Константин Паустовский - Бригантина, 69–70 Страница 62

Чем характерны сваны теперь? Если закрыть глаза на неповторимую красоту природы Верхней Сванетии, на своеобразный, единственный в мире внешний облик ее селений и внимательно посмотреть на стоящих вокруг тебя людей, то увидишь прежде всего людей красивых. Они могут быть брюнетами, но среди них немало и блондинов с рыжеватым оттенком; кроме карих глаз, на тебя будут смотреть глаза серые и голубые; ты увидишь людей стройных, с гордой осанкой; лица, полные доброты, спокойствия и достоинства. А познакомившись с ними поближе, ты сможешь оценить их внутреннюю красоту.

Сейчас по Сванетии ходит много всякого народа, и все пока находят себе кров, приют и пищу в сванских домах. Сваны неторопливы, выдержанны и вежливы. Они никогда не обидят человека. Сванский язык отличается отсутствием бранных слов. Самое сильное ругательство у сванов слово «дурак». (Остальные заимствованы из других языков.) Но и это слово самолюбие свана не могло вынести, часто из-за него возникала вражда и даже кровная месть. Вежливость — в крови у свана. Очень приятно видеть отношение к старшим. Уважение к старшим, почитание стариков возведено в Верхней Сванетии в незыблемый закон.

Понятно, многое зависит от того, какими глазами смотреть, от того, что человек хочет увидеть. Например, доктор Орбели выпустил в 1903 году брошюрку о Сванетии. Он увидел здесь только болезни. А другой доктор, Ольдерочче, написал в 1897 году «Очерк вырождения в Княжеской и Вольной Сванетии». Если верить этому очерку, в Сванетии живут одни пьяницы, трусы и дикари. Этот доктор предсказывал полное вырождение сванов через полвека. Полвека прошло — и ничего… Подвела доктора его дальновидность.

Первым русским человеком, написавшим о Сванетии, был царский полковник Бартоломей. Уж на что спесивый аристократ, а все-таки сумел рассмотреть и понять сванов; «Знакомясь все более с вольными сванетами, я убеждался, как несправедливы и преувеличены слухи о их закостенелой жестокости; я видел перед собой народ в детстве, людей почти первобытных, следовательно, сильно впечатлительных, неумолимых в кровомщении, но помнящих и понимающих добро; я в них заметил добродушие, веселость, признательность…»

С глубокой внутренней культурой, тактом и выдержанностью в характере свана уживаются безумная смелость и отвага.

Сваны — прекрасные альпинисты. Никто и никогда не скажет вам совершенно определенно, для чего люди стремятся к вершинам. С уверенностью можно только сказать одно — никаких материальных выгод это занятие не дает. Тут приобретаются лишь духовные ценности. Вера в самого себя. Поэтому альпинизм так по душе сванам. Это как раз в их характере.

Мне могут возразить: «Еще бы сванам не быть альпинистами, когда они живут чуть ли не на вершинах!» О, это будет непродуманное возражение! На Кавказе живет много народов, но ни у кого из них нет столько хороших альпинистов, как в Верхней Сванетии. Среди местного населения ни на Памире, ни на Тянь-Шане нет ни одного выдающегося альпиниста, скажем заслуженного мастера спорта. А это ли не горы? Существует, видимо, общая для всего мира закономерность — среди горцев почти не бывает альпинистов. Исключение составляют шерпы в Гималаях, сваны на Кавказе и жители Альп.

На эту черту сванов обратил внимание еще в прошлом веке учитель Кутаисского городского училища В. Я. Тепцов, не всегда лестно отзывавшийся о сванах. В своей книге «Сванетия», изданной в Тифлисе в 1888 году, он писал: «Иному горцу посулите рай Магомета за ледниками, он не пойдет, а сванет лезет прямо в пасть смерти… Говорят, что бродить за горы у сванет обратилось в такую же привычку, как кочевать у цыган».

В Верхней Сванетии более двадцати мастеров спорта и заслуженных мастеров спорта по альпинизму.

Двадцать известных альпинистов на маленькую страну, насчитывающую всего 20 тысяч жителей. Согласитесь, немало. Если же учесть, что половина населения женщины, а среди мужчин определенную и немалую часть составляют дети и старики, довольно долголетние старики, то по самым грубым подсчетам получится, что на 200–300 взрослых мужчин Верхней Сванетии приходится один мастер или заслуженный мастер спорта по альпинизму. Такого вы не встретите ни в одной другой горной стране мира, в том числе и в Непале.

В Верхней Сванетии уважаемыми людьми считаются шоферы и особенно летчики, люди, которые связывают страну с внешним миром, дают ей жизнь. Летчиков-сванов тоже много. Но ни к кому вы не встретите здесь такого теплого, такого любовного отношения, как к альпинистам. Хороший альпинист в представлении сванов — это настоящий мужчина.

Слава альпинистов Верхней Сванетии связана с Ушбой, вершиной, поднимающейся над Местией. Тот же В. Я. Тепцов писал в своей книге: «Пик Ушба у сванов известен, как обиталище нечистых. На его склоны ни один сванет рискнет взобраться из-за суеверного страха — попасть к чертям».

Так оно и было когда-то. Сваны редко подходили к Ушбе, с ее неприступными стенами связано много суеверий и легенд. Вот одна из них, легенда о богине Дали, сванской Диане — богине охоты.

Жил на свете отважный охотник по имени Беткиль. Беткиль был молод, строен, красив и ничего на свете не боялся. Удача всегда сопутствовала ему, он никогда не возвращался с охоты с пустыми руками. Не испугался он и грозной Ушбы и, как его ни отговаривали, отправился охотиться на ее склоны. Но как только он поднялся к леднику, его встретила сама Дали — царица всех зверей. Она заворожила молодого красавца, и он, забыв про свой дом и род, остался с ней жить на Ушбе.

Долго они наслаждались своим счастьем, но однажды Беткиль глянул вниз, увидел башни своего родного селения и заскучал. Ночью он тайком покинул Дали и спустился вниз. А там его ждала, проливая слезы, вдова его брата, красивейшая женщина Сванетии. Беткиль отдался новой любви и забыл о Дали.

На большом празднике весь народ веселился и пировал, не прекращались песни, танцы и хороводы. И вдруг видят люди: через поляну бежит огромный, как лошадь, тур. Такого большого тура никто и никогда не видел. Не выдержало сердце отважного охотника, схватил он свой лук и погнался за туром. Тур скачет по широкой тропе, бежит за ним Беткиль, а сзади, как только он ступит, исчезает тропа и сразу обрывается в отвесные пропасти.

Но не испугался отважный Беткиль — он не боялся ничего на свете, — продолжает преследовать тура. И вот на склонах Ушбы тур исчезает, а Беткиль остается на отвесных скалах, откуда возврата нет. Тогда он понял, кем был послан этот громадный тур — самой богиней Дали.

Внизу под скалой, на которой остался Беткиль, собрался народ, люди кричали, плакали, протягивали к нему руки, но ничем помочь не могли. Тогда крикнул громко смелый юноша: «Пусть танцует моя невеста!» Расступились сваны, и возлюбленная Беткиля исполнила для него танец «шушкари». Снова крикнул Беткиль: «Хочу видеть, как моя сестра будет оплакивать меня». Вышла его сестра, и он смотрел танец плача и печали. «А теперь хочу видеть пляску народа!» Сваны повели хоровод с припевом о погибающем Беткиле. И тогда смелый красавец крикнул: «Прощайте!», и эхо разнесло его голос по горам. Беткиль бросился со скалы и разбился. Белый снег среди скал Ушбы — это его кости, его кровь окрасила скалы Ушбы в красный цвет.