Маркос - Четвертая мировая война

Субкоманданте Инсурхенте Маркос

Четвертая мировая война

Предисловие

«А что, если Маркос — это не Маркос…»

Читатель!

1987 год. Киев. Разгар перестройки. Время «Огонька», «Взгляда» и хита группы «Наутилус Помпилиус» «Скованные одной цепью». Под горбачевские рассуждения об «общечеловеческих ценностях» скоропостижно кончалась целая эпоха, наступало время больших перемен и мы, политически девственные обитатели одной шестой части суши, с трудом привыкая к отсутствию цензуры, начинали все смелее рассуждать в еще советских трамваях и очередях о «новом мировом порядке». Мы были совершенно искренни и приветствовали крушение стен и гранитных кумиров. «Новый порядок» начинался невинными латиноамериканскими телесериалами и «МакДональдсами» в центре Москвы, чтобы закончиться ракетными ударами по Белграду и Багдаду и агонией российской провинции.

В 1987 году, когда мы слушали о «связанных одной целью» и переполнялись очередными светлыми надеждами о разрыве вышеупомянутой цепи и грядущем без прописок и цензур, в сельве южно-мексиканского штата Чьяпас готовилось одно из последних безумий уходящего века — индейское вооруженное восстание как раз против того, ради чего руками нашего поколения с таким энтузиазмом разрушался Союз.

Потом в мире и жизни каждого из нас произошло много всего разного. История еще раз доказала нелинейность времени, и в мире не осталось учебников, способных объяснить, почему слово «будущее» вызывает сегодня у стольких из нас это неудобное молчание, как будто бы в самом этом слове заключалось что-то неприличное. Но есть у разных историй в истории нечто общее. Нелюбовь к цепям. Независимо от их цвета и материала, из которого они сделаны.

Может быть, поэтому Илья Кормильцев, автор «Скованных одной цепью», издает сегодня этот сборник военного командира мексиканских индейцев. А я в Сантьяго пишу к нему это предисловие, пытаясь распутать вполне шизофренический клубок мексиканско-украинско-чилийско-российских реальностей. Потому что нынешние цепи оказываются куда тяжелее нашего светлого авторитарного прошлого. Потому что, изменяясь, этот мир уменьшился настолько, что судьба, подготовленная в нем для русского крестьянина, все больше напоминает участь, отведенную мексиканскому индейцу. И речь даже не о России, и не о Мексике. Трагедия и надежда нынешнего мира — в его сегодняшнем объединении. «Антиглобализм» — идеологическая манипуляция, ярлык, успешно навешенный сторонниками «нового мирового порядка» — неолиберализма — на его противников. Глобализация человечества — желанный и неизбежный процесс. Проблема в другом — нынешние хозяева планеты, рыночные фундаменталисты — приучили нас называть глобализацией, то что субкоманданте Маркос более точно назвал Четвертой мировой войной.

Чтобы лучше понять излагаемые в этой книге идеи и мысли — важно учесть, что они результат не только и не столько литературно-политических изысканий самого Маркоса, сколько продукт опыта многолетних размышлений, сомнений и борьбы организованных индейских общин, от имени которых он обычно выступает.

Эта книга — второй и самый полный сборник его эссе, коммюнике и интервью на русском языке. Сюда включена лишь малая часть множества работ субкоманданте, переводимых сегодня на десятки языков мира, потому что то, о чем он говорит нам «из гор юго-запада Мексики» — стало в последние годы частью нашей с вами реальности. В результате одной из неслучайных случайностей, название индейского селения, возле которого расположен Генеральный штаб Сапатистской Армии Национального Освобождения (САНО), которой командует субкоманданте Маркос, называется Ла-Реалидад — в переводе с испанского — Реальность.

Поскольку тема сапатистского восстания была и остается табу в нынешних российских средствах массовой информации (впрочем, с советскими, наверняка, было бы то же самое), а в Интернете опубликовано немало разных глупостей, попытаюсь дать небольшой контекст.

1. Прогулка в реальность

Каждый день и час пребывания в Чьяпасе, приносили с собой все новые вопросы. Мы понимали, что ничего не понимаем. Ясно становилось только одно — об этой истории нельзя судить исходя из публикаций в Интернете, разговоров с политиками в Мехико или с журналистами в кафе Сан-Кристобаля-де-лас-Касас. Необходимо было срочно ехать в сапатистскую «столицу» — Ла-Реалидад. Ла-Реалидад — это селение индейцев-тохолабалей, в глубине Лакандонской сельвы, возле границы с Гватемалой. Время уже поджимало, и отъезд был назначен на 6 утра в воскресенье. Нашим единственным будильником в постоялом дворе Сан-Кристобаля был жирный попугай цвета исламистского флага, который с рассветом поднимал такой галдеж, что к моменту написания этих строк, я не сомневаюсь, что кто-то из слабонервных туристов уже наверняка свернул ему шею. Но настоящей проблемой был даже не попугай, а то, что рассветало намного позднее шести. Поскольку встреча с джипом наших знакомых сапатистов должна была состояться на одном из перекрестков Сан-Кристобаля, а с будильниками в этих краях гораздо хуже, чем с попугаями, пришлось провести еще одну бессонную ночь. И когда в условленном месте в без пяти шесть утра воскресного дня нас уже ждали, нашему удивлению не было границ (впрочем, как это бывает в Чьяпасе довольно часто). Потому что любой, хоть немного знакомый с Латинской Америкой, скажет, что так не бывает. Все страны региона очень разные — и одна из немногих черт, что их объединяет (кроме католической религии и неудачного соседства с Соединенными Штатами), это то, что все пунктуальные люди уезжают отсюда в лучшем случае с язвой, а в худшем — в состоянии легкого психического расстройства. Пунктуальность всех наших сапатистских знакомых не уступала немецкой. Но если в Германии это обычно немного раздражает, в Мексике это вызывает не меньшие симпатии, чем правое дело за которое они борются.

Другая их замечательная черта — это привычка молчать. После неумеренной разговорчивости некоторых латиноамериканских «левых», склонных вести круглосуточные дебаты о Че Геваре и неделями рассказывать о собственных подвигах в борьбе с той или иной диктатурой (в зависимости от страны), после чего единственное, что остается непонятным, это почему диктатуры длились так долго, сопровождавшие нас все восемь часов пути через сельву обменялись с нами всего несколькими фразами, односложно отвечая на вопросы или говоря ровно столько, сколько следует.

Поездка в Ла-Реалидад закончилась рядом странных встреч и подтверждением наших предположений о том, что сапатистский проект — это всерьез и надолго. Маркосу была передана его первая книга на русском, а на военной заставе, которая делит дорогу в Реальность на две одинаковых части, остались ксерокопии наших паспортов и наши фотографии для какого-нибудь бесполезного досье. Все это происходило во время официального молчания сапатистов, когда больше полутора лет от САНО не было никаких заявлений и, как обычно бывает в подобных случаях, интернет полнился сплетнями о болезни Маркоса, его бегстве из страны, расколе в индейских общинах и прочими «проверенными новостями». В результате поездки мы убедились, что все это — не более чем слухи и что просто сапатисты в очередной раз готовят миру очередной сюрприз. Так и получилось.

Но наверное главная особенность сапатистов все-таки в другом. В полном отсутствии в них претензий на какую-либо особенность. В их человеческой нормальности и обычности. В том, что никто из них не чувствует себя героем.

Отношение к Маркосу следующее: в сапатистских общинах, он пользуется безусловным уважением, которое может быть точнее было бы определить словом «любовь»; старшие по возрасту относятся к нему скорее, как к сыну, чем к командиру армии. Кстати, никто из его знакомых не называет его Маркосом, все говорят ему «Суп» — производное от «субкоманданте». И, естественно, знаменитые черные маски-«пасамонтаньяс» — это аллегорический атрибут используемый только для общения с «внешним миром».

Часто думают, что все индейцы Чьяпаса — сапатисты. Это не так. Всего около 10–15 % индейских общин штата являются сапатистскими. Поэтому нет в Чьяпасе, как когда-то во время гражданских войн в Никарагуа и Сальвадоре, партизанских «освобожденных территорий». Партизан не видно. Они в горах. Есть гражданские сапатистские общины, выживающие, существующие и развивающиеся, несмотря на постоянное стремление правительства покончить с ними.

Последние годы были периодом целенаправленной дезинформации и клеветы в адрес сапатистов. При отсутствии новостей в средствах массовой информации, большинство из владельцев которых далеки от симпатий к сапатистам, ходят слухи о том, что «сапатисты сложили оружие и Маркос распустил свою армию» (как будто эта армия — собственность Маркоса и у него есть подобные полномочия). Говорят много всего разного, причем даже в самой Мексике. Поэтому…