Николай Стуриков - Сотый шанс

НИКОЛАЙ СТУРИКОВ

СОТЫЙ ШАНС

По обстоятельствам боевой жизни на войне можно оказаться в плену, но не стать пленником. Для настоящего патриота плен — это только эпизод в его борьбе за свободу своей Родины. Михаил Девятаев доказал это своим подвигом.

Герой Советского Союза М. П. Девятаев вписал славные страницы в историю нашей дивизии, в боевую летопись Великой Отечественной войны.

ОБ АВТОРЕ И ГЕРОЕ КНИГИ

Имя Николая Стурикова часто встречается на страницах газет и журналов. Его очерки, документальные рассказы и повести о людях скромных и мужественных, умеющих вершить дела как ратные, так и мирные, никого не оставляют равнодушным. А когда его имя появляется на обложке книги, можно быть уверенным, что под переплетом — будь это «О чем пели гусли» или «Серебряная дорога», «Капитаны, капитаны» или «Летел в ночи самолет» — мы снова встретим наших знакомых и незнакомых современников и будем вместе с ними дерзать и побеждать, любить и ненавидеть.

Суровая и неброская проза писателя часто обращается к той огненной поре, к тем грозным испытаниям, которые выпали на долю его поколения в годы Великой Отечественной войны. Он и сам прошел эти нелегкие солдатские версты и сполна разделил тяжелую, но прекрасную судьбу своих героев.

В кровавых буднях, когда на глазах падали, как подкошенные, его ровесники, когда на пути, как немой укор, возникали обугленные хаты и разрушенные города, казалось, не выдержит душа; очерствеет она, замкнется в себе от всех ужасов, лишений и страданий. Но горький этот опыт, переплавленный чутким сердцем художника, позже емко отразился в его произведениях. И здесь писатель остался верен лучшим традициям нашей военно-патриотической литературы: ему присущи правдивость, следование высоким нравственным идеалам, публицистическая страстность.

Своими внутренними качествами Николай Андреевич Стуриков, родившийся в семье крестьянина, всегда оставался солдатом — сотрудничал ли в редакциях газет «Советская Чувашия», «Красный воин», «Комсомольская правда», служил ли в армии. Об этом говорят и его награды — ордена Красной Звезды, Отечественной войны второй степени, медали…

Особенность его творчества заключается в том, что он всегда пишет о конкретных людях. Новая его книга — «Сотый шанс» — это также взволнованный рассказ о суровой и драматичной судьбе Героя Советского Союза Михаила Петровича Девятаева. Они, автор и герой этой книги, впервые встретились еще на фронте. Потом, как это часто случалось на войне, потеряли друг друга из виду. И уже после желанной Победы, когда страна стала залечивать раны, полученные в битве с фашизмом, судьба снова свела их, теперь уже навсегда. Николай Стуриков одним из первых поведал о беспримерном подвиге летчика-героя в документальной повести «Солнце укажет дорогу домой», которая печаталась с продолжением в газете «Молодой коммунист». Благодаря неутомимым поискам Стурикова, обнаруживались все новые и новые подробности, раскрывающие несгибаемый дух советского человека в любых, даже самых жестоких обстоятельствах. Так вырисовывался мужественный образ летчика-коммуниста, волею обстоятельств оказавшегося в фашистских застенках, испытавшего страшные пытки, но не сломившегося, сохранившего неистребимую веру в победу советского народа, социалистического строя. И это он доказал делом, бежав из плена с девятью товарищами на захваченном фашистском самолете. Страницы, где описано возвращение бывших узников на родную землю, нельзя читать без волнения…

В книге прослеживается и дальнейшая жизнь героя. Девятаев стал одним из первых капитанов крылатого флота на Волге — много лет водил «Ракеты» и «Метеоры», был капитаном-наставником.

И еще что примечательно в этой книге — так это ненавязчивые, но трогательные сцены настоящей мужской дружбы, прошедшей проверку временем. Примером таких взаимоотношений служит и дружба автора «Сотого шанса» и его героя, о которой, правда, на страницах книги нет и намека…

И это справедливо. Она сильна не личными впечатлениями, а прежде всего правдой характера, всего облика советского человека — патриота и интернационалиста.

Нужно сказать, что Николай Стуриков открыл читателю многие имена героев, которые теперь прочно утвердились в памяти народной. Он рассказал в печати о подвигах односельчан штурмана Никиты Зарубина и десантника Семена Ефремова, именами которых названы улицы в родном селе. Имя Никиты Зарубина написано и на тепловозе, построенном из металлолома, собранного школьниками. Из другого очерка мы узнали об однополчанине автора штурмовике Владимире Ефремове, повторившем подвиг Николая Гастелло. После выступлений писателя стали известны боевые дела летчицы Жени Круговой и летчика Михаила Афанасьева. И ныне, проходя по их улицам в Новочебоксарске и Чебоксарах, мы с глубоким уважением вспоминаем об этих героях.

Нам запомнился взволнованный рассказ писателя о выдающемся открытии доктора Святослава Федорова, который провел в Чебоксарах первые в стране операции по введению в незрячий человеческий глаз искусственного хрусталика и вернул людям зрение.

Неутомимым искателем называют Николая Стурикова коллеги. Это подтверждается всем его творчеством.

Аристарх ДМИТРИЕВ.

«ВЫДРА» И «МОРДВИН»

Если пара немецких истребителей замечала в воздухе «Выдру» и «Мордвина», то старалась поскорее увильнуть от боя. Как дерется «Выдра» — знали давно. И под огонь ведомого лучше не попадаться: «Мордвин» умеет срезать.

«Выдра» — позывной командира полка майора Владимира Боброва. Старший лейтенант Михаила Девятаев — мордвин по национальности, и позывным его в воздухе было «Мордвин». С осени сорок первого Бобров и Девятаев называли себя кровными братьями. Хорошо слетались, в бою держались друг друга, словно привязанные.

Но жестокий случай разлучил их.

По долгу службы командир полка подписал тогда документ: «Пропал без вести…» Но сам документу не верил. Майор видел белый купол парашюта. Михаил прыгал из горящей машины не впервой. И приходил в свой полк.

Давно сделаны последние выстрелы на войне. Но вестей о друге, с которым летал, у Боброва не было. На запрос он получил уклончивый ответ: «Сведений не имеется».

… Сегодня полковник Бобров начал утро по обыкновению с просмотра газет. Остановил глаза на первой странице: «Указ…» И замельтешили буквы, сбились в кучку, тугой горкой поползли вверх… Будто он попал в семикратную перегрузку.