Вячеслав Иванов - Кормчие звезды. Книга лирики

Вячеслав Иванов

КОРМЧИЕ ЗВЕЗДЫ

Книга лирики

Росо potea parer li del di fuori:

Ма per quel росо vedev'io le stelle

Di lor solere е piu chiare е maggiori. 

ПАМЯТИ МАТЕРИ

«Вчера во мгле неслись титаны…»

Вчера во мгле неслись титаны

На приступ молнийных бойниц,

И широко сшибались станы

Раскатом громких колесниц:

А ныне, сил избыток знойный

Пролив на тризне летних бурь,

Улыбкой Осени спокойной

Яснеет хладная лазурь.

Она пришла с своей кошницей,

Пора свершительных отрад,

И златотканой багряницей

Наш убирает виноград.

И долго Север снежной тучей

Благих небес не омрачит,

И пламень юности летучей

Земля, сокрыт, не расточит.

И дней незрелых цвет увядший

На пире пурпурном забвен;

И первый лист любезен падший,

И первый плод благословен.

ПОРЫВ И ГРАНИ

Du regst und rü hrst ein krä ftiges 

                             Beschliessen,

Zum hö chsten Dasein immerfort zu 

                             streben… 

КРАСОТА

         Владимиру Сергеевичу Соловьеву

Περί τ'αμφί τε κάλλος άητο. 

Вижу вас, божественные дали,

Умбрских гор синеющий кристалл!

Ax! там сон мой боги оправдали:

Въяве там он путнику предстал…

       «Дочь ли ты земли

       Иль небес — внемли:

Твой я! Вечно мне твой лик блистал».

«Тайна мне самой и тайна миру,

Я, в моей обители земной,

Се, гряду по светлому эфиру:

Путник, зреть отныне будешь мной!

       Кто мой лик узрел,

       Тот навек прозрел,—

Дольний мир навек пред ним иной.

Радостно по цветоносной Гее

Я иду, не ведая — куда.

Я служу с улыбкой Адрастее,

Благосклонно — девственно — чужда.

       Я ношу кольцо,

       И мое лицо —

Кроткий луч таинственного Да»

ПРОБУЖДЕНИЕ

И был я подобен

Уснувшему розовым вечером

На палубе шаткой

При кликах пловцов,

Подъемлющих якорь.

Проснулся — глядит

Гость корабельный:

Висит огнезрящая

И дышит над ним

Живая бездна…

Глухая бездна

Ропщет под ним…

Гнет ветр неудержный

Мачты упорные —

И, мерная, в небе высоком

От созвездья ходит

До созвездья щогла…

Глядит — не дышит

Верного брега сын,

Потерян в безднах…

А с ним плывут

Вернее брега

Кормчие звезды!

ДУХ

L'Amor che muove il Sole е l'altre stelle. 

Над бездной ночи Дух, горя,

Миры водил Любви кормилом;

Мой дух, ширяясь и паря,

Летел во сретенье светилам.

И бездне — бездной отвечал;

И твердь держал безбрежным лоном;

И разгорался, и звучал

С огнеоружным легионом.

Любовь, как атом огневой,

Его в пожар миров метнула;

В нем на себя Она взглянула —

И в Ней узнал он пламень свой.

ПЕРСТЬ

Воистину всякий пред всеми за всех и за всё виноват. 

День белоогненный палил;

Не молк цикады скрежет знойный;

И кипарисов облак стройный

Витал над мрамором могил.

Я пал, сражен души недугом…

Но к праху прах был щедр и добр:

Пчела вилась над жарким лугом,

И сох, благоухая, чобр…

Укор уж сердца не терзал:

Мой умер грех с моей гордыней,—

И, вновь родним с родной святыней,

Я Землю, Землю лобызал!

Она ждала, она прощала —

И сладок кроткий был залог;

И всё, что дух сдержать не мог,

Она смиренно обещала.

ВОПЛОЩЕНИЕ

Мне снился сон: летел я в мир подлунный,

            Неживший дух,

И хор планет гармоньей семиструнной

            Ласкал мой слух;

И хор планет красой семивенчанной

            Мой взор ласкал:

Я мир любил, и — к жизни дух избранный—

             Я жить алкал.

И спутника, у дольнего порога,

            Я стал молить:

«В мой век земной, о, дай мне жизней много,

            Изведав,слить!

Дай мне любить всё, что восторгов пленных

            Достойно там;

Дай мне вместить кумиров много тленных

            В мой тленный храм!»

И вождь в ответ: «Вдвойне живущий страждет

            Вдвойне. Прости!—

Ты восхотел: живет, что жизни жаждет:

            Дерзай, вмести!»

И встречный хор «прости» сказавших тлену,

            Стеная, пел:

«О, алчный дух! ты не любовь — измену

            Избрал в удел.

Тесна любви единой грань земная:

            Кто любит вновь,

Живучую тот душит, проклиная,

            В груди любовь.

Он осужден развеять прах священный,

            Ковчег разбить,

Но милый прах, в забвеньи незабвенный,—

             Казнясь, любить!»

И новый хор, мимоидя из плена,

            Стеная, пел:

«О алчный дух! твоя любовь — измена,

            Но глад — удел!..»

И, с ужасом внимая укоризне,

            Моих небес

Возжаждал я на праге темной жизни —

             И сон исчез…

В КОЛИЗЕЕ

Great is their love, who love in sin and fenr. 

День влажнокудрый досиял,

Меж туч огонь вечерний сея.

Вкруг помрачался, вкруг зиял

Недвижный хаос Колизея.

Глядели из стихийной тьмы

Судеб безвременные очи…

День бурь истомных к прагу ночи,

День алчный провождали мы —

Меж глыб, чья вечность роковая

В грехе святилась и крови,—

Дух безнадежный предавая

Преступным терниям любви,—

Стеснясь, как два листа, что мчит,

Безвольных, жадный плен свободы,

Доколь их слившей непогоды

Вновь легкий вздох не разлучит…

LA SELVA OSCURA[6]

Nel mezzo del cammin di nostra vita… 

Всё горы, за грядой гряда;

    Всё черный, старый лес.

Светлеет ночь. Горит звезда

    В дали святой небес.

О, дольний мрак! О, дольний лес!

    И ты — вдали — одна…

Потир земли, потир небес

    Испили мы до дна.

О, крест земли! О, крест небес!

    И каждый миг- «прости»!

И вздохи гор, и долго — лес,

    И долго — крест нести!

ПЕСНЬ ПОТОМКОВ КАИНОВЫХ

Хор мужчин

Как привет из уст родимой —

Запах мил сырой земли!

Недр твоих в тайник незримый

Мы надежды погребли.

Мать, взлелей святое семя!

Жизнь из тленья пробуди!

И страды юдольной бремя

Жатвой нам вознагради!

Хор женщин

Любо жатвы злакам тучным,

И цветам, и древесам —

Быть с тобою неразлучным,

Воздыхая к небесам.

Полусонны, полуживы,

Мать-Земля, они, как ты,

Так же кротко-молчаливы,

И бесстрастны, и святы!

Хор мужчин

О, зачем слепая воля

Нас отторгла от тебя —

И скитаться наша доля,

Ненавидя и любя?

Огнь сжигает нас мятежный,

Нас пятнает страсть и гнев,

И для жатвы неизбежной

Преступленья зреет сев.

Хор женщин

Мать, отверженным объятья

Миротворные раскрой!

Дар сознанья — дар проклятья —

Угаси в земле сырой:

Да из недр твоих священных

Встанем — дольние цветы,

Встанем — класы нив смиренных,

Непорочны и святы!

ПОКОРНОСТЬ

И сердце вновь горит и любит — оттого,

Что не любить оно не может.

Ты любишь горестно и трудно.

Иду в вечерней мгле под сводами древес.

Звезда, как перл слезы, на бледный лик небес

Явилась, и дрожит… Иду, как верный воин,—

Устал — и мужествен. Унылый дух спокоен…

Эоны долгие, светило, ты плывешь;

Ты мой летучий век, как день, переживешь;

Мы — братья чуждые: но мой привет печальный

Тебе сопутствует в твоей дороге дальной!

Светило братское, во мне зажгло ты вновь

Неутолимую, напрасную любовь!

Детей творения, нас, в разлученной доле,