Хэммонд Иннес - Шанс на выигрыш

Хэммонд Иннес

Шанс на выигрыш

Я перешел улицу и уставился на знакомый фасад дома. Сколько лет подряд возвращался я из конторы сюда, к этому обшарпанному зданию на Мекленбургской площади, сколько долгих и пустых лет… Но сегодня все было как во сне. Наверное, еще не прошел шок от последних слов врача.

Интересно, что скажут на службе? А может, не стоит никому ничего сообщать? Я снова подумал о прожитых годах. Бесцельное и бессмысленное существование. Дом, нелюбимая работа, дом… И одиночество…

Нет, в конторе я буду помалкивать. Просто возьму отпуск и тихонько исчезну.

В темноте парадного послышались шаги.

— Это вы, мистер Вэтерел?

— Да, миссис Бэйрд.

— К вам тут какой-то законник приходил, — сказала консьержка. — Я ему велела заглянуть еще разок после шести. Привести его к вам, когда явится?

— Да, пожалуйста, — ответил я и пошел к своей квартире.

Я немного пошагал из угла в угол, гадая, что мог позабыть у меня юрист, потом прилег на диван. Перед мысленным взором вереницей лет тянулась трудно прожитая жизнь. До смешного пустые годы. Тридцать шесть лет, и ничего, ровным счетом ничего не сделано.

Наверное, прошло довольно много времени, потому что в передней раздался звонок. Да, это был типичный юрист: синий костюм, белоснежный воротничок, внешняя сухость и какая-то запыленность — все выдавало в нем слугу закона.

— Меня зовут Фозергил, — фамилию свою он выговаривал аккуратно и бережно, словно боясь вымазать ее слюной. — Я представляю фирму «Энсти, Фозергил и Энсти». Прежде чем изложить суть дела, я должен задать вам несколько вопросов, необходимых для точного установления личности. Ваше имя при крещении, мистер Вэтерел?

— Брюс Кэмпбел.

— Как звали вашего отца?

— Джон Генри.

— Мать?

— Элеонор Ребекка, девичья фамилия Кэмпбел.

— Вы знали кого-либо из родных по материнской линии?

— Видел как-то раз своего деда.

— Когда именно?

— Мы встречали его из тюрьмы после того, как он отсидел пять лет. Когда его освободили, мне было лет десять. Мы с матерью прямо из тюрьмы доставили деда на такси в порт и посадили на корабль, но куда он отправился, я не знаю. Однако зачем вам все это?

— Мистер Вэтерел! Теперь я убежден, что вы тот самый человек, которого мне поручили разыскать.

— Вы меня и разыскали. Интересно только зачем?

— Мы работаем по заданию фирмы «Дональд Макгрей и Эчисон» из Калгари. Эти джентльмены являются душеприказчиками вашего деда. Поскольку вы виделись с ним лишь однажды, вас, наверное, не слишком расстроит известие о его смерти. Однако вы — единственный наследник. — Адвокат разложил на столе какие-то документы. — Вот копия завещания и личное письмо покойного, адресованное вам. Оригинал завещания хранится в Калгари вместе со всеми бумагами «Нефтеразведочной компании Кэмпбела». Фирма почти зачахла, но ей принадлежит земельный надел в Скалистых горах. Макгрей и Эчисон советуют вам избавиться от этого участка и ликвидировать компанию. Я принес купчую на продажу земли. Покупатели…

— Значит, мой дед вернулся в Канаду? — перебил я.

— Да, разумеется. В 1926 году он основал там новую нефтеразведочную компанию.

Я вспомнил, что это был год его освобождения из тюрьмы.

— Скажите, — спросил я, — не было ли вместе с дедом некоего Пола Мортона?

Я вспомнил, что так звали компаньона деда, который вышел сухим из воды, а большая часть фондов фирмы исчезла.

— Нет. Совет директоров состоял из Роджера Фергюса и вашего деда. Фергюс был крупным землевладельцем в Тернер-Вэлли. Капитал компании состоял из тех средств, что Фергюс дал под залог.

— Как умер мой дед? — спросил я.

— Как? — Юрист порылся в бумагах. — Тут написано, что он замерз. Стюарт Кэмпбел жил один высоко в горах. Но вернемся к компании. Поскольку коммерчески она явно…

— Он, наверное, был глубоким стариком?

— Семьдесят девять лет. Так вот, участок по-прежнему принадлежит компании. Вашим представителям в Калгари посчастливилось найти покупателя. К ним поступило предложение… Но вы совсем не слушаете меня, мистер Вэтерел.

— Извините, — сказал я. — Просто подумал об одиноком и старом человеке, живущем где-то в горах.

— Да, да, я понимаю вас. Но, видимо, с годами старик выжил из ума. Его вера в возможность найти нефть в горах превратилась в настоящую манию. С тридцатого года он жил отшельником в бревенчатой хижине и почти не спускался в город. В хижине его и нашли охотники. Это случилось двадцать второго ноября прошлого года.

Он положил передо мной бумаги.

— Это я оставляю вам. Здесь также вырезка из местной газеты. Теперь об участке. Есть план строительства дамбы в долине. Вода понадобится для электростанции. Одна компания, владеющая рудниками…

Я отвернулся и прикрыл глаза. Дед вернулся в Канаду. Значит, он действительно верил в свою нефть?

— Мистер Вэтерел, я вынужден просить внимания. Нужна подпись вот под этим документом. После уплаты всех долгов и ликвидации компании вы сможете получить девять или десять тысяч долларов.

— А сколько на все это уйдет времени?

Законник сложил губы бантиком.

— Думаю, за полгода мы успеем утвердить завещание.

— Полгода? — Я засмеялся. — Нет, мистер Фозергил, это слишком долго.

— Долго? Что значит долго? Уверяю вас, мы сделаем все возможное…

— Конечно, конечно, но полгода…

Я опять смежил веки и попытался обдумать услышанное. Деньги были мне ни к чему. Даже оставить их в наследство не мог, поскольку не имел родных.

— Можно мне взглянуть на эту газетную вырезку? — почти неосознанно проговорил я.

Юрист с удивленной миной подал мне листок. Статья в «Калгари трибьюн» от 4 декабря гласила:

«Стюарт Кэмпбел, один из пионеров Тернер-Вэлли, человек, который был готов отлить в бронзе слова «Скалистые горы — природное нефтехранилище», был найден мертвым на полу собственной хижины на высоте 7000 футов над уровнем моря. Тело обнаружила группа альпинистов под предводительством промысловика Джонни Карстерса.

Его вера в то, что Скалистые горы представляют собой кладовую «черного золота», вызывала уважение к нему даже в среде тех, кто лишился своего капитала, вложив его в печальной памяти «Нефтеразведочную компанию Скалистых гор».

По свидетельству Карстерса и Джин Люкас, молодой англичанки, которая в летние месяцы вела хозяйство Стюарта Кэмпбела, его единственной целью было восстановление своего доброго имени и возмещение потерь тем лицам, которые вложили деньги в неудавшееся предприятие».