Ложные истории с правдивой истиной - Кристина Борис

Кристина Борис

Ложные истории с правдивой истиной

Странник

Лицо его знает пощёчины ветра,

Знакомы ему пытки яркого солнца,

Но тащит вперёд своё бренное тело.

К началу пути никогда не вернётся.

Он даже не помнит как всё начиналось,

Всю жизнь он ходил, но зачем и куда?

Чем дальше он шёл, тем сильней забывалась

И жизнь, и дорога, что шлёт в никуда.

Мозоли его уж совсем затвердели,

Его не пугают укусы и шрамы,

Ведь пункт завершенья дороги стал целью,

А сколько уж лет прошло, он и не знает.

Он холода больше не чувствует ночью,

Привык всё скитаться ночами и днями.

Любая вода ему – чистый источник,

Как будто он связан с дорогой цепями.

Но вот обрывается эта дорога,

А дальше надгробная плитка, на ней

Написано: «Странник. Он прожил немного.

Вся жизнь состояла из сложных путей».

Ала́я

Из города в город туземцы вторгались,

Сжигая до пепла остатки светла,

А те бедолаги, что просто мешались,

Погибли от сильных приспешников зла.

Хватали богатство, себе присуждая,

А женщин к бесстыдству склоняли они,

И те погибали, в надежде считая,

Когда же закончатся варварства дни.

И следующий город не выдержал битвы,

Он пал боязливо как всё большинство.

Утратили разом всю силу молитвы –

Плясало злодейство своё торжество.

Старейших убили, считая помехой –

Такие рабы долго жить не могли.

А юношам сильным и девицам смелым

Сказали, что дни их уже сочтены.

Среди всех несчастных была и Алая –

При ней закололи сестру и отца.

Шла вместе со всеми, слезу вытирая,

К шатру как рабыня для их подлеца.

Главарь возлежал на подушках пурпурных,

Глаза вожделенно смотрели на дев.

Глядел среди милых, красивых, фигурных

Для гнусных и низостных самых утех.

Взор был остановлен на деве Алае,

Хан ей приказал танцевать для него.

И дева пошла, хоть того не желая,

Поближе к убийце исполнить своё.

И музыка резко явилась сквозь стоны,

А воины хлопали грубо «Танцуй».

Алая давила эмоции волны

И грудь обнажала на публику всю.

Ревела толпа и желала всё больше,

А дева плясала пред ликом вождя.

Главарь ухмылялся и сравнивал с кошкой

За гибкость при танце, Алаю губя.

Девица поближе ещё подходила,

А хан соблазнялся её колдовству,

Но вдруг он упал, уронив кубок пива,

И тень мертвеца подступила к лицу.

Алая из юбок достала кинжал

И вмиг разрешила мужчине судьбу.

Поймал свой удар, потому и упал,

Сгубив венценосную жизнь свою.

Вдруг деву пронзили мечами враги –

Алая упала на пол бездыханной,

Но долго молву несли тихо рабы,

О деве, убившая некогда хана.

Венок

Положив венки на воду,

Девы пели и смеялись.

Дело близилось к заходу,

А венки всё прибавлялись.

Одна дева поджидала,

Что придёт её судьба.

С ним любовь уж испытала

И ждала, себя губя.

Тайну страшную хранила,

Что несёт в себе дитя.

С ним одним лишь говорила,

Вести лишь произнеся.

Обещал вернуться вскоре

На Купала у реки.

И сошлись на уговоре:

«Только ты пока молчи…»

И ушёл. Уста лишь помнят

Его томный поцелуй.

Вот молчит девица скромно:

«Встречу с ним, судьба, даруй.»

Потемнело. Тихо стало.

Вот и близился восход.

В слезах дева провожала

Утонувший свой венок…

Гадание

Где-то в тихой дали,

В ночь пред Рождеством,

Девушки гадали,

С кем быть суждено.

Три девицы смотрят

В зеркало одно,

Видят, как уходят

Тени все в окно.

Вот лучина гаснет.

Стало уж темно.

Вдруг одна тень ясно

Стала за плечо!

Девушка в восторге,

Люб ей этот парень.

Тень вторая вскоре

За плечом мерцает.

И вторая девка

Молвит, чуть дыша:

«Люди, это ж Лёвка

В виде жениха».

Нет всё третьей тени.

Солнце уж зашло.

Третья всем ответит:

«Мой так не пришёл».

Горько плачет дева –

Будет уж одна.

Те девицы слева

Понеслись к домам.

Спать идёт девица –

Ночь же всю ждала.

Плохо деве спится:

Дума тяжела.

Ей во сне приходят

Голоса судьбы.

Быстро все уходят –

Не исчез один.

Молвит он жестоко:

«Радуйся, что так.

Будешь одинока,

Но познаешь благ.

Первый парень глупый,

Но красив для всех.

Будет с девой грубый –

Жаждет он утех.

С ним уж не познает

Счастья и любви.

Душу потерзает –

будет всё в крови.

Лёвка хоть и добрый,

Но с питьём дурак.

Поломает рёбра

Девке только так.

Ты сиди спокойно,

Путь свой изберёшь.

Хоть одна достойна –

Лучше проживёшь.

Дешёвый фарс

Одевшись как Мерлин Монро

Она подходит не спеша

К большому зеркалу, потом

Подкрасит губы, сделав шаг.

Она мечтает быть как дива:

Танцует так себе, поёт,

И стан её весь горделивый -

Но ей, увы, то не идёт.

И спрятав собственное "я",

Она довольна результатом,

Но что-то шепчет ей «всё зря» -

Правдиво то, что есть за кадром.

Она не та, кем быть хотела:

Дешёвый фарс – и нет огня.

Не личность, сила – просто тело,

Вино, бокал и простыня.

Джейн

Через леса, овраг и поле

Иду домой к любимой Джейн.

Нас разлучило как-то горе –

Прошло с тех пор немало дней.

Любовь была. Жениться думал,

Но вот созвали всех юнцов

Идти войной, и очень глупо

Я из толпы сказал: «Готов».

Хотел прославиться я в битвах –

Героем стать в своей стране.

И зов услышан был в молитвах.

Ушёл на битву по весне.

А Джейн слезами провожала,

Просила думать наперёд,

Вернуться вскоре умоляла –

Был не по нраву мой уход.

Я обещал вернуться целым,

Жениться, злато принести:

«Всегда я буду мужем верным.

Пиши и жди, …за всё прости».

На первый год войны жестокой

Я был под чарами отваги.

И несмотря на путь-дороги

Я получал любовь в бумаге.

Она писала и ждала,

Просила думать и о ней,

Что скоро будет уж стара,

А в девах ходит по сей день.

На год другой писала реже,

Но письма длинными остались.

И как-то раз один невежа

Сказал, что мы все ошибались.

Твердил он рьяно без умолку,

Что мы застряли не на год:

«От этих действий нет здесь толку –

К нам смерть стремительно идёт».

И много нас погибло вскоре,

Но я остался жив и цел.

Любовь спасла: на суше, в море

Я в письма Джейн не раз глядел.

Шёл третий год моих походов,

И письма Джейн короче стали,

А через несколько восходов

Они теперь не поступали.

Пришёл к нам как-то новый парень.

Его я знал – он был соседом.

Сказал, что вестью буду ранен,

Но это счёл я грубым бредом.

Он говорил, что Джейн влюбилась

И замужем давно теперь:

«Она серьёзно изменилась.

Забудь её. Увы, поверь».

Прошло ещё с тех пор пять лет,

Но я всё думаю о том,

Что Джейн исполнила обет –

И скоро я вернусь в свой дом.

Через леса, овраг и поле

Иду домой к любимой Джейн.

Нас разлучило как-то горе –

Прошло с тех пор немало дней.

Истина за вуалью

Плотные ткани и вставки шифона,

Узкий корсет, выпирающий лиф –

Будто богиня сошла с Вавилона,

В облике девы себя оживив.

Капли лауданума губы покрыли,

Блеском играют на алой помаде.

В веке прошедшем о нём позабыли,

А у неё он для томности в взгляде.

Чтобы загадочность правила балом,

К шляпке пришита проста вуаль.

Служит всегда кружевным покрывалом.

Словно актриса из жанра нуар.

Руки в перчатках из ткани сатина.

Носит всегда лишь чулки, каблуки.

Тянется шлейф с ароматом жасмина,

Розы, ванили – все ноты крепки.

Только за обликом роковой дамы

Старая женщина прячет свой страх,

Что постарела. Спасаясь от правды,

Предпочитает топиться в грехах.

Нарцисс

Лукреция, Марта, Ангела, Виола,

Мирцелла, Джоанна, Агриппа… никто

Любовь не пленил, не унял малой доли,

Той боли, что в сердце Нарцисса полно.

Не мог он найти своё чистое счастье,

Ведь разум твердил, что он будет один

Вовеки веков, но кто справиться властен

С пророчеством мысли? На это нет сил.

Но годы летели, а сердце спокойно

Свой ритм отбивало лишь день ото дня.

Дыхание ровное, ходит покорно.

Нет "крыльев", восторга и жара огня.

Лукреция встретила мальчика рано:

Молочная кожа и тонкий муслин.

Но что-то Нарцисс увлекался так вяло,

Что вскоре он снова остался