Сергей Калугин - Nigredo

Nigredo

Восхождение черной луны

Из-за дальних гор, из-за древних горДа серебряной плетью река Рассекала степи скулу.Белый дрок в костер, бересклет в костер,Над обрывом стою Боги! Боги! Как берег крут!

Мертвой свастикой в небе орел повис,Под крылом кричат ледяные ветра,Я не вижу, но знаю — он смотрит внизНа холодный цветок моего костра.

Мир припал на брюхо как волк в кустах,Мир почувствовал то, что я знаю с весныЧто приблизилось время Огня в Небесах,Что приблизился час восхождения Черной Луны.

Я когда-то был молод — так же, как ты,Я ходил Путем Солнца — так же, как ты,Я был Светом и Сутью — так же, как ты,Я был Частью Потока — так же, как ты!

Но с тех пор, как Она подарила мне взор,Леденящие вихри вошли в мои сны,И все чаще мне снились обрыв и костерИ мой танец в сиянии Черной Луны.

Я готов был собакой стеречь ее кровРади счастья застыть под хозяйской рукой,Ради права коснуться губами следовМне оставленных узкою легкой стопой.

А ночами я плакал, и бил себя в грудь,Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчкомПроникает все глубже, да в самую сутьБеспощадный холодный осиновый кол.

Бог мой, это не ропот — кто в праве роптать!Слабой персти ли праха рядиться с Тобой!Я хочу просто страшно, неслышно сказатьТы не дал, я не принял дороги иной.

И в этом мире мне нечего больше терять,Кроме мертвого чувства предельной виныОттого я пришел сюда петь и плясатьВ восходящих потоках сияния Черной Луны!

Я пришел сюда из-за дальних гор,Ибо ныне я знаю, что делать с собой.В шесть сторон кроплю, обхожу костер,Подношу к губам горьких трав настой.

Бог мой! Свастикой в небе орел повис,Под крылом, крича, умирают ветра,Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз,Чтобы влить в меня жажду рассечь себя!

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,И подставил, бесстыдно смеясь и крича,Обнаженного сердца стучащийся комЛеденящим, невидимым черным лучам.

Ведь в этом мире мне нечего больше терятьКроме мертвого чувства предельной вины,Мне осталось одно — это петь и плясатьВ затопившем Вселенную пламени Черной Луны!

Луна над кармелем

Ночь на краю волшебства.Ветер пьян от Луны,Воздух полон жасмина.Мальчик, уйдем, естестваОтлучимся неслышно,Как мать от уснувшего сына.Шаг сторожек, и тени,И факел, что плещет тюльпаном…Луч надежды, скользнув по губамГорло сдавит арканомДай мне взгляд — я тобою пленен,Дай мне руку — я таял облаткойВ твоей воспаленной гортани…

Жизнь слепила погонейВ потоке расплывшихся истинТы ведь так и не понялКакой в этом смысл — бери,Я даю тебе смыслТак прими, проколи мне хребет копиемПочерпни меня лжицейПролей мою душуВ прогорклые соты столетийХолод и Пламень!Веруй, пусть вырвана воля из вен,Но артерия вымокла кровьюИ каплями кормит грудину и Камень,Пронзенный, стучащийся Камень Боль!

Воды бредят пробиться вовнеНо преграда при устье леглаСон твой тягостно влажен и сладокВверх, на взметнувшейся к звездам волнеЧто пролиться вовне не смоглаРаспадайся на взвесь и осадок!…

Тихо плывем над Землей,Под бесплотною, нервной стопойНе преклонятся травы…Мальчик, я болен тобой,Я веду тебя тропами ветраСквозь кроны дубравыМы у грани могущества, мальчик,Мы в жерле погониИ не лги, что ты волен и святТы пленен и неволен.

Я раскрыл пред тобой небосвод!Времена изменяют свой ходПосмотри на ладони…Беспредельная сладость свободыОтринуть свободуЛишь во властном объятииСолнцем пронизанных рукТы пройдешьЗа хрустальные своды.

О, ты прав, эти пальцы так больно тонки,Но смотри — обнажаю предплечье — ты видишь?Расплавленным блескомОбвил мне запястье Браслет саламандрыТам, внизу, У излучины мертвой реки,Тростниковою флейтой на черном пескеМной начертана ветвь олеандра,Бьется пламя в пантакле меандра.

Прочь!В этом пламени — морока плен,Это магия рвется из рук,Трепеща в переливах сапфира Ночь!Адаманты на черном крылеПуть изогнут, как царственный лук,Пронизай средоточие мира!…

Холодно плыть за чертойОтвергаясь блаженства и славыВо имя незнанья.Все, что могло быть тобой,Стало тенью Того,В Ком ты начал свое опознанье.Времена расступаются, мальчик,Ступи на дорогу,Раскаленною точкой в лучеПриближайся к чертогуТвой жених полон страсти и ждет,Ты стремителен, ты у ворот,Ты стоишь у порога…

О, какими потерями, мальчик,Ты шел к обретенью!Беспощаден полет,Как томительно-сладко бы былоОтдаться паденью,Убежать, раствориться в животном тепле,На века позабывши о Том,Кто возлюблен,Чей лик — за покровами тьмы,В ослепительном Мраке…Мальчик, начни продвиженье во мгле,Стань стрелою, пробившей доспех,Будь свиреп и бесстрашен в атакеО слиянье в мистическом браке!Свет! Распаденье сферических тел,И космический ветер взорвал твою грудьКлочья снов разметав по вселенной!В Свет, за отмеренный твари предел!Обнажилась предмирная сутьТы есть Он, только Он изреченный…

Радость моя

Радость моя, вот и все,Боль умерла на рассветеВ нежных перстах облаковРозовым шелком струитсяЕще не родившийся день.

Вздох мой, как стало легко!Воздух вливается в окна, Время.Мы вышли из дома,Мы стоим над обрывом,Встречая рассвет.

Радость моя, вот и все,Боли отныне не будетЗолотом плавятся горыИ вспыхнули реки Осанна!И солнце взошло.

Свет пронизал нас насквозь!Мы прозрачны для света!Мальчик, ты понял, что стало с тобой В это утро?Ты понял…

Что ж, скоро ветер окрепнет и мыНавсегда оттолкнемся от тверди,Мы ворвемся на гребне волныВ ледяное сияние смерти…

Радость моя, мы летим!Выше, и выше, и выше,Города проплывают под намиИ птицы с ликующим крикомВзмывают под самое небоПрощаясь с тобой…

Все для тебя в этот день!Горы, и реки, и травы,Это утро — последний подарок ЗемлиТак прими его в Вечность с собой!

Плачь, мы уходим отсюда, плачь,Небеса в ледяной круговерти,Только ветер, сияние, плачь,Ничего нет прекраснее смерти!

Плачь, слышишь — Небо зовет нас, так плачь,С гулом рушатся времени своды,От свободы неистовой плачь,Беспредельной и страшной свободы!

Плачь, мы уходим навеки, так плачь,Сквозь миры, что распались как клетиЭти реки сияния! Плачь! Ничего нет прекраснее смерти!

Рассказ короля-ондатры о рыбной ловле в пятницу

Я видел небо в стальных переливахИ камни на илистом дне,И стрелы уклеек, чья плоть тороплива,Сверкали в прибрежной волне.

И еще было море и пенные гривыНа гребнях ревущих валов,И крест обомшелый в объятиях ивы,Чьи корни дарили мне кров.

А в странах за морем, где люди крылаты,Жил брат мой, он был королем,И глядя как кружатся в небе фрегаты,Я помнил и плакал о нем.

Брат мой с ликом птицы, брат с перстами девы,Брат мой!Брат, мне море снится, черных волн напевы,Брат мой!

В недоброе утро узнал я от старцаО Рыбе, чей жир — колдовство,И Клятвою Крови я страшно поклялсяОтведать ее естество.

А старец, подобный столетнему вязу,Ударил в пергамент страниц"Нажива для Рыбы творится из глаза,Из глаза Властителя Птиц."

Брат мой, плащ твой черный,Брат мой стан твой белый,Брат мой, плащ мой белый,Брат мой, стан мой черный,Брат мой!

Брат мой, крест твой в круге,Брат, круг мой объял крест,Брат мой, крест мой в круге,Брат, круг твой объял крест,Брат мой!

Я вышел на скалы, согнувшись горбато,И крик мой потряс небесаТо брат вызывал на заклание брата,Чтоб вырвать у брата глаза,

И буря поднялась от хлопанья крылийТо брат мой явился на зов,И жертвенной кровью мы скалы кропилиИ скрылись от взора Богов.

Брат мой, взгляд твой черный,Брат мой крик твой белый,Брат мой, взгляд мой белый,Брат мой, крик мой черный,Брат мой!

Брат, где твой нож — вот мой,Брат, вот мой нож, твой где,Брат, где нож твой — вот мой,Вот мой нож, мой брат, мой…Брат мой!

И битва была, и померкло светилоЗа черной грядой облаков,Не знал я, какая разбужена силаСверканием наших клинков,

Не знал я, какая разбужена силаСверканием наших клинков,И битва кипела, и битва бурлилаПод черной грядой облаков!

Чья клубится на востоке полупризрачная тень?Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь и день?Кто шестом коснулся неба, кто шестом проник до дна?Чьим нагрудным амулетом служат Солнце и Луна?Се, грядущий на баркасе по ветрам осенних бурь,Три зрачка горят на глазе, перевернутом вовнутрь.Се, влекомый нашей схваткой правит путь свой в вышине,И горят четыре зрака на глазу, что зрит вовне…

И рухнул мне под ноги брат обагренный,И крик бесновавшихся птицМетался над камнем, где стыл побежденный,Сочась пустотою глазниц.

И глаз наживил я, и бросил под глыбу,Где волны кружатся кольцомУдача была мне, я выловил РыбуС чужим человечьим лицом.

Я рыбы отведал, и пали покровы,Я видел сквозь марево дня,Как движется по небу витязь багровый,Чье око взыскует меня.

Ладони я вскинул — но видел сквозь руки,И вот мне вонзились в лицеЧетыре зрачка на пылающем кругеВ кровавом и страшном кольце.

И мысли мне выжгло, и память застыла,И вот я отправился в путь,И шел я на север, и птица парила,И взгляд мой струился как ртуть.

Я спал под корнями поваленных елей,А ел я бруснику и мед,Я выткал надорванный крик коростеляНад зыбью вечерних болот.

И в странах бескрайнего льда и заката,Где стынет под веком слеза,Пою я о брате, зарезавшем братаЗа Рыбу, чья пища — глаза…

ТАНЕЦ КАЗАНОВЫ