как тут поступить? И вотДон Андрес изобретаетХитроумнейшую ложь,Чтобы сбить меня со следа:Сына шлет в Мадрид тайком;Нет отныне дон Мартина,Есть дон Хиль де Альборнос.А отцу Инес, дон Педро,Пишет старый лис письмо,Что связал себя с ХуанойДе Солис его сынок —Незавидною невестой,Без дублона за душой.Но уж если так безуменЛегкомысленный щенок,Вместо сына посылаетОн дон Хиля. Этот донРодовит, богат, приятен,Молод и хорош собой.Жадностью к деньгам научен,Дон Андрес расчислил все.Сын покорно согласился…Не простясь, уехал он,И сейчас же в это сердцеПодозрение впилось,Многоглазое, как Аргус,И, как рысь перед прыжком,Чуткое. Тогда на помощьЗолото ко мне ПришлоЗолото и два алмаза.И открылись предо мнойЧеловеческая низость,Беззастенчивое зло…Слишком поздно поняла яХрупкость клятв и лживость слов!В силу, дерзость и отвагуОбратились с этих порСлабость женская и робость:Не боюсь я ничего,Ибо тот силен безмерно,Кто бедой к стене приперт.Я, твоей опеке вверяясьИ надев наряд мужской,Смело в плаванье пустилась.Верю твердо: утлый челнТихой гавани достигнетЗнаю, что Мартин живетВот уже два дня в Мадриде.О Кинтана! Строгий счетСердце, отдыха не зная,Всем шагам его ведет!Чтоб Инес пленить, изменникНа себя наводит лоск;Чтоб дон Педро одурачить,Сеть из небылиц плетет.Пусть! Препятствием я встануНа его пути кривом:Я капкан поставлю зверю,Птицу заманю в силок,Обведу его вкруг пальцевИ верну на путь прямой.Вылечит его безумьеХитростей моих настой.Он меня узнать не сможетВ этом облике мужском,Но, боюсь, обман раскроет,Если будешь ты со мной.Поезжай пока в Вальекас,Там найди себе жилье, —Это близко от Мадрида.Ты получишь письмецоС кем-нибудь из хлебопековИль разносчиков.

Кинтана