Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин Страница 14

— Завтра и посидим, — отказался он. — Мне надо это… по дому кое-что сделать, а потом поплыву сети трусить.

Наверное, побежал докладывать жене, что нашелся дурак, готовый обменять целого мула на всего лишь их дочку. Такая удача не каждый день подворачивается.

Я тоже не стал засиживаться, узнал через Дея, у кого можно снять дом. Такому важному человеку, как я, не положено снимать углы, а покупать не хотел. Не то это место, где стоит прожить много лет. Пейзажи здесь, конечно, красивые, но в ближайшее время будет идти война, а потом сведение счетов с теми, кто выступал против римлян. Они всем припомнят.

У Дея сразу нашелся родственник, который за небольшие деньги готов предоставить свое жилье:

— Дом очень хороший и почти новый. Шесть лет назад построили для старшего сына, а он с семьей умер во время мора. Хотят младшему отдать, но он еще сопляк. Так что стоит без дела.

— После войны построю собственное, сейчас некогда, — соврал я.

Незачем аборигенам знать, что я здесь временно.

Насчет «очень хороший» хозяин мини-таверны, конечно, сильно загнул. Обычное типовое строение, такое же, как у старухи Мерны, только дымом провоняло не так сильно, и рядом была загородка для отары баранов голов на пятьдесят. Видимо, у предыдущего хозяина были грандиозные по местным меркам планы на жизнь. Будет мне, где держать коня, когда приеду на побывку домой.

На следующий день я приехал, ведя на поводу муловку-шестилетку. В среднем они живут лет тридцать-сорок, но некоторые дотягивают до шестидесяти, запросто переживая своего хозяина, а иногда и его детей. У нее на теле выше левого бедра выжжено тавро Четвертого легиона, но рыбак не догадывается, какая это подляна.

Перед заходом солнца зарезали и запекли барана, которого я приобрел на месте, обменяв на римский гладиус в деревянных ножнах. Не знаю, зачем он нужен новому хозяину. На героя, решившего пасть в бою с римлянами, он не тянул ни по возрасту пожилому, ни по стати хилой. Эньон расщедрился на большой кувшин вина. Подтянулись родственники, а таковых было чуть ли не половина поселения. Мужчины сели за длинным столом, женщины примостились в сторонке. Невеста и теща всплакнули от радости. Все наговорили нам самых искренних пожеланий, после чего проводили к арендованному дому.

Дилин остановилась на пороге, вживаясь в роль хозяйки. Теперь это ее жилье, пусть и временное. В придачу к нему нет свекрови, что по нынешним временам очень большой плюс. Затем прошла к ложу, сложенному из камней и застеленному матрацем, набитым сеном, еще не растерявшим аромат, и шерстяным одеялом. Была и широкая подушка, набитая шерстью, которую изготовили по моему заказу. Аборигены пока обходятся без них. Дилин повернулась ко мне и замерла с опущенной головой: слушаюсь и повинуюсь. Волосы у нее расплетены, но перехвачены красной ленточкой. Платком будут закрыты при выходе на люди с завтрашнего утра. На девушке была новая длинная рубаха из беленой шерстяной ткани, не подпоясанная. Наверное, берегли именно для такого случая.

Я взял двумя руками за подол туники, потянул вверх. Под тонкой тканью ощущались напряженные теплые бедра, выше был узкий пока таз с густой растительностью на лобке, плоский живот с малость углубленным пупком, сиськи, небольшие с розовыми сосками. Дилин подняла руки, чтобы удобнее было снять одежду, продемонстрировав не выбритые подмышки, после чего поправила растрепавшиеся волосы. Я взял ее на руки, уложил на матрац, набитый свежим, ароматным сеном, после чего сам разделся. Когда стягивал тунику, почувствовал, что на меня смотрят со смесью удивления и вожделения. Наверное, заинтересовал вставший член, великоватый по местным меркам. Уверен, что утром в рассказах подружкам о первой брачной ночи ему будет посвящена основная часть впечатлений, самые эмоциональные подробности. У ее мужа всё самое большое, начиная от воинской славы и заканчивая женилкой или наоборот. Именно такое бытует мнение, хотя реальность оказывается изощреннее.

Глава 11

Мой отряд постоянно мешает южной колонне римлян преодолевать Кантабрийские горы. Теперь нападем редко, потому что враг сделал выводы, усилил охрану, но беспокоим, заставляем бросать работу и браться за оружие. Мои воины появляются внезапно, вертятся перед носом у римлян и исчезают, чтобы выскочить, как черт из табакерки, в другом месте. Стоило какому-нибудь легионеру отойти в кусты, как он исчезал. Я убедил своих подчиненных, что труп надо унести подальше и спрятать. Пусть ломают голову, куда делся сослуживец. Может, убили, а может, дезертировал. Это развивает подозрительность у командиров, что в свою очередь нервирует подчиненных, мешает заниматься делом. Скорее всего, на месте этой дороги в будущем появится автострада, которая облегчит жизнь людей на побережье. По ней в летний сезон будут курортники приезжать из глубины полуострова, привозить аборигенам деньги. Мне даже как-то неловко, что мешаю такому полезному процессу.

Обычно я заранее объявлял подчиненным, когда, куда и на сколько дней собираюсь направиться, чтобы запаслись едой, предупредили близких, как долго будут отсутствовать, пока чуть не попали в засаду. Мы выехали рано утром конным отрядом в пять сотен копий. Двигались по горным тропам, проходящим по склонам, поросшим лесами. Перевалив на южную сторону гор, начали спускаться в долину, чтобы захватить ночью лошадей Шестого легиона, а если получится, то и обоз. Впереди скакал дозор из пяти человек. Увидев, что в нашу сторону скачет воин из этой пятерки, я остановился. Это не тот участок пути, где могут неожиданно появиться поводы для хороших новостей.

— Мы встретили мальчишку, сына пастуха. Он говорит, что впереди римская засада. Они с отцом еще удивились, кого это могут поджидать здесь? А потом увидели нас, — доложил гонец.

Пацану было лет двенадцать. Самое время мечтать о военных подвигах, несмотря на цыпки на ногах. Одет в старую тунику из небеленой шерстяной ткани, скорее всего, перешитую из отцовской. Подпоясан старым, потертым кожаным узким ремешком, на котором в кожаных ножных маленький нож. В руке что-то типа посоха. Не думаю, что нужен при ходьбе, не тот возраст. Вероятно, помогает вразумлять тупых баранов.

— Ты Корокотта? — первым делом спросил он.

— Да, — сознался я.

— Значит, это тебя ждут римляне, — сделал пацан глубокомысленный вывод.

— Чем-то же им надо заниматься, — сказал я и спросил: — Давно они организовали засаду?

— Нет, недавно пришли, — ответил он.

— А раньше устраивали здесь засады? — поинтересовался я.

— В первый раз их вижу здесь. Раньше они в горы не совались, боятся тебя,