Александр Пушкин - Стихотворения 1817

Тут можно читать бесплатно Александр Пушкин - Стихотворения 1817. Жанр: Поэзия, Драматургия / Поэзия, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Александр Пушкин - Стихотворения 1817

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Александр Пушкин - Стихотворения 1817 краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Александр Пушкин - Стихотворения 1817» бесплатно полную версию:

Александр Пушкин - Стихотворения 1817 читать онлайн бесплатно

Александр Пушкин - Стихотворения 1817 - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр Пушкин

Пушкин Александр Сергеевич

Полное собрание сочинений с критикой

Стихотворения 1817

К КАВЕРИНУ.

   Забудь, любезный мой Каверин,Минутной резвости нескромные стихи.   Люблю я первый, будь уверен,   Твои гусарские грехи.Прослыть апостолом Зенонова ученья,Быть может, хорошо — но ни тебе, ни мне.   Я знаю, что страстей волненья   И шалости, и заблужденьяПристали наших дней блистательной весне.   Пускай умно, хотя неосторожно,   Дурачиться мы станем иногда —   Пока без лишнего стыда   Дурачиться нам будет можно.   Всему пора, всему свой миг,   Всё чередой идет определенной:   Смешон и ветреный старик,   Смешон и юноша степенный.Насытясь жизнию у юных дней в гостях,Простимся навсегда с Веселием шумливым,С Венерой пылкою, и с Вакхом прихотливым,   Вздохнем об них, как о друзьях,И Старость удивим поклоном молчаливым.   Теперь в беспечности живи,Люби друзей, храни об них воспоминанье,   Молись и Кому и Любви,   Минуту юности ловиИ черни презирай ревнивое роптанье.Она не ведает, что можно дружно житьС стихами, с картами, с Платоном и с бокалом,Что резвых шалостей под легким покрываломИ ум возвышенный и сердце можно скрыть.

ЭЛЕГИЯ.

   Опять я ваш, о юные друзья!Туманные сокрылись дни разлуки:И брату вновь простерлись ваши руки,Ваш резвый круг увидел снова я.Всё те же вы, но сердце уж не то же:Уже не вы ему всего дороже,Уж я не тот… невидимой стезей —Ушла пора веселости беспечной,Ушла навек, и жизни скоротечнойЛуч утренний бледнеет надо мной. —Веселие рассталося с душой.Отверженный судьбиною ревнивой,Улыбку, смех, и резвость, и покой —Я всё забыл: печали молчаливойПокров лежит над юною главой…Напрасно вы беседою шутливойИ нежностью души красноречивойМой тяжкой сон хотите перервать,Всё кончилось, — и резвости счастливойВ душе моей изгладилась печать.Чтоб удалить угрюмые страданья,Напрасно вы несете лиру мне;Минувших дней погаснули мечтанья,И умер глас в бесчувственной струне.Перед собой одну печаль я вижу!Мне страшен мир, мне скучен дневный свет;Пойду в леса, в которых жизни нет,Где мертвый мрак — я радость ненавижу;Во мне застыл ее минутный след.Опали вы, листы вчерашней розы!Не доцвели до месячных лучей.Умчались вы, дни радости моей!Умчались вы — невольно льются слезы,И вяну я на темном утре дней.

   О Дружество! предай меня забвенью;В безмолвии покорствую судьбам,Оставь меня сердечному мученью,Оставь меня пустыням и слезам.

К МОЛОДОЙ ВДОВЕ.

Лида, друг мой неизменный,Почему сквозь легкой сонЧасто, негой утомленный,Слышу я твой тихой стон?Почему, в любви счастливойВидя страшную мечту,Взор недвижный, боязливыйУстремляешь в темноту?Почему, когда вкушаюБыстрый обморок любви,Иногда я замечаюСлезы тайные твои?Ты рассеянно внимаешьРечи пламенной моей,Хладно руку пожимаешь,Хладен взор твоих очей…О бесценная подруга!Вечно ль слезы проливать,Вечно ль мертвого супругаИз могилы вызывать?Верь мне: узников могилыТам объемлет вечный сон;Им не мил уж голос милый,Не прискорбен скорби стон;Не для них — весенни розы,Сладость утра, шум пиров,Откровенной дружбы слезыИ любовниц робкий зов…Рано друг твой незабвенныйВздохом смерти воздохнулИ блаженством упоенныйНа груди твоей уснул.Спит увенчанный счастливец;Верь любви — невинны мы.Нет, разгневанный ревнивецНе придет из вечной тьмы;Тихой ночью гром не грянет,И завистливая теньБлиз любовников не станет,Вызывая спящий день.

БЕЗВЕРИЕ.

   О вы, которые с язвительным упреком,Считая мрачное безверие пороком,Бежите в ужасе того, кто с первых летБезумно погасил отрадный сердцу свет;Смирите гордости жестокой исступленье:Имеет он права на ваше снисхожденье,На слезы жалости; внемлите брата стон,Несчастный не злодей, собою страждет он.Кто в мире усладит души его мученья?Увы! он первого лишился утешенья!Взгляните на него — не там, где каждый деньТщеславие на всех наводит ложну тень,Но в тишине семьи, под кровлею родною,В беседе с дружеством иль темною мечтою.Найдите там его, где илистый ручейПроходит медленно среди нагих полей;Где сосен вековых таинственные сени,Шумя, на влажный мох склонили вечны тени.Взгляните — бродит он с увядшею душой,Своей ужасною томимый пустотой,То грусти слезы льет, то слезы сожаленья.Напрасно ищет он унынью развлеченья;Напрасно в пышности свободной простотыПрироды перед ним открыты красоты;Напрасно вкруг себя печальный взор он водит:Ум ищет божества, а сердце не находит.

   Настигнет ли его глухих Судеб удар,Отъемлется ли вдруг минутный счастья дар,В любви ли, в дружестве обнимет он изменуИ их почувствует обманчивую цену:Лишенный всех опор отпадший веры сынУж видит с ужасом, что в свете он один,И мощная рука к нему с дарами мираНе простирается из-за пределов мира…

   Несчастия, Страстей и Немощей сыны,Мы все на страшный гроб родясь осуждены.Всечасно бренных уз готово разрушенье;Наш век — неверный день, всечасное волненье.Когда, холодной тьмой объемля грозно нас,Завесу вечности колеблет смертный час,Ужасно чувствовать слезы последней Муку —И с миром начинать безвестную разлуку!Тогда, беседуя с отвязанной душой,О Вера, ты стоишь у двери гробовой,Ты ночь могильную ей тихо освещаешь,И ободренную с Надеждой отпускаешь…Но, други! пережить ужаснее друзей!Лишь Вера в тишине отрадою своейЖивит унывший дух и сердца ожиданье."Настанет! — говорит, — назначено свиданье!"

   А он (слепой мудрец!), при гробе стонет он,С усладой бытия несчастный разлучен,Надежды сладкого не внемлет он привета,Подходит к гробу он, взывает… нет ответа!

   Видали ль вы его в безмолвных тех местах,Где кровных и друзей священный тлеет прах?Видали ль вы его над хладною могилой,Где нежной Делии таится пепел милый?К почившим позванный вечерней тишиной,К кресту приникнул он бесчувственной главойСтенанья изредка глухие раздаются,Он плачет — но не те потоки слез лиются,Которы сладостны для страждущих очейИ сердцу дороги свободою своей;Но слез отчаянья, но слез ожесточенья.В молчаньи ужаса, в безумстве исступленьяДрожит, и между тем под сенью темных ив,У гроба матери колена преклонив,Там дева юная в печали безмятежнойВозводит к небу взор болезненный и нежный,Одна, туманною луной озарена,Как ангел горести является она;Вздыхает медленно, могилу обнимает —Всё тихо вкруг его, а, кажется, внимает.Несчастный на нее в безмолвии глядит,Качает головой, трепещет и бежит,Спешит он далее, но вслед унынье бродит.

   Во храм ли вышнего с толпой он молча входит,Там умножает лишь тоску души своей.При пышном торжестве старинных алтарей,При гласе пастыря, при сладком хоров пенье,Тревожится его безверия мученье.Он бога тайного нигде, нигде не зрит,С померкшею душой святыне предстоит,Холодный ко всему и чуждый к умиленьюС досадой тихому внимает он моленью."Счастливцы! — мыслит он, — почто не можно мнеСтрастей бунтующих в смиренной тишине,Забыв о разуме и немощном и строгом,С одной лишь верою повергнуться пред богом!"

   Напрасный сердца крик! нет, нет! не сужденоЕму блаженство знать! Безверие одно,По жизненной стезе во мраке вождь унылый,Влечет несчастного до хладных врат могилы.И что зовет его в пустыне гробовой —Кто ведает? но там лишь видит он покой.

К ДЕЛЬВИГУ.

Блажен, кто с юных лет увидел пред собоюИзвивы темные двухолмной высоты,Кто жизни в тайный путь с невинною душою   Пустился пленником мечты!Наперснику богов безвестны бури злые,Над ним их промысел, безмолвною поройЕго баюкают Камены молодыеИ с перстом на устах хранят певца покой.Стыдливой Грации внимает он советыИ, чувствуя в груди огонь еще младой,Восторженный поет на лире золотой.   О Дельвиг! счастливы поэты!

Мой друг, и я певец! и мой смиренный путьВ цветах украсила богиня песнопенья,   И мне в младую боги грудь   Влияли пламень вдохновенья.В младенчестве моем я чувствовать умел,   Всё жизнью вкруг меня дышало,   Всё резвый ум обворожало.И первую черту я быстро пролетел.   С какою тихою красою   Минуты детства протекли;Хвала, о боги! вам, вы мощною рукоюОт ярых гроз мирских невинность отвели.   Но всё прошло — и скрылись в темну даль   Свобода, радость, восхищенье;   Другим и юность наслажденье:   Она мне мрачная печаль!Так рано зависти увидеть зрак кровавыйИ низкой клеветы во мгле сокрытый яд.   Нет, нет! ни счастием, ни славойНе буду ослеплен. Пускай они манятНа край погибели любимцев обольщенных.   Исчез священный жар!   Забвенью сладких песней дар   И голос струн одушевленных!   Во прах и лиру и венец!Пускай не будут знать, что некогда певец,Враждою, завистью на жертву обреченный,   Погиб на утре лет.   Как ранний на поляне цвет,   Косой безвременно сраженный.И тихо проживу в безвестной тишине;Потомство грозное не вспомнит обо мне,И гроб несчастного, в пустыне мрачной, дикой,Забвенья порастет ползущей повиликой!

СТАНСЫ. (ИЗ ВОЛЬТЕРА).

Ты мне велишь пылать душою:Отдай же мне протекши дни,С моей вечернею зареюМое ты утро съедини!

Мой век невидимо проходит,Из круга Смехов и ХаритУж Время скрыться мне велитИ за руку меня выводит —

Не даст оно пощады нам.Кто применяться не умеетСвоим изменчивым годам,Тот их несчастья лишь имеет.

Счастливцам резвым, молодымОставим страсти заблужденья;Живем мы в мире два мгновенья —Одно рассудку отдадим.

Вы, услаждавшие печалиМинутной младости моей,Любовь, мечтанья первых дней —Ужель навек вы убежали?

Нам должно дважды умирать:Проститься с сладостным мечтаньем —Вот Смерть ужасная страданьем!Что значит после не дышать?

На пасмурном моем закате,Среди пустынной темноты,Так сожалел я об утратеОбманов милыя мечты.

Тогда на голос мой унылыйМне Дружба руку подала,Она Любви подобна милойВ одной лишь нежности была.

Я ей принес увядши розыОтрадных юношества дней,И вслед пошел, но лил я слезыЧто мог итти вослед лишь ей!

ПОСЛАНИЕ В. Л. ПУШКИНУ.

   Скажи, парнасский мой отец,Неужто верных муз любовникНе может нежный быть певецИ вместе гвардии полковник?Ужели тот, кто иногдаЖжет ладан Аполлону даром,За честь не смеет без стыдаЖечь порох на войне с гусаромИ, если можно, города?Беллона, Муза и Венера,Вот, кажется, святая вераДней наших всякого певца.Я шлюсь на русского БуфлераИ на Дениса храбреца,Но не на Глинку офицера,Довольно плоского певца;Не нужно мне его примера…Ты скажешь: "Перестань, болтун!Будь человек, а не драгун;Парады, караул, ученья —Всё это оды не внушит,А только душу иссушит,И к Марину для награжденья,Быть может, прямо за КоцитПошлют читать его творенья.Послушай дяди, милый мой:Ступай себе к слепой ФемидеИль к дипломатике косой!Кропай, мой друг, посланья к Лиде,Оставь военные грехиИ в сладостях успокоеньяПиши сенатские решеньяИ пятистопные стихи;И не с гусарского корнета, —Возьми пример с того поэта,С того, которого рукаНарисовала ЕрмакаВ снегах незнаемого света,И плен могучего Мегмета,И мужа модного рога,Который, милостию бога,Министр и сладостный певец,Был строгой чести образец,Как образец он будет слога".Всё так, почтенный дядя мой,Почтен, кто глупости людскойРешит запутанные споры;Умен, кто хитрости рукойПереплетает меж собойДипломатические вздорыИ правит нашею судьбой.Смешон, конечно, мирный воин,И эпиграммы самой злойВ известных "Святках" он достоин.Но что прелестней и живейВойны, сражений и пожаров,Кровавых и пустых полей,Бивака, рыцарских ударов?И что завидней бранных днейНе слишком мудрых усачей,Но сердцем истинных гусароьОни живут в своих шатрах,Вдали забав и нег и граций,Как жил бессмертный трус ГорацийВ тибурских сумрачных лесах;Не знают света принужденья,Не ведают, что скука, страх;Дают обеды и сраженья,Поют и рубятся в боях.Счастлив, кто мил и страшен миру;О ком за песни, за делаГремит правдивая хвала;Кто славил Марса и ТемируИ бранную повесил лируМеж верной сабли и седла.Но вы, враги трудов и славы,Питомцы Феба и забавы,Вы, мирной праздности друзьяШепну вам на-ухо: вы правы,И с вами соглашаюсь я!Бог создал для себя природу,Свой рай и счастие глупцам,Злословие, мужчин и моду,Конечно, для забавы дам,Заботы знатному народу,Дурачество для всех, — а намУединенье и свободу!

ПИСЬМО К ЛИДЕ.

Лишь благосклонный мрак раскинетНад нами тихой свой покров,И время к полночи придвинетСтрелу медлительных часов,Когда не спит в тиши природыОдна счастливая любовь:Тогда моей темницы вновьПокину я немые своды…Летучих остальных минутМне слишком тягостна потеря —Но скоро Аргусы заснут,Замкам предательным поверя,И я в обители твоей…По скорой поступи моей,По сладострастному молчанью,По смелым, трепетным рукам,По воспаленному дыханьюИ жарким, ласковым устамУзнай любовника — насталиВосторги, радости мои!..О Лида, если б умиралиС блаженства, неги и любви!

КНЯЗЮ А. М. ГОРЧАКОВУ.

   Встречаюсь я с осьмнадцатой весной.В последний раз, быть может, я с тобой,Задумчиво внимая шум дубравный,Над озером иду рука с рукой.Где вы, лета беспечности недавней?С надеждами во цвете юных лет,Мой милый друг, мы входим в новый свет;Но там удел назначен нам не равный,И розно наш оставим в жизни след.Тебе рукой Фортуны своенравнойУказан путь и счастливый, и славный, —Моя стезя печальна и темна;И нежная краса тебе дана.И нравиться блестящий дар природы,И быстрый ум, и верный, милый нрав;Ты сотворен для сладостной свободы,Для радости, для славы, для забав.Они пришли, твои златые годы,Огня любви прелестная пора.Спеши любить и, счастливый вчера,Сегодня вновь будь счастлив осторожно;Амур велит: и завтра, если можно,Вновь миртами красавицу венчай…О, скольких слез, предвижу, ты виновник!Измены друг и ветреный любовник,Будь верен всем — пленяйся и пленяй.

   А мой удел… но пасмурным туманомЗачем же мне грядущее скрывать?Увы! нельзя мне вечным жить обманомИ счастья тень, забывшись, обнимать.Вся жизнь моя — печальный мрак ненастьяДве-три весны, младенцем, может быть,Я счастлив был, не понимая счастья;Они прошли, но можно ль их забыть?Они прошли, и скорбными глазамиСмотря на путь, оставленный навек, —На краткий путь, усыпанный цветами,Которым я так весело протек,Я слезы лью, я трачу век напрасно,Мучительным желанием горя.

   Твоя заря — заря весны прекрасной;Моя ж, мой друг, — осенняя заря.Я знал любовь, но не знавал надежды,Страдал один, в безмолвии любил.Безумный, сон покинул томны вежды,Но мрачные я грезы не забыл.Душа полна невольной, грустной думой:Мне кажется: на жизненном пируОдин с тоской явлюсь я, гость угрюмый,Явлюсь на час — и одинок умру.И не придет друг сердца незабвенныйВ последний миг мой томный взор сомкнуть,И не придет на холм уединенныйВ последний раз с любовию вздохнуть!Ужель моя пройдет пустынно младость?Иль мне чужда счастливая любовь?Ужель умру, не ведая, что радость?Зачем же жизнь дана мне от богов?Чего мне ждать? В рядах забытый воин,Среди толпы затерянный певец,Каких наград я в будущем достоинИ счастия какой возьму венец?

   Но что?.. Стыжусь!.. Нет, ропот — униженье.Нет, праведно богов определенье!Ужель лишь мне не ведать ясных дней?Нет! и в слезах сокрыто наслажденье,И в жизни сей мне будет утешенье:Мой скромный дар и счастие друзей.

В АЛЬБОМ.

Пройдет любовь, умрут желанья;Разлучит нас холодный свет;Кто вспомнит тайные свиданья,Мечты, восторги прежних лет?..Позволь в листах воспоминаньяОставить им минутный след.

В АЛЬБОМ ИЛЛИЧЕВСКОМУ.

   Мой друг! неславный я поэт,Хоть христианин православный.Душа бессмертна, слова нет,Моим стихам удел неравный —И песни Музы своенравной,Забавы резвых, юных лет,Погибнут смертию забавной,И нас не тронет здешний свет!

   Ах! ведает мой добрый гений,Что предпочел бы я скорейБессмертию души моейБессмертие своих творений.

   Не властны мы в судьбе своей,По крайней мере, нет сомненья,Сей плод небрежный вдохновенья,Без подписи, в твоих рукахНа скромных дружества листкахУйдет от общего забвенья…Но пусть напрасен будет труд,Твоею дружбой оживленный —Мои стихи пускай умрут —Глас сердца, чувства неизменныНаверно их переживут!

ТОВАРИЩАМ.

   Промчались годы заточеньяНедолго, мирные друзья,Нам видеть кров уединеньяИ Царскосельские поля.Разлука ждет нас у порогу,Зовет нас дальний света шум,И каждый смотрит на дорогуС волненьем гордых, юных дум.Иной, под кивер спрятав ум,Уже в воинственном нарядеГусарской саблею махнул —В крещенской утренней прохладеКрасиво мерзнет на параде,А греться едет в караул;Другой, рожденный быть вельможей,Не честь, а почести любя,У плута знатного в прихожейПокорным плутом зрит себя;Лишь я, судьбе во всем послушный,Счастливой лени верный сын,Душой беспечный, равнодушный,Я тихо задремал один…Равны мне писари, уланы,Равны Законы, кивера,Не рвусь я грудью в капитаныИ не ползу в ассесора:Друзья! немного снисхожденья —Оставьте красный мне колпак,Пока его за прегрешеньяНе променял я на шишак,Пока ленивому возможно,Не опасаясь грозных бед,Еще рукой неосторожнойВ июле распахнуть жилет.

НАДПИСЬ НА СТЕНЕ БОЛЬНИЦЫ.

Вот здесь лежит больной студент;Его судьба неумолима.Несите прочь медикамент:Болезнь любви неизлечима!

В АЛЬБОМ ПУЩИНУ.

Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,   Исписанный когда-то мною,На-время улети в лицейский уголок   Всесильной, сладостной мечтою.Ты вспомни быстрые минуты первых дней,Неволю мирную, шесть лет соединенья,Печали, радости, мечты души твоей,Размолвки дружества и сладость примиренья…   Что было и не будет вновь…   И с тихими тоски слезами   Ты вспомни первую любовь.Мой друг, она прошла… но с первыми друзьямиНе резвою мечтой союз твой заключен;Пред грозным временем, пред грозными судьбами,   О милый, вечен он!

КЮХЕЛЬБЕКЕРУ.

   В последний раз, в тиши уединенья,   Моим стихам внимает наш Пенат!   Лицейской жизни милый брат,   Делю с тобой последние мгновенья!Итак, они прошли — лета соединенья; —Итак, разорван он — наш братский верный круг!   Прости!… хранимый тайным небом,   Не разлучайся, милый друг,   С фортуной, дружеством и Фебом, —   Узнай любовь — неведомую мне —   Любовь надежд, восторгов, упоенья:   И дни твои полетом сновиденья   Да пролетят в счастливой тишине!Прости…. где б ни был я: в огне ли смертной битвы,При мирных ли брегах родимого ручья,   Святому братству верен я!И пусть…. (услышит ли Судьба мои молитвы?)Пусть будут счастливы все, все твои друзья!

К ПОРТРЕТУ КАВЕРИНА.

В нем пунша и войны кипит всегдашний жар,На Марсовых полях он грозный был воитель,Друзьям он верный друг, красавицам мучитель,   И всюду он гусар.

К ПИСЬМУ.

В нем радости мои; когда померкну я,Пускай оно груди бесчувственной коснется:   Быть может, милые друзья,   Быть может сердце вновь забьется.

СНОВИДЕНИЕ.

Недавно, обольщен прелестным сновиденьем,В венце сияющем, царем я зрел себя;   Мечталось, я любил тебя —   И сердце билось наслажденьем.Я страсть у ног твоих в восторгах изъяснял.Мечты! ах! отчего вы счастья не продлили?Но боги не всего теперь меня лишили:   Я только — царство потерял.

ОНА.

"Печален ты: признайся, что с тобой".— Люблю, мой друг! — "Но кто ж тебя пленила?"— Она. — "Да кто ж? Глицера ль, Хлоя, Лила?"— О, нет! — "Кому ж ты жертвуешь душой?"— Ах! ей! — "Ты скромен, друг сердечный!Но почему ж ты столько огорчен?И кто виной? Супруг, отец, конечно…"— Не то, мой друг! — "Но что ж?" — Я ей не он.

СТИХОТВОРЕНИЯ 1817

Есть в России город ЛугаПетербургского округа;Хуже не было б сегоГородишки на примете,Если б не было на светеНоворжева моего.

* * *

Простите, верные дубравы!Прости, беспечный мир полей,И легкокрылые забавыСтоль быстро улетевших дней!Прости, Тригорское, где радостьМеня встречала столько раз!На то ль узнал я вашу сладость,Чтоб навсегда покинуть вас?От вас беру воспоминанье.А сердце оставляю вам.Быть может (сладкое мечтанье!),Я к вашим возвращусь полям,Приду под липовые своды,На скат тригорского холма,Поклонник дружеской свободы,Веселья, граций и ума.

* * *

Орлов с Истоминой в постелеВ убогой наготе лежал.Не отличился в жарком делеНепостоянный генерал.Не думав милого обидеть,Взяла Лаиса микроскопИ говорит: "Позволь увидеть,Чем ты меня, мой милый, [- ]".

К ОГАРЕВОЙ, КОТОРОЙ МИТРОПОЛИТ ПРИСЛАЛ ПЛОДОВ ИЗ СВОЕГО САДУ.

Митрополит, хвастун бесстыдный,Тебе прислав своих плодов,Хотел уверить нас, как видно,Что сам он бог своих садов.

Возможно всё тебе — ХаритаУлыбкой Дряхлость победит,С ума сведет митрополитаИ пыл желаний в нем родит.

И он, твой встретив взор волшебный,Забудет о своем крестеИ нежно станет петь молебныТвоей небесной красоте.

ЭПИГРАММА. [НА КАРАМЗИНА]

"Послушайте: я сказку вам начнуПро Игоря и про его жену,Про Новгород и Царство Золотое,А может быть про Грозного царя…"— И, бабушка, затеяла пустое!Докончи нам "Илью-богатыря".

ТУРГЕНЕВУ.

   Тургенев, верный покровительПопов, евреев и скопцов,Но слишком счастливый гонительИ езуитов, и глупцов,И лености моей бесплодной,Всегда беспечной и свободной,Подруги благотворных снов!К чему смеяться надо мною,Когда я слабою рукоюНа лире с трепетом брожуИ лишь изнеженные звукиЛюбви, сей милой сердцу муки,В струнах незвонких нахожу?Душой предавшись наслажденью,Я сладко, сладко задремал.Один лишь ты с глубокой леньюК трудам охоту сочетал;Один лишь ты, любовник страстныйИ Соломирской, и креста[1],То ночью прыгаешь с прекрасной,То проповедуешь Христа. —На свадьбах и в Библейской зале,Среди веселий и забот,Роняешь Лунину на бале,Подъемлешь трепетных сирот;Ленивец милый на Парнассе,Забыв любви своей печаль,С улыбкой дремлешь в АрзамасеИ спишь у графа де-Лаваль;Нося мучительное бремяПустых иль тяжких должностей,Один лишь ты находишь времяСмеяться лености моей.

   Не вызывай меня ты болеК навек оставленным трудам.Ни к поэтической неволе,Ни к обработанным стихам.Что нужды, если и с ошибкойИ слабо иногда пою?Пускай Нинета лишь улыбкойЛюбовь беспечную моюВоспламенит и успокоит!А труд и холоден и пуст:Поэма никогда не стоитУлыбки сладострастных уст.

К ***.

Не спрашивай, за чем унылой думойСреди забав я часто омрачен,За чем на всё подъемлю взор угрюмый,За чем не мил мне сладкой жизни сон;

Не спрашивай, за чем душой остылойЯ разлюбил веселую любовьИ никого не называю милой —Кто раз любил, уж не полюбит вновь;

Кто счастье знал, уж не узнает счастья.На краткой миг блаженство нам дано:От юности, от нег и сладострастьяОстанется уныние одно…

* * *

Краев чужих неопытный любительИ своего всегдашний обвинитель,Я говорил: в отечестве моемГде верный ум, где гений мы найдем?Где гражданин с душою благородной,Возвышенной и пламенно свободной?Где женщина — не с хладной красотой,Но с пламенной, пленительной, живой?Где разговор найду непринужденный,Блистательный, веселый, просвещенный?С кем можно быть не хладным, не пустым?Отечество почти я ненавидел —Но я вчера Галлицыну увиделИ примирен с отечеством моим.

К НЕЙ.

В печальной праздности я лиру забывал,Воображение в мечтах не разгоралось,С дарами юности мой гений отлетал,И сердце медленно хладело, закрывалосьВас вновь я призывал, о дни моей весны,Вы, пролетевшие под сенью тишины,Дни дружества, любви, надежд и грусти нежной,Когда, поэзии поклонник безмятежный,На лире счастливой я тихо воспевалВолнение любви, уныние разлуки —   И гул дубрав горам передавал   Мои задумчивые звуки…Напрасно! Я влачил постыдной лени груз,В дремоту хладную невольно погружался,Бежал от радостей, бежал от милых музИ — слезы на глазах — со славою прощался!   Но вдруг, как молнии стрела,   Зажглась в увядшем сердце младость,   Душа проснулась, ожила,Узнала вновь любви надежду, скорбь и радость.Всё снова расцвело! Я жизнью трепетал;   Природы вновь восторженный свидетель,Живее чувствовал, свободнее дышал,   Сильней пленяла добродетель…   Хвала любви, хвала богам!Вновь лиры сладостной раздался голос юный,И с звонким трепетом воскреснувшие струны   Несу к твоим ногам!..

ВОЛЬНОСТЬ. ОДА.

Беги, сокройся от очей,Цитеры слабая царица!Где ты, где ты, гроза царей.Свободы гордая певица? —Приди, сорви с меня венок,Разбей изнеженную лиру…Хочу воспеть Свободу миру,На тронах поразить порок.

Открой мне благородный следТого возвышенного галла,Кому сама средь славных бедТы гимны смелые внушала.Питомцы ветреной Судьбы,Тираны мира! трепещите!А вы, мужайтесь и внемлите,Восстаньте, падшие рабы!

Увы! куда ни брошу взор —Везде бичи, везде железы,Законов гибельный позор,Неволи немощные слезы:Везде неправедная ВластьВ сгущенной мгле предрассужденийВоссела — Рабства грозный ГенийИ Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главойНародов не легло страданье,Где крепко с Вольностью святойЗаконов мощных сочетанье;Где всем простерт их твердый щит,Где сжатый верными рукамиГраждан над равными главамиИх меч без выбора скользит

И преступленье с высокаСражает праведным размахом;Где не подкупна их рукаНи алчной скупостью, ни страхом.Владыки! вам венец и тронДает Закон — а не природа;Стоите выше вы народа,Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,Где дремлет он неосторожно,Где иль народу иль царямЗаконом властвовать возможно!Тебя в свидетели зову,О мученик ошибок славных,За предков в шуме бурь недавныхСложивший царскую главу.

Восходит к смерти ЛюдовикВ виду безмолвного потомства,Главой развенчанной приникК кровавой плахе Вероломства.Молчит Закон — народ молчит,Падет преступная секира…..И се — злодейская порфираНа галлах скованных лежит.

Самовластительный Злодей!Тебя, твой трон я ненавижу,Твою погибель, смерть детейС жестокой радостию вижу.Читают на твоем челеПечать проклятия народы,Ты ужас мира, стыд природы;Упрек ты богу на земле.

Когда на мрачную НевуЗвезда полуночи сверкает,И беззаботную главуСпокойный сон отягощает,Глядит задумчивый певецНа грозно спящий средь туманаПустынный памятник тирана,Забвенью брошенный дворец —

И слышит Клии страшный гласЗа сими страшными стенами,Калигуллы последний часОн видит живо пред очами,Он видит — в лентах и звездах,Вином и злобой упоенныИдут убийцы потаенны,На лицах дерзость, в сердце страх.

Молчит неверный часовой,Опущен молча мост подъемный,Врата отверсты в тьме ночнойРукой предательства наемной….О стыд! о ужас наших дней!Как звери, вторглись янычары!…Падут бесславные удары…Погиб увенчанный злодей.

И днесь учитесь, о цари:Ни наказанья, ни награды,Ни кров темниц, ни алтариНе верные для вас ограды.Склонитесь первые главойПод сень надежную Закона,И станут вечной стражей тронаНародов вольность и покой.

* * *

Не угрожай ленивцу молодому.Безвременной кончины я не жду.В венке любви к приюту гробовомуНе думав ни о чем, без робких слез иду.

Я мало жил, я наслаждался мало…Но иногда цветы веселья рвал —   Я жизни видел лишь начало

КРИВЦОВУ.

Не пугай нас, милый друг,Гроба близким новосельем:Право, нам таким бездельемЗаниматься недосуг.Пусть остылой жизни чашуТянет медленно другой;Мы ж утратим юность нашуВместе с жизнью дорогой;Каждый у своей гробницыМы присядем на порог:У пафосския царицыСвежий выпросим венок,Лишний миг у верной лени,Круговой нальем сосуд —И толпою наши тениК тихой Лете убегут.Смертный миг наш будет светел;И подруги шалуновСоберут их легкой пепелВ урны праздные пиров.

Стихотворения 1817 — апрель 1820

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.