Злата Демина - Бог любит

Злата Демина

Бог любит

Действующие лица

Ольга, 43 года

Рита, 15 лет

Лена, 32 года

Галя, 30 лет

Действие происходит в родильном доме.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Больничная палата. Крашеные жёлтые стены. Огромное окно. У окна стол. Четыре кровати. Тумбочки, стулья.

В палате две женщины. Одна сидит на кровати, смотрит в окно. Другая сидит за столом, перебирает какие-то бумаги. Входит третья. В руках пакеты. Смотрит на кровати, садится на свободную.

Пауза.

ЛЕНА. Нехорошее это место. Перед тобой две здесь лежали. Кое-как родили, и дети с уродливыми отклонениями. Тфу-тфу-тфу, не дай бог. У одной ребёнок родился со сросшимися пальцами, говорят, ломать надо, потом заново складывать — и в гипс. А у другой с двумя головами родился, одна побольше, другая поменьше.

Пауза. Ольга встала, стала раскладывать вещи. Достала пряжу и полусвязанную детскую кофточку.

ЛЕНА. Говорю, примета это плохая. Сглазил кто-то это место. Я бы ни за что не легла.

ГАЛЯ. Ну, зачем вы так. Кровать это ещё ничего не значит…

ЛЕНА. Это у кого здоровье лошадиное, тому ничего не значит. У меня пятый будет, и я во всё верю. Особенно когда с пузом. Каждый так и норовит сглазить да накаркать. Я вот три раза на сохранении за этот год лежала. Сглазил кто-то. Такого здесь навидалась, наслушалась про уродства разные. Как вспомню — внутри так всё заколотится, и он (трогает живот) начинает под рёбра пинать. Слава богу, на моём месте никто таких, как у неё, не рожал.

ГОЛОС ИЗ ОКНА. Двести третья! Уткина!

ЛЕНА (выглядывает в окно). Иду, иду!.. (Выходит.)

Пауза.

ГАЛЯ. Я вас вчера видела. Ночью. Меня тоже на скорой привезли, чуть раньше вас. Тяжело вам было, я думала, рожать уже будете.

ОЛЬГА. Ещё рано. Дня через два, три.

ГАЛЯ. У вас кто?

ОЛЬГА. Мальчик.

ГАЛЯ. И у меня мальчик. Говорят, этот год мальчишеский. Одних парней рожают. Девчонки редкость.

Пауза.

ОЛЬГА. А вы совсем стройная. Хотелось бы мне такой доходить. Наверно, килограмм на семь поправились?

ГАЛЯ. На четыре.

ОЛЬГА. А я на семнадцать.

Галя опустила голову. Пауза.

ОЛЬГА. Вы что, плачете?

ГАЛЯ. Да нет, это так. Нервной такой стала, по всякому поводу слёзы. Прямо ненавижу себя. Всю ночь держалась, а сейчас не могу. Там все так кричат страшно. (Пауза.) Не в срок я рожаю, вот и живот небольшой. А сохранить нельзя. Воды отходят. Врачи ничего сделать не могут. Запретили ходить. Пить сказали постоянно.

ОЛЬГА. А ребёнок как внутри, дышит?

ГАЛЯ. Не знаю. Раньше так сильно пинался, спать не давал, а сейчас еле ножками задевает. Теперь жду, как шевелиться перестанет, значит, не дышит. Сразу резать будут. Сама не смогу родить, слишком рано.

ОЛЬГА. Ну, что ты.

ГАЛЯ. Я за эту ночь всего передумала. Что, если я не успею. Засну и не почувствую, что он не шевелится.

ОЛЬГА. Ты почувствуешь. Если что случится, ты первая почувствуешь.

ГАЛЯ. Я не буду спать.

ОЛЬГА. Тоже придумала.

ГАЛЯ. Надо же. Сколько журналов перечитала. Что есть, как себя вести, о чём думать, когда беременная. Я даже на специальную аэробику ходила для беременных. А тут раз — и всё. И ни к чему, выходит, всё это. Какая дура была, думала, лишь бы не в мае родился, всю жизнь маяться будет. Вот и родится не в мае. Хотела в июне, а рожу в апреле. (Пауза.) Ну, ничего, всё будет хорошо. Пасха же скоро. (Улыбается.) А про кровать свою вы ничего плохого не думайте. Это совпадения.

Заходит Рита, девушка лет пятнадцати.

РИТА. Есть будете?.. (Берёт у двери тарелки, ставит на стол.)

ОЛЬГА (Гале). Лежи, я возьму.

РИТА (в открытую дверь). Ещё рыбу!..

ГОЛОС. Одной не положено!

РИТА. Да подавись ты своей рыбой, швабра…

ГАЛЯ. Кому не положено?

РИТА. Кого нет, тому и не положено. (Едят.) Вы не дёргайтесь. Здесь ко всему привыкаешь. Тут к нам, как к скотам. Мол, сами виноваты, залетели, вот и мучайтесь. Здесь же одни мужики работают. Один, хрыч, вчера так живот надавил, до сих пор болит. Сволочи, им этого никогда не почувствовать. Да вы знаете сами, не первый раз рожаете.

ГАЛЯ. Я — первый. (Ольге.) А вы?

ОЛЬГА. И я первый.

РИТА (ухмыльнулась). Я думала, в ваши годы уже не рожают. Климакс.

ОЛЬГА. Это в твои ещё не рожают.

РИТА. А я и не собиралась. В моём возрасте одни дуры рожают. Ещё с моими-то данными. Я же до того, как залететь, в модельном агентстве работала. (Пауза.) Ну, почти работала. Туда-сюда на выезды. Крутые бизнесмены на мерсах. Они нас всё на бизнес-ланчи да на коктейли заказывали. А надо-то всего — пройтись туда-сюда с подносами, улыбнуться. Вроде как лицо фирмы. А мне чо, трудно, ещё и выпить, пожрать дадут. Потом поняла, что им тут лишь бы затусоваться под видом фирмы да на нас попялиться, а дела побоку. Некоторых девок даже на вечер приглашали. Меня частенько. Я сначала не хотела, боялась. Да и старые они все. А потом согласилась. А что старые, это даже хорошо. Им же уже ничего такого не надо. Так только, для вида. Ресторан, девчонка, все дела… Шикарной женщиной себя чувствуешь. (Ставит тарелку в тарелку.) А потом прикинешься дурочкой: «Спасибо за вечер, меня мама дома ждёт». Повезёт — так до дому докатит.

ГАЛЯ. За это ещё деньги платили?

РИТА. За выезды — нет, а за показы давали немного. Я всегда последней выходила в самом красивом платье. Там и с мужем познакомилась. (Пауза.) Он бизнесмен, и ему тридцать пять.

ОЛЬГА. А тебе?

РИТА. Двадцать. Идеальное сочетание, правда? Он сейчас в Америке по делам. Ревнует страшно. Заставил меня пообещать, что я тут ни с кем, это самое…

ГАЛЯ. С животом, что ли? (С Ольгой смеются.)

РИТА. Ну и чо. На меня и так все мужики засматриваются. Вон и врачи. Я на Клавдию Шиффер похожа. Меня даже в Москву звали на показы.

ОЛЬГА. Вот тебе и показы…

РИТА. А я всё равно поеду. Вот рожу и поеду.

ГАЛЯ. Куда с ребёночком-то?

РИТА. Сначала тяжело, конечно, придётся. Похудеть надо будет, там, там подкачаться.

ГАЛЯ. Тебя как зовут?

РИТА. Марго.

ОЛЬГА. Как?

РИТА. Маргарита я.

ГАЛЯ. Ты кого ждёшь, Рита, мальчика или девочку?

РИТА. Чо ждать-то. Кто будет — тот будет.

ГАЛЯ. А мне с самого начала хотелось узнать. Как забеременела, сразу стала считать, высчитывать. Такой уж у меня бестолковый характер. Не всё ли равно кто… Да ведь?

Заходит Лена. Молча села на кровать.

Ольга вяжет маленькую детскую кофточку.

Рита красится.

ГАЛЯ (поела, сидит за столом, легонько обхватила живот руками и трясёт). Эй, кушать пора, просыпайся… Вот тебе ещё конфетку… (Разворачивает, кладёт себе в рот.)

ЛЕНА. Ну, что? Ест???

ГАЛЯ (смеётся). Ест. Он у меня любит конфетки.

ЛЕНА. Мои все любят сладкое. Не знаю, где деньги на зубного брать.

ГАЛЯ. Не могу больше есть. Я похожа на воздушный шарик. Сейчас взлечу.

ЛЕНА. Ешь, ешь. Мужика как-никак кормишь.

ГАЛЯ. Вот тебе и мужика, два килограмма вместо четырёх. (Пауза.) А вы как знаете, что мужика???

ЛЕНА. Да что ты «выкаешь»? Поди одного возраста. Мне же тридцать два будет… (Пауза.) Вот родишь пятерых, так же, как я, будешь выглядеть. У тебя живот острый, значит, парня носишь. А кто — девку, у тех круглый.

ГАЛЯ. А у Риты кто?

РИТА. У меня бугристый и чо??? Верблюда, что ли, рожу? Фигнёй маяться…

ЛЕНА. А ты не хами. У меня дочь твоих лет.

РИТА. И чо.

ГАЛЯ. Смотрите, как на улице хорошо. Дождь прошёл, и солнце. (Смотрят в окно.) Чувствуете? Землёй пахнет.

ОЛЬГА (взяла тарелки со стола, Гале). Лежи, унесу. (Выходит.)

ГАЛЯ. У меня с беременностью всё в голове перемешалось. Всё по-другому чувствуется, видится. Даже фильм мой любимый, раньше смотрела — хохотала, сейчас реву. Муж говорит, я с ума схожу. А сейчас вот нравится, когда землёй пахнет. Влажной, как сейчас. Прямо спустилась бы сейчас и земли поела.

ЛЕНА. А я опять извёстки постоянно хотела. Лежу так вот в больнице, делать нечего, смотрю в потолок. И слюнка прямо течёт.

Звонок сотового телефона.

ГАЛЯ. Да, мама… У меня всё хорошо… Нет, не надо … Ну, а что вы сделаете, полежу, здесь хорошо, спокойно… Ем… Сплю… Дышит… Не приезжайте, пожалуйста… Тебе показалось, ничего не дрожит… Дима? Нет, не приезжал, да… Пока. (Выключает, пауза.)