Жюль Верн - Завещание чудака

Жюль Верн

Завещание чудака

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I. ВЕСЬ ГОРОД В РАДОСТИ

Иностранец, приехавший утром 3 апреля 1897 года в главный город штата Иллинойс, имел бы полное основание считать себя избранником бога путешествующих. В этот день его записная книжка обогатилась бы любопытными заметками, материалом, вполне пригодным для сенсационных газетных статей. Несомненно, если бы он продлил евое пребывание в Чикаго сначала на несколько недель, а потом на несколько месяцев, то пережил бы свою долю волнений и беспокойств, переходя от надежды к отчаянию, участвуя в том лихорадочном возбуждении, которое привело этот большой город в состояние ошеломленности, пожалуй даже одержимости.

С восьми часов утра все возраставшая громадная толпа двигалась по направлению к двадцать второму кварталу, одному из самых богатых кварталов города.

Как известно, улицы современных городов Соединенных штатов расположены по направлениям широты и долготы, что придает им четкость линий шахматной доски.

— Да что же это такое?! — воскликнул один из агентов городской полиции, стоявший на посту на углу Бетховен-стрит и Норд-Уэллс-стрит.

— Не собирается ли все городское население запрудить сегодня весь квартал?

Этот рослый полицейский, ирландец родом, хороший малый в общем, как и большинство его товарищей по корпорации, тратил большую часть жалованья в тысячу долларов на удовлетворение столь естественной невыносимой жажды, от которой страдают все уроженцы зеленой Ирландии.

— Сегодня доходный денек для карманных воров, — прибавил один из его товарищей, тоже типичный ирландец, тоже рослый, страдающий той же неутолимой жаждой.

— Пусть каждый сам смотрит за своими карманами, — ответил первый полицейский, — если не хочет найти их пустыми, вернувшись домой. Нас одних на всех не хватит…

— Сегодня хватит с нас того, что придется переводить под руку дам на перекрестках!

— Держу пари, что будет сотня раздавленных! — добавил его товарищ.

К счастью, в Америке существует прекрасная привычка защищать себя самому, вместо того чтобы ждать от администрации помощи, которую та и не в состоянии оказать.

А между тем какое громадное скопление народа грозило этому двадцать второму кварталу, если бы сюда явилась хотя бы половина всего населения Чикаго! Столица насчитывала в то время не менее одного миллиона семисот тысяч жителей, из которых почти пятую часть составляли уроженцы Соединенных штатов; немцев было около пятисот тысяч и почти столько же ирландцев. Среди остальных — англичан и шотландцев было пятьдесят тысяч, жителей Канады — сорок тысяч, Скандинавии — сто тысяч, столько же чехов и поляков, евреев — пятнадцать тысяч и французов — десять, самое меньшее число во всем этом огромном количестве.

Впрочем, по словам французского ученого-географа путешественника Элизе Реклю, Чикаго еще не занимал всей городской территории, отведенной ему на берегу Мичигана на площади в четыреста семьдесят один квадратный километр, почти равной департаменту Сены.

Бьую очевидно, что в этот день любопытные спешили из всех трех частей города, которые река Чикаго образует своими двумя рукавами — северо-западным и юго-западным, Норт-Сайдом и Саут-Сайдом. Путешественники называют первую и из этих частей «Сен-Жерменским предместьем», а вторую — «предместьем Сент-Оноре» главного города штата Иллинойс. Правда, не было также недостатка в наплыве любопытных и из западного угла, сжатого между двумя рукавами реки.

Жители этой менее элегантной части города, в свою очередь, присоединились к этой многолюдной толпе любопытных. Многие из них жили в своих невзрачных домишках вблизи Мадисон-стрит и Кларк-стрит, кишмя кишевших чехами, поляками, немцами, итальянцами и китайцами, бежавшими из пределов своей страны.

Весь этот люд направлялся к двадцать второму кварталу беспорядочной, шумной толпой, и восьмидесяти его улиц не хватало, чтобы пропустить такое множество народу.

В этом людском потоке были смешаны почти все классы населения: должностные лица Федерал-Бильдинга и Пост-Оффиса, судьи Корт-Хауза, высшие представители управления графств, городские советники Сити-Холла и весь персонал колоссальной гостиницы Аудиториума, в которой насчитывается несколько тысяч комнат; далее, приказчики больших магазинов мод и базаров господ Маршалл Фильд, Леман и В.В. Кембэл; рабочие заводов топленого свиного сала и маргарина, изготовлявших прекрасного качества масло по десять центов или по десять су за фунт; рабочие вагонных мастерских знаменитого конструктора Пульмана, явившиеся с дальних окраин Юга; служащие универсального торгового дома «Монтгомери Уорд и К»; три тысячи рабочих М. Мак Кормика, изобретателя знаменитой жатвенной машины-вязалки; рабочие мастерских, доменных печей и прокатных цехов; рабочие завода, вырабатывающего бессемеровскую сталь; рабочие мастерских М.Ж. Мак Грегор Адамса, обрабатывающих никель, олово, цинк, медь и лучшие сорта золота и серебра; рабочие фабрики обуви, где производство доведено до такого совершенства, что на изготовление ботинка достаточно полутора минут, и тысяча восемьсот рабочих торгового дома «Елджин», выпускающего ежедневно из своих мастерских две тысячи часов.

К этому уже и без того длинному списку прибавьте еще персонал служащих на элеваторах Чикаго, первого в мире города по торговле зерном; служащих железных дорог, перевозящих ежедневно через город по двадцати семи железнодорожным путям в тысяче трехстах вагонах сто семьдесят пять тысяч пассажиров, а также персонал паровых и электрических автомобилей, фуникулерных и других вагонов и экипажей, ежедневно перевозящих два миллиона пассажиров. И, наконец, моряков и матросов громадного порта, торговый оборот которого ежедневно требует шести-десяти кораблей.

Нужно было быть слепым, чтобы не заметить среди всей этой толпы директоров, редакторов, сотрудников и репортеров пятисот сорока ежедневных и еженедельных газет и журналов чикагской прессы. Нужно было быть глухим, чтобы не слышать криков биржевиков и спекулянтов, которые вели себя здесь так, точно они находились в департаменте торговли или на Уит-Пит, хлебной бирже. А среди всей этой шумной толпы двигались и волновались служащие банков, национальных или государственных, и т. д.

Как забыть в этой массовой демонстрации учеников колледжей и университетов: Северо-западного университета, соединенного Колледжа права, Чикагской школы ручного труда и стольких других! Забыть артистов двадцати трех театров и казино, артистов Большой оперы, театра Джекобс-Клэрк-стрит, театров Аудиториум и Лицеум. Забыть персонал двадцати девяти главных отелей, слуг всех этих ресторанов, достаточно просторных для того, чтобы принимать по двадцати пяти тысяч гостей в час. Забыть, наконец, мясников главного Сток-Ярда Чикаго, которые по счетам фирм Армур, Свит, Нельсон, Моррис и многих других закалывают миллионы быков и свиней по два доллара за голову. И можно ли удивляться тому, что Царица Запада занимает второе место после Нью-Йорка среди индустриальных и торговых городов Соединенных штатов, раз нам известно, что ее торговые обороты выражаются цифрой в тридцать миллиардов в год!