Луис Ламур - К далеким голубым горам

v 1.0 — создание fb2 — Roland

v 1.1 — изменен порядковый номер книги в серии, дополнительное форматирование — Faiber

Луис Ламур

К далеким голубым горам

(Сэкетты-2)

Глава первая

Мой конь, славная животина, замер неподвижно и поставил уши стрелкой, прислушиваясь; я тоже.

Когда у человека есть враги, невредно ему остерегаться, и я, Барнабас Сэкетт, рожденный в Фенладе — болотном крае — и лишь недавно вернувшийся из-за моря, имел врагов, которых не знал.

Моя черная шляпа с пером и черный плащ таяли в черноте ночи, не образуя на ней силуэта, который могли бы уловить чужие глаза. И когда я ожидал в темноте, прислушиваясь, выдать меня мог лишь блеск отраженного света на обнаженном клинке.

Кто-то был в лесу недалеко от меня, не знаю, зверь, человек ли — а в слухи, будто по здешним лесам бродят дьяволы и демоны, я не особенно верил.

Дьяволы и демоны меня не беспокоили, но повсюду хватало людей с клинками столь же острыми, как и мой, людей с большой дороги, ночных тварей, имевших манеру залечь в засаду и дожидаться любого случайного путника, едущего в одиночку… к своей смерти, если дело сложится по их воле.

Но болота меня неплохо натренировали, ибо мы, ребята из Фенов, приучены знать все, что творится вокруг. Мы там все охотники и рыболовы, а некоторые заодно и контрабандисты, хоть я сам не из таких. Но все мы ходим своими потайными путями, во тьме или при свете, и каждый малейший звук знаем на слух. Да и блуждания по лесам Земли Рэли[1] среди краснокожих индейцев не позволили моим чувствам притупиться.

Кто-то таился во тьме — как и я.

Острие моей шпаги чуть приподнялось в ожидании нападения. Ничего, те, кто дожидаются возможность напасть на меня, — всего лишь люди, из которых может течь кровь, — как и я.

Но из темноты донесся не шум нападения, а голос:

— А-а, ты осторожен, паренек, и мне это нравится в людях. Стой спокойно, Барнабас, я не скрещу с тобой клинка. Я приготовил для тебя слова, а не кровь.

— Ну тогда говори, и будь проклят! Если слов не хватит, то мой клинок — вот он! Так ты, слышу, произнес мое имя?

— Ага, Барнабас, мне знакомо твое имя, и твой стол тоже. Мне приходилось есть разок-другой в твоем домике на болотах, том самом, где тебя не было так много месяцев.

— Так ты делил хлеб и мясо со мной? Кто же ты тогда? Говори, слышишь!

— Скажу-скажу, деваться мне некуда. Они давно уже приготовили лестницу и веревку, им только поймать меня осталось. Тут, как говорится, и за соломинку ухватишься. Да, мне нужна помощь — и разрешение сослужить тебе службу.

— Какую службу?

Как я ни вглядывался в темноту, рассмотреть его не мог, — но тут ухо уловило какие-то знакомые нотки, какой-то звучок, пробудивший память.

— Ох! — внезапно сообразил я. — Уоткинс, Черный Том!

— Ага… — Вот теперь он выбрался из тени. — Черный Том и есть, усталый и голодный.

— Но как же ты меня узнал? Давненько я в последний раз проезжал по этой дороге.

— Мне ли этого не знать? Но не только я один знаю, что ты вернулся… и не только твой друг Уильям, который обрабатывает твою землю. Тебя дожидаются и другие, Барнабас, и потому я здесь, в лесной сырости и темноте, жду с надеждой перехватить тебя, прежде чем ты, ничего не зная, заедешь прямо им в лапы.

— Но кто? Кто ждет?

— Я — в бегах; меня дожидалась виселица, но удалось вырваться на волю, и вот я сидел в таверне неподалеку и раздумывал, что делать, — как вдруг услышал твое имя. О, они говорили потихоньку, но когда столько проживешь на болотах, сколько ты да я… Одним словом, я их услышал. Они устроили засаду, чтоб сцапать тебя за пятки и сунуть в Ньюгейтскую тюрьму.

Он подступил на шаг ближе.

— Да, паренек, у тебя завелись враги. Я ничегошеньки ни про них не знаю, ни про имеющиеся у них причины, но, виновен ты или нет, а ордер королевин у них есть, и в нем отписан и для них кусочек, если они тебя изловят.

Ордер королевы? Что ж, может быть. Был такой ордер. Только кто же мог о нем дознаться и выбраться на охоту за мной? От нас до Лондона далеко, невероятное дело…

— Они возле домика? — спросил я.

— Не-а. Есть тут вроде как таверна в нескольких минутах ходу по дороге, вот они там и устроились в уюте. Время от времени один садится на лошадку и едет поглядеть, не появился ли ты дома, и еще, думается мне, у них человек прячется в живой изгороди.

— А что за люди-то, какой породы?

В голове у меня промелькнуло: уж не мой ли враг Ник Бардл, капитан «Веселого Джека», охотится за мной? Но его самого разыскивают власти, и уж о Ньюгейте он бы не подумал.

— С виду — шайка мошенников, и возглавляет их высокий темный человек с жирными волосами до плеч… Двигается, как ловкий мечник. Вроде бы он у них главарь, но, может и другой. Покороче, пошире… да и потолще… малость постарше, насколько я могу судить.

Мой конь испытывал такое же нетерпение, как и я. До моего домика оставалось меньше часа пути… может, и вполовину меньше, не поймешь, ночь темная, никаких примет не разглядишь. Положение мое было далеко не приятно.

Мой добрый друг и деловой компаньон капитан Брайан Темпани сейчас на борту нашего нового корабля, дожидается только моего возвращения, чтобы отплыть. Отплыть к новым землям за морем, чтобы торговать с кем сможем. И, возможно, там мы с Абигейл найдем дом.

Ордер королевы — дело нешуточное, даже если тот, кто дал под присягой показания, уже мертв и дело ушло в прошлое. Вообще-то ордер должны были уже отменить, но, попав в Ньюгейт, я могу проторчать там многие месяцы, и никто об этом даже знать не будет.

Капитан Темпани, если окажется в Лондоне, может нажать кое на какие рычаги, чтобы отменить ордер, да и мой друг Питер Таллис мог бы, но для этого я сперва должен добраться до Лондона и рассказать им.

— Том, двигай к домику и проверь, все ли там спокойно, и вдоль живой изгороди тоже посмотри. После возвращайся по дороге, встретишь меня. И вызови лодку.

— Сделаю.

— Погоди, Том. Ты, вроде, говорил о какой-то помощи?

Он взялся за стременной ремень.

— Барнабас, меня, если поймают, повесят в Тайберне, а ты, говорят, недавно вернулся из новых земель за морем и скоро снова туда уплывешь. В Англии для меня ничего уже не осталось, паренек, и никогда уже ничего мне тут не светит. Я бы ушел в море, и если ты меня возьмешь, так буду я твоим верным человеком до самой смерти. Если ты про меня слышал кой-чего, так знаешь, что я матрос. И солдатом тоже был, умею обойтись хоть с оружием, хоть с кораблем. Возьми меня за море, а я уж найду, чем там прокормиться.