Люциан Воляновский - Почта в Никогда-Никогда

Люциан Воляновский

Почта в Никогда-Никогда

Рассвет занимается над пустыней в самом сердце Австралии, заливает окрестности роскошными красками. Постепенно вся гамма — от красного до фиолетового — волной окатывает плоские равнины и холмы, мелкий кустарник и камни, русло иссякшей реки, едва обозначенное на песке. Тишину утра нарушают лишь пронзительные крики попугаев. Вдруг эму разбегаются в панике, кенгуру огромными прыжками мчатся не разбирая дороги, испуганные рокотом мотора крошечного самолета. Он летит совсем низко, отыскивая посадочную площадку. Теперь он — завсегдатай этих мест, это летит ПОЧТА В НИКОГДА-НИКОГДА.

В Австралию я еду, не плачьте обо мне!

Этот раздел адресован моей дочке Анне, которую мы дома зовем Ворчуньей.

Мне бы хотелось, чтобы ты когда-нибудь увидела Австралию. Это очень интересная страна. Когда ты вырастешь, туда уже будут летать на сверхзвуковых самолетах. Полагают, что такое путешествие из Центральной Европы будет продолжаться около одиннадцати часов. В 1967 году британское телевидение уже показало программу под названием «За два часа до Сиднея». Правда, сразу после этого в эфир пошла другая передача и в ней высказывалось мнение, что создание такого скоростного самолета и соответственно специальных аэродромов стоило бы очень, очень дорого и что, пожалуй, надо было бы сначала установить, не лучше ли вложить эти капиталы в расширение пригородного сообщения. Ведь сейчас миллионы австралийцев ежедневно тратят много часов, чтобы добраться до работы.

Есть люди, утверждающие, что мир повсюду одинаков. Они говорят: люди носят одинаковую одежду, сидят за одинаковыми столами, слушают одни и те же мелодии, смотрят одни и те же фильмы и телевизионные программы. Однако это так лишь на первый взгляд. И если тебя заинтересует то, что я рассказал об Австралии, то знай также, что в Японии меня научили такой мудрости: «Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать». Другими словами, ни одна книга не заменит того, что увидишь своими глазами.

Муравьи и муравьеды

Иногда меня спрашивают о моих приключениях во время полета. Я отвечаю, что приключений никаких не было, а если бы были, я, пожалуй, уже не мог бы о них рассказать. Но к этому маленькая поправка: в полете что ни возьми, все — приключение, все удивительное… Уверяю тебя: это интересный мир.

И сегодня можно без труда облететь нашу планету на обычных рейсовых самолетах за двое суток. Если лететь все время на восток — можно три раза увидеть восход солнца, а если на запад — то только раз.

Это, повторяю, удивительный мир. Послушай, что со мной случилось, когда я летел в Сидней самолетом, который потом следовал по графику в Нанди на острове Вити-Леву в архипелаге Фиджи. Моим соседом оказался какой-то пожилой господин, завсегдатай на этой трассе. Раз в месяц, а иногда и чаще он летит на Фиджи прямо из Лондона, чтобы наблюдать на месте за делами британской фирмы, поставляющей техническое оборудование для плантаций сахарного тростника, в которой он работает.

У него, разумеется, уже было забронировано место на обратный рейс.

— Когда я буду возвращаться с Фиджи, мой багаж подвергнут дезинфекции, — заметил он вскользь.

— Почему именно ваш?

— Из-за носорога.

«Только не раздражать его, только не спорить», — подумал я. Однако через минуту выяснилось, что речь идет о насекомом, которое обычно называют «кокосовым носорогом»; этот вредитель свирепствует на многих островах Южных морей, вот почему Австралия и Малайзия принимают все меры, чтобы не допустить его в свою страну.

Я не знаю, как будет выглядеть самолет, на котором ты полетишь. Когда я в твоем возрасте первый раз сел в самолет, мне позволили заглянуть в кабину пилота. В то время перед ого глазами было тридцать два прибора, а сейчас — целых сто пятьдесят… В приключении, которое называется полетом, люди придумали множество способов решения постоянно возникающих проблем. Так, только по упаковке живых зверей, рыб и насекомых существует сто двадцать одна инструкция. Имеются правила и для перевозки горилл и золотых рыбок, гиппопотамов и гиен, муравьев и муравьедов…

На авиалиниях сотрудничают люди разных рас и национальностей, ведь воздушный океан соединяет все народы.

Я встретил стюардессу-польку в английском самолете; американец держал штурвал, когда я летел в Факфак на Новой Гвинее, а пан Стефан Рохович, ведущий свое происхождение от северных славян, представляет в Польше индийские авиалинии.

Однако попытаемся сохранить известную очередность событий. Правда, я прибыл в Австралию на борту устаревшего реактивного самолета, который «тащился» со скоростью меньше тысячи километров в час; все-таки это был самолет.

Некто Северин Кожелинский оставил нам «Описание путешествия в Австралию и пребывания там же с 1852 по 1856 год» (издано в Варшаве в 1954 году), из которого ты можешь узнать, как путешествовали в те времена. Кожелинский ездил на золотые прииски. Он видел там людей, которые приготовили крепкие сундучки, обитые жестью, для хранения золотого песка. Потом оказывалось, что весь их трехлетний заработок свободно может поместиться в кармане, сундучок же служил им лишь для храпения крупы или соли, или заменял столик…

21 июля 1852 года в Ливерпуле Кожелинский поднялся на борт «Великой Британии», с гордостью информируя нас о том, что это самое большое пассажирское судно, какое только бороздило волны в то время. Мы узнали, что этот четырехмачтовый пароход имел машину мощностью пятьсот лошадиных сил и вмещал до трех тысяч бочек груза.

Жена на продажу

Когда ты окажешься на аэродроме и услышишь монотонные сообщения на нескольких языках об отправлении твоего самолета, — пород лицом этого механизированного чуда, лишенного всякой романтики, — попробуй представить себе, как в старину прощались с родными берегами пароходы.

«В два часа пополудни матросы, — пишет Кожелинский, — поднимая якорь, затянули песню, которую они обычно поют, отправляясь в дальнее плавание. Внутри корабля в шести топках, как в аду, запылал огонь, из труб повалил дым, зашумел пар, начали подниматься огромные якоря, плавучая громадина задрожала, и винт заработал. Корабль мало-помалу начал продвигаться вперед, а следовавшие за ним четыре обычных парохода рядом с нашим чудовищем выглядели, как дети, окружившие мать. На всех судах гремела музыка: нарядные дамы и мужчины провожали родных, друзей или знакомых. Пароходы находились рядом с нами, пока мы не вышли в открытое море. На нашем корабле загрохотали пушки. Троекратным «ура», поднятием и опусканием флага «Великая Британия» прощалась с портом Ливерпуль. В одно мгновение все суда, стоящие в порту, покрылись флажками, загремели залпы береговых батарей, а воздух сотрясли приветственные возгласы многотысячной толпы, и тысячи платочков затрепетали по обеим сторонам канала.