Константин Паустовский - Бригантина, 69–70 Страница 64

Сводчатый потолок подземелья весь белый от толстого слоя плесени. Она свисает хлопьями в несколько сантиметров длиной. Дядя Николас утверждал, что из этой плесени сваны изготавливали порох, что порох получался в виде черного порошка, наподобие муки. Мне как-то не очень поверилось в это тогда, я взял щепоть плесени и завернул в бумажку. В Москве я отдал ребятам из МГУ это вещество для химического анализа. И точно, они подтвердили, что в состав белого налета, покрывающего потолки в сванских подземельях, входят сера и селитра.

Дядя Николас порадовал нас игрой на чунире. У сванов два музыкальных инструмента: щипковый инструмент чанг, напоминающий лиру или кефару, с которой древние греки изображали предводителя муз Аполлона, и чунир, или чанур, смычковый инструмент, вроде предка скрипки или скорее виолончели. Когда они звучат вместе, на чунире идет мелодия, а на чанге аккомпанемент.

По сванской легенде, чанг — это рука певца и музыканта Ростома, народного сванского героя, напоминающего греческого Орфея. После смерти Ростома на его окостенелой руке сами натянулись струны. Чанг — инструмент печали. Когда-то на нем играли у постели умирающего, раненого воина или охотника, разбившегося в горах. Звук его успокаивает, как колыбельная песня.

Звучание чунира тоже весьма грустное. Чунир дяди Николаса был круглым, обтянут кожей. Три его струны, изготовленные из конского волоса, натянуты на деревянный гриф и укреплены на колках. Смычок тоже волосяной. Щемящий, скорбящий звук чунира красиво сливался в мелодии с голосом старика. Пел дядя Николас, как и поют всегда под этот инструмент, с закрытым ртом, едва слышно. Музыка интимная, она не годится для большой аудитории. Зато, когда ты сидишь вот так рядом с 78-летним стариком и он, закрыв глаза, неторопливо выводит свою печальную песню, кажется, что это волшебник, остановивший время.

Мы бродили по Местии с моим старым другом Михаилом Хергиани. Потом с ним же отправились верхом в Ушгули. Тем, что и как мне удалось увидеть в этот раз в Сванетии, я обязан только ему.

Михаил Хергиани — национальный герой Сванетии. Нет свана, который бы не знал этого имени. Нет и такого альпиниста во всей нашей стране. Миша носит все звания, какие только есть в советском спорте. Он мастер спорта СССР, почетный мастер спорта, мастер спорта международного класса, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер… Всего не перечесть. Его замечательные спортивные успехи у нас и за рубежом прославили его как одного из сильнейших альпинистов мира. О Михаиле Хергиани я написал отдельную книгу («Горы и люди»). Сейчас же я хочу только сказать, что, когда мы путешествовали с ним по Сванетии, перед нами открывались все двери. Даже двери с очень старыми, заржавленными замками, которые сваны так не любят открывать.

— Вот это церковь Мацхвар, — говорит Миша, — церковь нашего селения. Тут, под этими могилами, находится большой склеп, в нем хоронили десять веков, — указывает он на небольшую зеленую лужайку с едва заметными холмиками и несколькими надгробными плитами.

Церковь, как и все церкви в Сванетии, небольшая, простой, почти кубической формы, с узкой щелью — бойницей. Она обнесена невысокой полуразвалившейся оградой из камня, в которую ведет низкая дверь.

— Если хочешь, мы можем потом попасть внутрь. Только это не сразу, надо поговорить.

— Обязательно! — обрадованно говорю я. — Мне до сих пор не удавалось еще проникнуть ни в одну сванскую церковь.

Миша заводит меня в продолговатую пристройку перед входом в церковь. В закопченных каменных стенах глубокие ниши, под ними старые, полусгнившие скамейки. Посреди пола видны остатки костра.

— Здесь мы мальчишками собирались на лампроб. Жгли березовые дрова, рассказывали страшные истории. Я очень любил рассказывать про Дэва.

— Что такое лампроб?

И Миша объяснял.

Местиа состояла из четырех отдельных селений — Ланчвал, Лагам, Лахтаг и Сети. Многие селения Верхней Сванетии называют теперь по-грузински, с прибавлением буквы «и» к концу слова: Лагам — Лагами, Кал — Кали, Ушгул — Ушгули. Мы будем называть их по-свански. Селения Местии, как и все селения Верхней Сванетии, хоть и не похожи ни на какие другие в мире, зато весьма похожи друг на друга. Те же дома-крепости с узкими бойницами вместо окон, те же башни, похожие друга на друга церкви с такими же бойницами. Названия селений Местии существуют и по сей день, только Джграг уже соединился домами с Ланчвалом, а Ланчвал с Лахтагом. Лишь Лагам стоит еще в стороне. Но и к нему протянулась уже цепочка современных «несванских» домов.

Каждое из селений Местии имеет свои церкви и свои праздники. В Лагаме церковь Мацхвар, в Ланчвале — Тарингзел, в Сети церковь святого Георгия и в Лахтаге — Натанцвель и Ламария. Кроме этого, есть над селением еще общая церковь, Пуст называется.

Праздник в Лагаме бывает в феврале и длится целую неделю. Начинался он с того, что лагамцы возле Мацхвар строили на большом камне высокую снежную башню. В середине этой башни устанавливается бревно с крестом наверху. Мужчины, желающие иметь сына, приходили сюда рано утром и закладывали фундамент башни. Считалось, что это помогает. Отсюда, кстати, и пошел обычай — желающих иметь сыновей много, каждый из них положит несколько комков снега — вот тебе и башня.

Попозже возле башни собирается вся Местиа. Пока башня еще не совсем готова, кто-нибудь пробует подняться по столбу до самого креста. А столб выбирали нарочно гладкий и скользкий, не очень-то и заберешься. Когда башня была готова, начиналась игра. Пришедшие гости стараются повалить башню, лагамцы ее защищают. Гости копают, отбрасывают руками снег, а хозяева оттаскивают их за ноги, кидают в них снежками. Конечно, смех, веселье, возня…

Наконец башню заваливают. Начинается борьба за столб, напоминающая перетягивание каната. Гости тянут бревно вниз по склону, им легче, а лагамцы вверх. Обычно побеждали гости. Эта игра с башней называется «джгвиб», что означает по-свански «бей».

Потом за оградой растаптывают площадку на снегу, и происходит либергел — национальная сванская борьба. Борются, держа противника за ремень. Против победителя выходит новый борец. Победителем — меркленом считается тот, кто сбил противника с ног или поставил его хотя бы на колено, не обязательно класть на лопатки. Происходили и другие спортивные состязания, например, по поднятию тяжестей. До сих пор лежит на площадке около церкви большой камень с двумя «ручками». Еще мальчишкой Миша пробовал поднять его, но оторвать от земли не мог. Потом это, наконец, удалось. Вскоре он начал бросать его уже через голову, а теперь говорит: «Как приеду домой, сразу подойду к этому камню. И с каждым разом все больше удивляюсь — он становится все легче и легче».