Роберт Святополк-Мирский - Заговор князей

Роберт Святополк-Мирский

ЗАГОВОР КНЯЗЕЙ

Смерти, дети, не бойтесь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлёт.

ЗАГОВОР КНЯЗЕЙ

Посвящается моим друзьям

Владиславу Попову,

Владимиру Кукуне,

а также

Сергею Цецко

и Валерию Романюку («Роме»),

которые всегда в меня верили.

Древний трон находился в руках у Ахмат-хана из Большой орды. Его владения простирались от Волги до Днепра.

Москва перестала платить дань татарам, и Ахмат стал готовить новое наступление, чтобы сокрушить Русь.

Обстановка, казалось бы, благоприятствовала осуществлению его планов.

Против России ополчились все ее соседи.

Король Казимир грозил нанести удар с запада.

Войска ливонского ордена напали на Псков.

В довершение бед в стране началась смута.

Удельные князья Андрей Большой и Борис подняли мятеж…

ПРОЛОГ,

где описаны события, которые произошли в разных концах земли 8 октября 1479 года в ту минуту, когда дворянин московский Василий Медведев вел под венец дворянку московскую Анну Бартеневу в храме имения Медведевка, что на берегу Угры, на рубеже двух великих княжеств, перед лицом посаженных отцов: со стороны жениха — дворянина московского Федора Картымазова, со стороны невесты — дворянина московского Филиппа Бартенева, а также свидетелей — дворян литовских князя Андрея Святополка-Мирского и Леваша Копыто.

Борис Васильевич, князь Волоцкий принимает своего старшего брата Андрея Васильевича Большого, князя Углицкого.

Еще недавно у великого князя московского Ивана Васильевича четыре младших брата было, да вдруг умер семь лет назад Юрий — а ведь всего на год младше его, и вот теперь только трое остались — Борис да два Андрея — Большой и Молодой. Ну, тот, самый младший — ничего, спокойный, а эти двое — глаз да глаз за ними нужен… Великий князь даже повелел, чтоб не встречались меж собой без его ведома, — а ну заговор какой затеют…

Обед уже подходит к концу, и тут внезапно появляется слегка взволнованный дворецкий князя Бориса и докладывает:

— Посланец от великого князя московского, государь!

Братья, умолкнув, переглядываются.

— О волке речь — а он уж тут! — улыбается Андрей.

— Слушай, может Ивану не стоит знать, что мы встретились, не сообщив ему… — осторожно говорит Борис.

— Ну, вот еще! — вспыхивает Андрей. — Не хватало, чтоб мы при слугах свой страх перед ним показывали!

Андрей горячий и вспыльчивый — не зря еще с детства прилипла к нему кличка — «Горяй».

Дворецкий, оглядываясь и понизив голос, сообщает:

— С ним шестеро вооруженных людей и крытая повозка…

Братья снова переглядываются.

Борис приказывает дворецкому:

— Вели страже запереть ворота и не спускать глаз с московитов, а посланца зови сюда!

Андрей шепчет на ухо своему слуге:

— Ступай во двор да скажи нашим людям, чтоб держали оружие наготове.

— Боюсь, Иван решил окончательно поссорится с нами, — говорит Борис.

— Он хочет нас извести, но мы легко не дадимся! — сквозь зубы отвечает Андрей.

Входит посланец и, низко поклонившись, протягивает верительную грамоту. Борис читает и слегка насмешливо говорит Андрею:

— Наш любезный старший брат и государь великий князь Иван Васильевич посылает ко мне слугу своего Якова Татищева, а что он станет говорить, чтоб я тому верил, ибо то государевы слова.… Ну, что ж, Татищев, говори, мы тебя слушаем.

— Государь наш Иван Васильевич, великий князь московский, владимирский, новгородский…

Пока посланец перечисляет титулы, Борис демонстративно зевает, берет из серебряной вазы большое яблоко, с хрустом надкусывает его, будто удивляется, что оно такое вкусное и жестом предлагает Андрею отведать.

Татищев невозмутимо продолжает:

— … велел говорить так: «Жаловались нам жители Великих Лук и Ржевы на нашего наместника князя Ивана Владимировича Оболенского-Лыко, что он без нашей на то воли стал самолично расправу над ними чинить, многих людей безвинно убил, дома их пожег, а имущество на себя взял. Когда же послали мы за князем, чтоб суд над ним учинить, он изменным обычаем нарушил крестное целование и бежал, укрывшись при дворе брата нашего младшего Бориса, князя Волоцкого. Проведав о том, повелеваем боярскому сыну Якову Татищеву схватить изменника там, где он его найдет, и немедля в Москву доставить, а брата нашего Бориса просим в деле том Татищеву не препятствовать, дабы воля наша государева была надлежаще исполнена».

Князь Борис опускает огрызок яблока в подставленную стольником чашу, вытирает руки углом льняной скатерти, и любезно улыбаясь, говорит:

— Слово государя и брата старшего — закон для нас. Да только, сдается мне, — напутал ты что-то, Яков Татищев. Князь Оболенский-Лыко написал грамоту, в которой снял с себя крестное целование великому князю. Грамоту эту государь получил в свои руки, и мне о том доподлинно ведомо. Испокон веков в земле нашей было у бояр право оставлять службу у одного господина и переходить к другому. Боярин Оболенский-Лыко присягнул служить мне. А великий князь и любимый брат наш хорошо знает и чтит старые обычаи — с особым сарказмом произносит Борис, — так что никак не мог он дать тебе такого наказа. Если у жителей Лук и Ржевы до князя Лыко дело есть — пусть ко мне обращаются — отныне я на него суд да управа. Так и передай государю. Ступай.

Татищев слегка бледнеет.

— Но князь…

— Я сказал — ступай вон! — Обрывает его Борис и тут же мягко добавляет. — Да не забудь передать великому князю мой братский привет и нижайший поклон.

Посланник низко кланяется и выходит, а Борис начинает закипать:

— Нет, ты видал, что делается?! Уже никому нельзя отъехать к нам! Мы ему все смолчали: брат Юрий умер — князю великому все его земли достались — нам ничего из них не дал, нарушая обычай предков, — Новгород Великий с нами взял — все себе забрал! А теперь вот кто от него к нам отъедет — хочет брать как у себя дома! Да он что — братию свою ниже бояр считает?! Завещание отца забыл — как ему с нами жить приказано?!

Андрей не успевает ответить. Со двора слышны крики и звон оружия. В горницу вбегает дворецкий:

— Государь! Какой позор! Прямо посреди нашего двора при всем честном народе московские люди схватили князя Оболенского-Лыко!

Обычно сдержанный и спокойный Борис взрывается:

— Что?? Да как посмели?! Всю стражу на них! Князя освободить — москвичей порубить насмерть — всех до единого!!

Дворецкий выбегает.

Вспыльчивый Андрей, напротив, берет себя в руки:

— Борис, опомнись! Если ты побьешь москвичей… Ивану только и нужен повод…

— Плевать на него!

— Еще не время! Останови их!

Борис уступает.

— Ты прав, брат…

Они выходят вовремя.

Посреди двора шестеро москвичей под командой Татищева пытаются тащить к повозке князя Лыко. Князь могуч и силен, он прекрасный борец, и ему удается сбросить повисших на нем людей, но они снова яростно бросаются на него, как свора собак на затравленного зверя, — и хотя их шестеро, а он один, лишь с огромным трудом удается повалить его, однако тут дюжина стражников Бориса с обнаженными саблями и десяток воинов Андрея с пиками наперевес подбегают к ним.