Юлия Жукова - Девушка со снайперской винтовкой

Юлия Константиновна Жукова

Девушка со снайперской винтовкой

Воспоминания выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки 1944–1945

Моим любимым девочкам Оленьке и Варюше посвящаю.

Вступление

Я никогда не думала о том, чтобы писать воспоминания, всегда считала, что это дело только личностей неординарных, совершивших что-то значительное, важное. Поэтому, когда мне предложили написать о своем времени и о себе, это показалось мне ненужной затеей. Однако постепенно идея завладела мной. Мне стало казаться, что жизнь любого человека представляет интерес, поскольку он — отражение своего времени, он свидетель, а то и участник исторических событий. Кроме того, очень важно, думаю, чтобы последующие поколения людей лучше знали, как жили их предки, чем они занимались, о чем думали, как оценивали свое время.

Решилась писать. Моя жизнь по времени совпала с очень интересным периодом истории страны, мне пришлось многое увидеть и пережить.

Я стала участницей одного из самых трагических, но и великих событий XX века — Великой Отечественной войны. Моя работа в комсомоле совпала с периодом многих созидательных начинаний молодежи. Почти 30 лет отдала я любимому делу — народному образованию.

На моей памяти репрессии 1930-х годов и широкомасштабная кампания 1950-х годов по разоблачению культа личности И. В. Сталина. Мне довелось стать свидетельницей того, как великая держава — СССР — была разрушена и превращена в страну полуколониального типа. Я прожила жизнь как бы в двух эпохах…

Я всегда честно служила Советской Родине, моему народу. Никогда не искала в жизни легких путей и личной выгоды, всегда старалась помогать людям. Нынешняя трагедия страны — это и моя личная трагедия, так как свою судьбу я никогда не отделяла от судьбы страны.

Мне за мою жизнь не стыдно. Я могу смело смотреть людям в глаза.

Если бы меня попросили коротко сформулировать, что же это такое, моя жизнь, я бы сказала так: «История моей жизни — это крохотная частичка истории моего поколения».

Когда я вспоминаю самое важное, самое главное в моей жизни, то в первую очередь думаю о военных годах… Для меня все, что связано с войной, — это самое трудное, но и самое святое. Мое участие в войне — это моя боль, но и моя гордость. Все прошедшие годы я старалась забыть о войне, но память постоянно возвращала меня к тем далеким временам.

Сейчас о войне пишут много и правды, и неправды. Меня оскорбляет, когда некоторые ученые, писатели, журналисты, кинематографисты с каким-то злобным упоением и страстью (особенно в 1990-е годы) фальсифицируют историю Великой Отечественной войны, принижают роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии, унижают и оскорбляют тех, кто одержал победу в войне 1941–1945 годов. Прочитала у К. Паустовского: «Нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему, к ее языку, быту… и людям…»

Мне довелось испытать трудности военного времени в тылу и хлебнуть солдатского лиха на фронте. Сегодня я чувствую себя обязанной в меру своих возможностей честно и правдиво рассказать о том трагическом, но и героическом времени. Просто напишу, ничего не приукрашивая, но и не сгущая краски, как я воспринимала те события, что ощущала, что делали я и мои товарищи, близкие, родные.

Однажды я прочитала в какой-то газете письмо рядового солдата, прошедшего всю войну, несколько раз раненного. Он писал, что не совершил на фронте ничего героического, не был даже награжден, а просто честно делал свое солдатское дело. И далее он подчеркивал, что гордится своей судьбой, тем, что в самые трудные для Родины дни он был в окопах, на передовой.

Я разделяю позицию этого неведомого мне солдата и подписываюсь под его письмом.

Хочется, чтобы среди моих читателей было больше молодежи, в руках молодых — будущее страны, за свободу и само существование которой отдали жизнь многие миллионы советских людей.

Глава 1. Начало

Мне никогда не забыть день 22 июня 1941 года.

В тот день наша отрядная пионервожатая Юля Коваленко уезжала на каникулы к своим родственникам на Украину. Она училась в 9-м классе, уже два года работала в нашем отряде и всегда уделяла нам очень много внимания, часто забегала в наш класс даже на переменах, в то время как ее подружки обсуждали свои дела и проблемы. Юля была очень красивой девушкой — высокая, статная, с толстой русой косой, большими серо-голубыми глазами и густыми черными бровями. Мы все очень любили нашу вожатую, поэтому решили обязательно пойти на вокзал, чтобы проводить ее и попрощаться до нового учебного года. Однако намерение наше держали в тайне, хотели преподнести ей сюрприз.

Примерно в 10–11 часов собрались около школы. В нашей средней школе № 1 ребята учились в 5–10-х классах. Она стояла на центральной улице Уральска — Советской, занимала кирпичное двухэтажное здание, в котором имелось всего восемь классных комнат — четыре внизу и четыре наверху, а также актовый, он же физкультурный зал. Школа была старая, ветхая, оборудована бедно. Зато учительский коллектив сложился отменный. Каждый год большинство выпускников школы поступали в ведущие институты Москвы, Ленинграда, Саратова и других крупных городов. Тогда еще не было репетиторства, так что это — заслуга наших учителей. По рассказам маминого брата дяди Миши (Михаила Ивановича Синодальцева), прекрасного учителя математики, знаю, что часто вузовские экзаменаторы спрашивали выпускников нашей школы, где и у каких учителей получили они столь блестящие знания. И атмосфера в школе всегда была очень теплой, отличалась доброжелательностью, уважительным отношением к учащимся. Мы любили свою школу, проводили в ней много свободного времени, а если собирались куда-то идти вместе, то сходились непременно здесь, около школы.

Так было и в тот раз, собрались на привычном месте. День стоял чудесный — теплый, ясный, необыкновенно солнечный. Было радостно, весело. Мы только что закончили семилетку, впереди — долгие летние каникулы. А еще мы представляли, как обрадуется и удивится наша любимая вожатая, увидев на вокзале почти в полном составе свой отряд. Шутили, смеялись.

Вдруг подошла какая-то женщина с заплаканными глазами: «Детки, куда вы собрались? Война!» Ее слова показались нам такими несуразными, что мы даже не обратили на них внимания, они как-то скользнули мимо, не задев никого из нас. Рассмеялись, пошутили над странной плачущей женщиной…

Уральск был совсем маленьким провинциальным городком, его весь и вдоль, и поперек можно было пройти пешком. Местного пассажирского транспорта, как мне помнится, вообще не имелось. Веселой толпой мы двинулись на вокзал. Там мы вторично услышали: «Началась война!» На перроне царила суета, люди плакали, что-то кричали, чувствовалось общее напряжение. Вот теперь и мы поверили, что к нам пришла беда…

Настроение упало, все как-то сникли. Юля никуда не поехала. Вместе с ней и ее родными мы вернулись в город, разошлись по домам.

Конечно, тогда мы еще не осознавали в полной мере, что такое пришедшая к нам война, насколько это серьезно и надолго, какой трагедией обернется она для нашей страны и сколько человеческих жизней унесет. Но хорошо помню, что у всех, кого я знала и с кем общалась, была твердая уверенность: мы обязательно победим.

Дома — уныние, слезы. Села за стол и простым черным карандашом нарисовала плакат: красноармейцы с винтовками, за ними — танки, над ними — самолеты. И надпись: «Фашисты не пройдут!» Прикрепила кнопками к стене над столом. Это был, прямо скажем, примитивный плакат, но почему-то никому не хотелось его снимать, поэтому висел он долго. Может быть, из-за надписи, выражавшей общее настроение.

Началась новая жизнь, совсем не похожая на прежнюю. Как-то незаметно все изменилось, весь уклад жизни стал другим. Но самые сильные впечатления первых дней — это огромные толпы людей возле городского военного комиссариата, горкома партии и горкома комсомола. Все рвались на фронт. И я, и мои друзья-одноклассники с завистью смотрели на тех, кто уходил на фронт, но понимали, что нас в наши 15 лет в армию не возьмут. Поэтому мы собирались иногда вместе и думали: а что мы можем сделать, чем мы можем помочь стране.

В это же время сначала папа, потом мама тоже попытались уйти на фронт. Папе отказали, потому что у него не было правого глаза, он потерял его во время подавления меньшевистского восстания в Закавказье, и теперь носил стеклянный протез. Тогда отец попытался попасть в партизаны, приобрел даже короткое полупальто из серого солдатского сукна. Но снова получил отказ по той же причине. Маму не взяли, так как я была еще несовершеннолетней, а в начале войны это принималось во внимание.

В городе появилось очень много военных — к нам из Ворошиловграда перевели летное военное училище. Бывало, идут курсанты строем (красиво!), песни поют, а на тротуарах останавливаются прохожие, машут им руками, что-то кричат, женщины слезы вытирают. Мальчишки же гурьбой маршируют за ними, завидуют им, их красивой форме, мечтают стать такими же.