Борис Михайлов - Афганская любовь, или Караван

Михайлов Борис Борисович

Афганская любовь, или Караван

Действующие лица

Сергей Максимов, Николай Бевзенко — командиры взводов старшие лейтенанты.

Далила — лектор, член ЦК НДПА.

Воины последнего года службы (дембеля) — старший сержант Медведев, сержант Матвиенко, ефрейторы Борисов, санинструктор Исмаилов.

Солдаты второго года службы (старики) — ефрейтор Новиков, рядовые Вихров, Маслов, Васенко.

Солдаты первого года службы (салаги) — Титов, Касперюнас, Корсунский.

Эпизодически: советские солдаты, офицеры, сарбазы — воины революционной армии Афганистана и моджахеды — душманы.

Главари контрреволюционных банд — Муххамед — шах, Аббас — хан, Зухур.

Корреспонденты американского агентства ЮСИА — Хадсон и Грин.

В эпилоге:

Вера — жена Максимова.

Рустем — племянник Далилы, приемный сын Максимова и Веры.

Сонра — жена Рустема.

Концепция пьесы — хемингуэйевская мысль: "Нет чужих стран. Где ты умрешь, не имеет значения, если ты умрешь за свободу". Это пьеса о любви и ужасах войны. Не традиционный взгляд на афганскую кампанию 1979 — 1988 гг. Престарелые советские военно — начальники и члены правительства совершили много непоправимых ошибок, но главная их идея — защитить страну, не подпустить к границам нашего заклятого врага, верна. Действие пьесы происходит в последние дни присутствия наших войск на афганской земле.

Пьеса о героизме и интернационализме. Любви советского офицера и афганской девушки — революционерки. О девятнадцатилетних парнях, что прошли нелегкий путь, прежде чем поняли свою высокую миссию в далекой от их понимания и интересов междоусобной войне феодальных племен чужой страны.

1988 год. Боевое задание — обеспечить проход каравана с важным мирным грузом через вооруженную засаду контрреволюционеров. С советскими солдатами в операции участвуют воины революционной армии, а также лектор ЦК НДПА молодая афганка Далила, у одного из офицеров с ней роман.

Спустя 17 лет встречаются бывшие лейтенанты — один пенсионер, гражданин Украины, второй — российский генерал, участник операций в Югославии и Чечне. Его приемный сын — афганец едет строить новую жизнь в освобожденном от талибов Афганистане.

В продолжение всего спектакля звучат песни об Афганской войне, песни А.Розенбаума и других поэтов и музыкантов.

ПРОЛОГ

Временный военный городок, несколько служебных строений, палатки. Поздний вечер. Перед отбоем у солдат личное время и ребята поют под гитару, кто-то обсуждает предстоящее возвращение на родину. Молодой солдат, в палатке с приподнятым пологом, при свете карманного фонаря пишет письмо, сюда заглядывает сержант Медведев.

МЕДВЕДЕВ. Еще одно последнее послание и летопись окончена моя? Все пишешь…

КАСПЕРЮНАС. Отстань! И не послание, а сказание!.. Ой, извините, товарищ старший сержант, думал опять Сомов пристает.

МЕДВЕДЕВ. Через пять дней Союз, а там дембель. Раньше письма окажешься дома.

КАСПЕРЮНАС. Если бы так. Вы домой, а мне служить и служить. Как медному котелку.

МЕДВЕДЕВ. Забыл. Забыл, ты еще салага. Пиши тогда. Предупреди невесту сохранять письма, авось и книжку издашь — "Письма из Афгана". (Отходит).

Группа солдат вокруг молодого рядового Корсунского, он поет, играет на гитаре. Кто-то слушает, кто-то подпевает, другие ведут неторопливые разговоры о службе и доме.

КОРСУНСКИЙ (смолкает, оставляет гитару). За шесть месяцев так и не сходил на операцию. Всё на базе через день на ремень в карауле.

МАТВИЕНКО. (Натягивает ему на глаза панаму). Радуйся, цел — невредим возвращаешься. Нашел чему завидовать.

БОРИСОВ. Мы с Исмаилом сколько раз в рейдах да в прочесывании участвовали — не сосчитать!

ИСМАИЛОВ. Первое время, считай, каждые три дня.

МАСЛОВ. Вернемся в Союз, ух как набухаюсь! Так все охренело!

БОРИСОВ. Нажраться дело не хитрое.

К солдатам подходит ст. л-т Максимов.

МЕДВЕДЕВ. Встать, смирно! (Солдаты поднимаются навстречу офицеру) Товарищ старший лейтенант, отделение готовится к отбою.

МАКСИМОВ. Вольно. Отдыхайте. (Закуривает, садится с солдатами). О чем спор?

БОРИСОВ. Обсуждали жизнь на гражданке.

МАКСИМОВ/. Ну-ну. Огорчу вас, мужики. Откладывается наш отъезд. Думаю, на несколько дней всего. Срочное задание.

МАСЛОВ. (возмущенно). Опять имущество грузить — таскать?

МАКСИМОВ. Если бы…Серьезнее задание. Вместе с сарбазами участвовать в проводке каравана с важным грузом.

МАТВИЕНКО. Сами сарбазы не справятся?

МАКСИМОВ. Попросили помощи. Получены сведения, в ущелье Кара-су духи готовят засаду. Место знакомое. От взвода приказано взять человек десять — двенадцать.

МЕДВЕДЕВ. Кто поведет группу?

МАКСИМОВ. Майор Березин, мы с Бевзенко пойдем.

МЕДВЕДЕВ. Товарищ ст. л-т, возьмите меня!

МАКСИМОВ. Ты же хромаешь.

МЕДВЕДЕВ. Уже нет. Зажила нога.

ДРУГИЕ СОЛДАТЫ: И меня включите!.. И я пойду!.. А мне можно?

ИСМАИЛОВ. Без санинструктора не пойдете, надеюсь, я с вами.

ТИТОВ. (Маслову). Посмотри, сколько героев!

МАСЛОВ. Дураков хватает. Собрались домой, а он — еще одно задание. Пусть выслуживаются, кому жизнь не дорога или цацек на груди мало.

МАКСИМОВ. Отставить! На хозяйственные работы никого не выгонишь, а на боевую операцию столько добровольцев!

ВИХРОВ. В городке торчать осточертело. Домой скорей отправляйте, или в рейд берите.

ИСМАИЛОВ. Погрузка — разгрузка да уборка территории надоели.

КОРСУНСКИЙ. Товарищ ст. л-т, меня возьмите, пожалуйста! Что дома расскажу? Все полгода в оружейной мастерской проторчал.

МАКСИМОВ. Утром решим (поворачивается к Маслову). А ты не рвешься?

МАСЛОВ. Столько добровольцев, куда уж мне…

Подходит ефрейтор Новиков с гитарой, навеселе. Не замечая офицера, вдруг отчаянно рвет струны и, нарушив тишину, поет:

Скажи зачем, и для кого

Отдали жизнь они свою?

Зачем в атаку взвод пошел,

Под пулеметную струю?

МАКСИМОВ. Отставить, ефрейтор! Опять накурился?

НОВИКОВ. Никак нет! Всего один косячок на троих забили.

МАКСИМОВ. Аскеры угостили?

НОВИКОВ. Так точно! Афганские братья по оружию. Отметили присвоение мне нового воинского звания.

МАКСИМОВ. Тебя не в ефрейторы разжаловать, а под трибунал отдать следовало. Пожалели.

МАТВИЕНКО. (забирает у Новикова гитару, тихо шепчет). Иди, не базарь, вместо дембеля штрафной и в правду засветит. (Максимову) У него горе — друга утром убили. Не наказывайте, пожалейте. (Новикову) Иди, иди в палатку и ложись!

МАКСИМОВ. Пропадает парень. Не отвыкнет от травки.

Подходит еще один ст. л-т — Николай Бевзенко — друг Максимова. Солдаты нехотя встают, приветствуя офицера.

БЕВЗЕНКО. Садитесь. (Максимову кивает головой "пойдем, мол, отсюда". Оба отходят в сторону).

МАКСИМОВ. Анаши у сарбазов больше чем хлеба, вот и снабжают наших солдат. Кто не курил — закурит.

БЕВЗЕНКО. У меня во взводе самый короткий анекдот "Минздрав предупреждает".

МАКСИМОВ. Убедил майора?

БЕВЗЕНКО. Да пошел он! Слушай лучше приятную новость. С взводом Али Авзара с афганцами едет симпатяга, за которой ты пытался приударить на строительстве школы. Она, оказывается, член ЦК НДПА, соображаешь? А ты подкатился…

МАКСИМОВ. Ну и что, не женщина? Потрясающая афганка, согласись. Сколько времени прошло, а я все вспоминаю, снилась даже.

БЕВЗЕНКО. Девчонка, конечно, классная. Не для нас. Хотя, как посмотреть. На привале, во время рейда, может, удастся закадрить.

МАКСИМОВ. Боюсь, не до неё будет. Слушал инструктаж? Велика вероятность засады в проклятом ущелье. Нам достанется больше всех. У Али одни пацаны, надежды на них мало. Ну, да ладно, не впервой. Член ЦК, говоришь…. Никогда не подумал бы.

БЕВЗЕНКО. Забудь, нашел на кого глаз положить. Мало наших связисток? Столько хорошеньких. И в санбате девчонки клёвые, расторопнее будь.

МАКСИМОВ. Тогда, в школе, наповал меня сразила. Подлетела разъярённая, глаза блестят, волосы распущены, машет руками и орет на моих солдат. А я ничего не понимаю. Говорит вроде по-русски, слушаю и ничего не слышу. Обалдел. Вижу ее темные глаза, пухлые губы, родинку над верхней губой и лицо такое нежное — не загорелое, прямо как у наших московских красоток зимой. Наконец до нее доходит, что я не воспринимаю. На секунду смолкает, вопросительно смотрит на меня. "Я понятно объясняю? Доски на третий этаж, а кирпич на второй! Вас в помощь прислали, — не загорать здесь". И понеслась по этажам. Солдаты потом долго спорили афганка или наша, слишком хорошо по-русски ругалась.

БЕВЗЕНКО. Вижу, втюрился по уши, как курсант первокурсник в первом увольнении. Зря себя травишь. Выходил из штаба, она еще там была. Скоро выйдет, не оставят же её ночевать. Попробуй, подкатись, может, на этот раз что-нибудь обломится. Завидую я тебе! Меня никогда так не прихватывало. Всё современные, покладистые девчонки попадаются. Не в первый, так на второй вечер отдадутся. А ты….За год никого из наших бабёнок не пригрел, не приударил. И вдруг приглянулась афганка. Надо же!