Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин Страница 39

Решив, что клиент созрел, Флавия позвала:

— Пойдем в айлептерий.

Это помещение, где делают массаж. В дешевых термах они большие, с несколькими узкими каменными ложами. Здесь было несколько маленьких с одним более широким мраморным ложем в каждом, застеленным белым плотными льняными полотенцами. Вход закрывался прямоугольным куском тонкой светло-коричневой кожи.

Флавия зашла первой и произнесла:

— Опусти полог.

Так понимаю, это сигнал бальнеаторам (банщикам), чтобы не беспокоили клиентов.

Она легла на спину, закрыла глаза. Выбор за мной: могу массаж сделать, могу еще что-нибудь или просто рядышком посидеть. В последнем случае меня проклянут и забудут. Флавия не любит меня, иначе бы действовала не так умело и расчетливо. Я зачем-то очень нужен ей. Может быть, как ланиста, может быть, как воинственный самец, способный защитить, может быть, деньги нужны. Как догадываюсь, лечение раны влетело ей в копеечку. Луций Дуилий оплатил только первую помощь. На каждые бои он нанимает врача. Дальше лечишься за свои. При этом никаких других доходов у Флавии не наблюдается, если не считать небольшой выигрыш на тотализаторе. Скорее всего, все эти факторы вместе, плюс обычное желание бабы найти кого-нибудь с мозгами, чтобы выесть их в надежде, что компенсируют отсутствие собственных. Мне без разницы, почему она хочет быть со мной. Я тоже не люблю ее, но хочу. Других, красивых и не проституток, рядом со мной не наблюдается, а от воздержания начинает сносить крышу. Даже подумывал продать коня и купить рабыню. Молодая и непорченная стоит тысяч от пяти сестерциев, что в несколько раз дороже молодого раба-мужчины, а если еще и красавица, а мне хотелось именно такую, то потянет на все десять.

Флавия, наверное, надеется, что со мной будет не намного хуже, чем с мужем, которому давала редко. Не от хорошей же жизни он ходил по проституткам. Она не догадывается, что могу открыть ей дорогу в рай. Я провожу ладонью по ее теплой гладкой коже, едва касаясь, глажу энергией. Нежно сжимаю правую грудь, упругую, с шариком желез в глубине, который выскальзывает. Смещаюсь на живот, нажимаю на низ его. Лобок подается в ту сторону, и срамные губы начинают раздвигаться, облегчая доступ к клитору. Это тот орган, воздействуя на который легко сделать женщину шелковой. Если умеешь еще и довести до вагинального оргазма, она твоя. У меня богатый опыт в этом деле. Сделал ей два в одном — массаж внутримышечный. Получилось настолько хорошо, что стоны и вскрики Флавии переполошили термы, судя по гомону в коридоре, несмотря на то, что кусала сперва свою руку, а потом мою грудь, чтобы быть потише. Сделал вывод, что обидел ее, сказав, что во время боя кричит громко, как под мужчиной. Теперь знаю, что сражается она молча. Несмотря на шум, обслуга нам не мешала. Нравы сейчас намного проще, и термы отличаются от обычного лупанария только ценой и уровнем комфорта.

Ложе было недостаточно широким, чтобы разместиться вдвоем на спине, и я примостился на боку рядом с женщиной с порозовевшим от счастья лицом, прилипшим ко лбу чубчиком и к вискам локонам и подрагивающими бледно-красными губами, будто собиралась заплакать. Ее грудная клетка ходила ходуном, растягивая и визуально уменьшая сиськи, но розовые соски все еще торчали боевито. Я сдавил ближний между указательным и средним пальцами и как бы сдоил. Флавия дернулась всем телом и пискнула радостно. После чего нежно сжала мою руку двумя своими. Уверен, что у нее резко поменялись жизненные ориентиры. Раньше, как предполагаю, стремилась к богатству и славе, а теперь нашла новое удовольствие, которое ярче, чем оба первые вместе. Женщина живет в чувствах, одновременно поглощая и плодя их, а ничто так сильно не способствует этому, как взрывной секс. Разве что пытки, но они намного реже.

— Как мне хорошо с тобой! — со слезами в голосе молвила Флавия.

— Еще не вечер, — улыбнувшись снисходительно, повторил я.

— Лучше не может быть! — не поверила она.

— Еще не вечер, — повторил я в третий раз.

И она, наконец-то, поверила, и посмотрела по-другому, как обязана женщина смотреть на мужчину.

Глава 29

Тренируя других, не забывал и сам учиться. Пожалуй, единственным типом гладиаторов, с которым я ранее не встречался, был ретиарий. Эти гладиаторы считаются самыми непрестижными, не пользуются любовью публики, даже если постоянно побеждают. Может быть, потому, что оружие нетрадиционное для римлян. Обычно ретирарий сражался с секутором, изредка с мурмиллоном. Действовал примерно так же, как ловцы рыбы кастинговой сетью, которую в России будут называть накидушкой. Там она редко встречалась и кое-где считалась браконьерством. Зато в Южной Америке и Юго-Восточной Азии будет много рыбаков, владевших этим орудием лова на высочайшем уровне. Это профессионалы, зарабатывающие таким способом на жизнь. У них и сети большего диаметра, и закидывали дальше, и улов значительнее. Я любил наблюдать за ними, не предполагая, что сам окажусь в роли добычи.

Ретиарий из нашей школы, египтянин по прозвищу Рамзес, провел три с лишним десятка боев и заслужил звание лучшего в Риме в этом типе гладиаторов. Ему двадцать четыре года. Смуглокож и кареглаз. Невысок, худощав, гибок и ловок. Он попал в плен во время восстания, был куплен Луцием Дуилием, который правильно угадал, сделав из него ретиария. Выслужив свободу, Рамзес остался, чтобы заработать денег. Мы с ним быстро сошлись, потому что я говорил на египетском языке. Показал ему, как лучше нападать на секутора, с которыми он постоянно сражался, как уклоняться от ударов гладиуса и блокировать его трезубцем. В ответ он рассказал и продемонстрировал, когда ретиарий бросает сеть, какие движения рук надо отслеживать, чтобы предугадать момент броска. В том числе и той, что держит трезубец, чтобы случайно не зацепилась за него. Объяснил, что во время поединка есть всего одна попытка, потому что собрать сеть снова, отбиваясь трезубцем от противника, вряд ли получится. Более того, надо успеть скинуть с руки петлю шнура, чтобы не таскать сеть по земле за собой, иначе она обездвижит не врага, а тебя.

— В нескольких первых боях промахивался, и меня спасали скорость, ловкость и умение сражаться трезубцем. Боги были на моей стороне. Со временем научился выжидать и точно накрывать цель, быстро затягивая сеть, — поведал он и поделился планами на жизнь: —