Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России Страница 86

На морских картах того времени на всем протяжении Татарского пролива не показано ни одной гавани. Весь берег обозначался как сплошь скалистый и неприступный, а Сахалин соединенным с материком при помощи песчаного перешейка. Все же сделанные нами открытия, а равно и составленные новые карты хранились в тайне. Поэтому следовало предполагать, что все внимание неприятеля, в видах уничтожения наших военных судов, к чему он главным образом и стремился[65], будет обращено на Петропавловск как на единственный пункт, где, по его мнению, только и могли скрыться наши суда. Правильность такого заключения была подтверждена тем, что в продолжение всей навигации 1854 года неприятельские крейсера не появлялись ни в Охотском море, ни в Татарском проливе.

Вследствие вышеупомянутых соображений адмирал Путятин и решился отвести фрегат «Паллада» на зимовку в Императорскую Гавань, предполагая самой ранней весной 1855 года привести его обратно к мысу Лазарева, так, чтобы, пользуясь первой сизигийной большой водой, ввести его в реку Амур южным прибрежным фарватером. Получив сведения о таком решении адмирала относительно фрегата и имея в виду отправить в Аян командира фрегата Унковского с некоторыми офицерами, я предложил капитан-лейтенанту Фуругельму, заведовавшему тогда торговыми делами Российско-Американской компании в устье Амура, задержать на петровском рейде компанейский корабль, на котором Унковский и офицеры могли бы отправиться в Аян. Вместе с этим я предоставил Фуругельму все имевшиеся у меня перевозочные средства, дабы как можно скорее могли быть доставлены из Петровского в Николаевское различные продовольственные запасы, привезенные на компанейском корабле из Аяна[66]. Между тем из Николаевска на гребных судах фрегата «Диана» к мысу Лазарева перевозили ржаную муку и различные продовольственные запасы, какие только мы могли уделить для фрегата, а на мысе Лазарева в устроенной для этой цели пекарне заготовляли для фрегата сухари. С возвращением фрегата «Паллада» к мысу Лазарева оттуда в Николаевское начали отправлять его команду со всем ее имуществом. Начальство над ней поручалось капитан-лейтенанту Бутакову, с которым были оставлены лейтенанты Бирюлев, Шварц и мичман Иванов, поручик Попов, прапорщик Кузнецов и артиллерийский поручик Антипенко. Все эти операции при отсутствии паровых средств были сопряжены с большими затруднениями и совершались под непосредственным наблюдением и ведением командира фрегата «Диана» капитана 2-го ранга С. С. Лесовского {102}. Благодаря энергии и деятельности Степана Степановича фрегат «Диана» к 22 сентября был готов к плаванию, а помогавшая в снаряжении «Дианы» команда фрегата «Паллада» в числе 380 человек (кроме 10 оставленных при артиллерии на мысе Лазарева) прибыла в Николаевское. «Диана», имея на буксире под фальшивым вооружением остов фрегата «Паллада», 24 сентября направилась из лимана к югу.

О перевозке артиллерии и имущества, снятого с фрегата «Паллада» и оставленного на мысе Лазарева, из-за позднего времени года и отсутствия надлежащих средств и думать было нечего; все средства и внимание наше надобно было обратить на самое важное и необходимое: а) на доставку из Петровского в Николаевское различных запасов, товаров и материалов, которые привезены были к нам для спасения из Аяна; б) на скорое и насколько возможно удобное устройство зданий для размещения огромного количества людей, собравшихся в Николаевском на зимовку; в) на обеспечение этих людей продовольствием, отчего, главным образом, зависело сохранение их здоровья, и наконец, г) необходимо было как можно скорее переправить Унковского с офицерами в Петровское, дабы не задерживать компанейский корабль, который должен был, доставив их в Аян, возвратиться к назначенному сроку в колонии.

Между тем генерал-губернатор, прибыв из Петровского в Аян, на шхуне «Восток», 13 августа отправил оттуда в Болыперецк на корабле Российско-Американской компании «Ситха» некоторых чиновников и часть почты. Корабль этот вместо Болыперецка пошел в Петропавловск и при входе в Авачинскую губу был взят неприятелем. Потому-то Николай Николаевич и послал из Аяна 17 августа шхуну «Восток» вместо Петровского в Петропавловск. 26 августа «Восток», при входе в Авачинскую губу, случайно встретился с ботом № 1 под начальством боцмана Новограбленного, который и дал знать на шхуну, что у Петропавловска стоит неприятельская эскадра. Шхуна сейчас же пошла обратно к югу. Проходя Курильскую гряду, у нее [у шхуны] обнаружили течь и повреждение в машине; для исправления этих повреждений шхуна зашла в бухту на острове Парамусир, где и встретилась с транспортом «Байкал», направлявшимся из Аяна в Болыперецк. Она передала ему все бумаги, посланные на ней генерал-губернатором, с приказанием немедленно отправить их из Болыперецка берегом в Петропавловск и с тем, чтобы с этим же посланным дали знать из Петропавловска в Болыиерецк о результатах нападения на этот порт неприятеля.

Исправив повреждения, шхуна «Восток» 26 сентября пришла с Курильских островов в Болыиерецк. 6 октября командир шхуны капитан-лейтенант В. А. Римский-Корсаков получил из Петропавловска известие, что при содействии прибывшего туда фрегата «Аврора» неприятель был блистательно отражен и с большими потерями в личном составе удалился из Авачинской губы. С этим известием шхуна «Восток» из Болыыерецка пошла в Николаевское, но по случаю свежих противных ветров и позднего времени года войти в лиман не смогла и принуждена была укрыться в Петровском заливе, где и осталась на зимовку.

В. А. Римский-Корсаков, сообщая мне о своем плавании и о победе в Петропавловске, в заключение сказал, что по сведениям, полученным в Большерецке из Петропавловска, этот порт в случае продолжения военных действий в предстоящую навигацию совершенно не обеспечен продовольствием; имеющихся запасов хватит не более чем на 10 месяцев.

Получив это донесение, я 22 октября, при собрании всех команд, рассказал командирам о блистательной победе, одержанной их доблестными товарищами в Петропавловске. Затем мы заложили на мысе Куегда батарею и первое на Амуре судно — шхуну-баржу «Лиман» (прозванную «Бабушкой») для перевоза артиллерии с мыса Лазарева.

Глава двадцать девятая. Второй сплав по Амуру. Закрытие амурской экспедиции

Соображения мои о положении Петропавловска. — Представление генерал-губернатору от 27 октября 1854 года о необходимости перевести этот порт в Приамурский край. — Надежды и предположения, что мне вовремя дадут знать о снятии Петропавловска. — Мое производство в контр-адмиралы. — Уведомление от Синицына из Императорской Гавани. — Цель англо-французов в Восточном океане. — Командировка прапорщика Кузнецова в Императорскую Гавань. — Инструкции. — Мое письмо Н. Н. Муравьеву от 12 апреля 1855 года. — Положение Амурской экспедиции в зиму с 1854 на 1855 год. — Прибытие семейств из Петропавловска. — Моя поездка в Де-Кастри. — Сведения о снятии Петропавловского порта. — Нападение неприятеля на наши суда. — Мои распоряжения. — Прибытие в залив Де-Кастри. — Военный совет — Мое предположение. — Решение совета. — Отправка эскадры в лиман. — Возвращение в Николаевское. — Донесение Бутакова о прибытии наших судов к мысу Лазарева. — Причины снятия Петропавловского порта. — Следование из него нашей эскадры. — Посылка Мартынова. — Прибытие С. С. Лесовского к мысу Лазарева. — Взятие в плен Мусина-Пушкина. — Шхуна «Хеда». — Прибытие на ней Е. В. Путятина и К Н. Посьета в Николаевское. — Сплав генерал-губернатора по Амуру и прибытие его в Мариинский пост — Закрытие Амурской экспедиции. — Мое новое назначение. — Отчет Амурской экспедиции. — Необходимость постов по реке Амуру. — Наша граница с Китаем. — Почему не принято мое мнение. — Ввод в реку Амур фрегата «Аврора» и других судов. — Личный состав Амурской экспедиции

Как ни блестящи были подвиги защитников Петропавловска, но за недостатком продовольствия их положение в случае продолжения войны на Камчатке представлялось безвыходным. Это обстоятельство ясно указывало на необходимость оставить Петропавловск и сосредоточить все в Николаевском или вообще на Амуре, о чем я неоднократно писал и говорил ранее, но на что, к несчастью, тогда не обращали должного внимания. Спасение храбрых и доблестных защитников Петропавловска, судов и всего имущества порта, в случае продолжения военных действий и в 1855 году, представлялось возможным лишь при том условии, если они сами ранней весной уйдут из Петропавловска и, обманув каким-либо образом бдительность неприятеля, успеют войти в лиман Амура.

Имея в виду это обстоятельство, я писал генерал-губернатору с первой же почтой, отправленной из Николаевского 26 октября: «Осмеливаюсь доложить Вашему превосходительству, что в случае продолжения войны сосредоточение в Николаевском всего, что находится ныне в Петропавловске и Японии, по моему мнению, должно составлять нашу главную заботу. Если мы вовремя это сделаем, то какие бы превосходные неприятельские силы здесь ни появились, они никакого вреда сделать не могут, потому что банки лимана, полная неизвестность здешнего моря, расстояние в не одну тысячу миль, отделяющее их от сколько-нибудь цивилизованных портов; леса, горы и бездорожное, пустынное побережье Приамурского края составляют крепости, непреоборимые для самого сильного врага, пришедшего с моря. При сосредоточении в Николаевском судов, людей и всего имущества Петропавловского порта единственный неприятель, с которым неминуемо придется бороться, это мороз и пустыня, но, чтобы победить их, необходимо, чтобы все наши силы были обращены на своевременное устройство просторных помещений и на полное обеспечение (из Забайкалья по Амуру) сосредоточенных здесь людей хорошим и в избытке продовольствием, медикаментами и необходимой здесь теплой одеждой. Каждый же прибывший сюда человек, полностью не обеспеченный пищевым довольствием, одеждой и строительными материалами (кроме леса, разумеется) и инструментами, будет нас здесь не усиливать, а только ослаблять и обременять, распространяя болезни и смертность; поэтому не следует присылать сюда людей без полного обеспечения всем вышеупомянутым.