Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин Страница 40

Ему пришлось передвинуть свои планы по времени после следующего боя, который чуть не стал для Рамзеса последним. Если бы гладиус воткнулся немного ниже, в живот, никакой бы нынешний врач не помог. К счастью, секутор всего лишь повредил легкое, причем несильно. Получается, что поделившись со мной своими секретами, Рамзес отдал мне или просто потерял часть своей удачи. Хотя и совсем уж неудачным бой назвать нельзя, потому что ретиарий все-таки выжил. Чтобы снять боль, я дал ему изрядную дозу опия, которая вырубила Рамзеса. Может быть, именно то, что он спал долго и почти не шевелясь, помогло ране быстро зажить.

С его коллегой я сразился во время следующего представления. Ретиарий был из «конюшни» Карфагенянина, что добавляло поединку остроты. На этот раз победителю пообещали всего двести сестерциев. Богатейший мунерарий больше не хотел рисковать деньгами. Как мне сказал перед боем Луций Дуилий, значительное большинство зрителей считало победителем меня. Флавия Ливия тоже поставила, причем не только свои, но и мои. Впрочем, это я думаю, что деньги мои, а она считает, что наши, то есть ее. Тратит, как она считает, экономно. Поскольку поклонников при живом сожителе ей иметь неприлично, а свои платить не желает за место в центре первого ряда на длинной стороне, теперь наблюдает бои с короткой стороны на бесплатном месте для обслуживающего персонала цирка и команд гладиаторов.

Мой бой был финальным, так сказать, гвоздем программы. Ради него и пришла большая часть зрителей. Меня встретили громкими криками, как раньше приветствовали других победителей. Кумиры меняются, а крики остаются прежними. Ретиарий был нубийцем. Климат в Северной Африке сейчас холоднее, чем будет во второй половине двадцатого и первой половине двадцать первого веков. Должны быть реки и озера, а также рыбаки. Может быть, этот ретиарий раньше ловил настоящую рыбу с помощью накидушки, но и не исключаю вариант, что был отобран на этот тип гладиаторов из-за не очень крепкого сложения и длинных ног, которые позволят бегать быстро и долго. Что могу точно сказать, он боялся. Меня или боя вообще — не знаю, но это было хорошо заметно, даже судья, пожилой сутулый мужчина в мятой тунике темно-красного цвета, от которого воняло перегаром и жареным луком, подбодрил его.

Я не дал ретиарию время на раскачку, атаковал сразу. Нумибиец успел отскочить, отмахнувшись от меня сетью. У него девятнадцать успешных боев и два проигранных, поэтому не получилось взять нахрапом. Тогда я начал вытанцовывать перед ним, заходя за правую руку с сетью, поддавливая, заставляя постоянно двигаться. Как мне сказал Рамзес, лучше не кидать ее в движении. Замер, дождался, когда враг выйдет на нужную дистанцию, сделал бросок. Я давал ему остановиться и самому напасть, внимательно наблюдая за руками. То ли это была грамотная тактика, то ли со страху позабыл, зачем нужна сеть, но ретиарий не спешил пускать ее в дело.

Беготня мне вскоре надоела, совершил неожиданный ход — развернулся и пошел к центру арены, давая понять, что мой соперник настолько никчемный, что ожидать от него решительных действий бесполезно. При этом внимательно наблюдал за реакцией зрителей. Они затихли, уставились на нас. Игра в поддавки не в моде в Риме. Я услышал, что нубиец повелся, решил рискнуть, последовал за мной. По распахнувшимся ртам зрителей, словно желали, но не решались предупредить меня, догадался, что ретиарий размахивается, чтобы метнуть сеть, и резко отшагнул вправо. Запущенная правой рукой, она всегда попадает немного левее. Разворачиваясь, заметил, что взял мало, и отпрыгнул еще дальше. Сеть упала на то место, где был мгновение назад. Я успел рвануть вперед и наступить на шнур, которым ее затягивают. Противоположный конец был не надет петлей на правую руку, как делает большинство ретиариев, а привязан к широкому кожаному ремню. Видимо, узел был типа морского, развязывающийся одним резким движением. Что-то пошло не так, и сделать это не получилось ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки. Я прыжком сократил расстояние между нами, уклонился от трезубца, криво направленного левой рукой, и нанес короткий рассекающий удар елманью сабли по правой, незащищенной между запястьем и локтем, перерубив лучевую кость. Из раны хлынула алая кровь. Еще один раскрученный боец Карфагенянина вряд ли вернется в строй. Вторым ударом я на всякий случай рассек шнур и отступил к сети, которая валялась на земле, вытоптанной в этом месте, ни травинки. Зрители взревели от восторга.

Из-за обильной потери крови смуглое, почти черное лицо нумибийца быстро посветлело, но не побелело, а посерело. Продолжать бой, демонстрировать неуместное геройство ретиарий явно не собирался. Судья понял это и объявил меня победителем. Еще двести сестерциев будут промотаны Флавией Ливией. Вдобавок, благодаря ставке на мою победу, она поимела еще почти столько же.

Глава 30

Я живу в ее квартире на втором этаже шестиэтажной инсулы. Это Флавия так решила, чтобы иметь под боком того, кто доставляет удовольствие, и не тратить деньги на содержание жилища. Теперь оплачиваю я. Точнее, откладываю на следующий полугодичный платеж, который будет через полтора месяца. Обходится оно в шесть с половиной тысяч сестерциев в год. Первый платеж был сделан Флавией, когда арендовала квартиру. Мула я продал владельцам своего предыдущего жилья. Молочница так привыкла к нему, что купила за четыре тысячи сестерциев. Как сказал их сосед, который покупал скот в деревнях и перепродавал на Бычьем форуме, мула можно было загнать за три-пять тысяч. Сошлись на среднем арифметическом. Как позже я узнал, сосед приврал. Можно было продать и за семь-восемь. Зато с конем не продешевил, уступил на Бычьем рынке за девять с половиной тысячи романизированному кельту, который служил во вспомогательных войсках.

Квартира состоит из большого холла с узким горизонтальным прямоугольным окном под потолком в стене, выходящим на улицу и застекленным тремя мутноватыми кусками в деревянной раме. Сверху закреплено на кожаных петлях, поэтому нижняя часть открывается внутрь, и надо вставить подпорку, чтобы не закрывалось. В холодное время года в оконную нишу вставляется деревянный щиток. Пол выстлан в шахматном порядке черными из вулканического туфа и светлыми из известняка квадратными плитками со стороной около полуметра. Это, так сказать, бюджетный вариант мраморного пола. По обе стороны холла по две темные комнатушки с занавесками, которые почти все время открытые. Римляне предпочитают жить на виду. В тех, что слева, спят хозяева, но обычно оба в одной из