Марк Хелприн - Солдат великой войны
- Категория: Проза / О войне
- Автор: Марк Хелприн
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 172
- Добавлено: 2019-05-07 22:50:17
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала
Марк Хелприн - Солдат великой войны краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Марк Хелприн - Солдат великой войны» бесплатно полную версию:Впервые на русском языке – роман от автора «Зимней сказки» и «Рукописи, найденной в чемодане». «Солдата великой войны» сравнивают с книгами Ремарка, Хемингуэя, Пастернака. Казалось бы, о войне сказано очень много и очень многими, но каждая судьба, перекореженная колесом истории, интересна по-своему.Герой романа Хелприна, Алессандро Джулиани, – профессор эстетики. Спустя полвека после Первой мировой войны он проходит некогда пройденный путь по дорогам, которые тогда, в 1914-м, были освещены таким же ярким солнцем, но все было совсем иначе, потому что шла война и солдаты, сбивавшие в кровь ноги на этих дорогах, могли в любой момент умереть.«Я пообещал себе перечитывать эту книгу по крайней мере один раз в десять лет для проверки души», – пишет читатель. Мало книг, о которых можно так сказать.
Марк Хелприн - Солдат великой войны читать онлайн бесплатно
Марк Хелприн
Солдат великой войны
Посвящается Александре и Оливии
Mark Helprin
A Soldier of The Great War
Copyright © 1991 by Mark Helprin.
All rights reserved.
© Вебер В., перевод на русский язык, 2015
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Глава 1
Рим в августе
Во второй половине дня девятого августа 1964 года Рим спал под ярким солнцем, слепящим колесом катившимся над его крышами, низкими холмами, золочеными куполами. Город застыл, разве что у нескольких сосен чуть качались кроны, в синем небе плыло одно заблудившееся облачко, да одинокий старик спешил пересечь парк Вилла Боргезе. Хромал по дорожкам, выложенным камнем, постукивал тростью на каждом шагу, пересекая хитросплетения солнечного света и тени, которые ложились ему под ноги золотистыми кружевами.
Пышные седые волосы Алессандро Джулиани – высокого, с прямой спиной – падали на плечи и плыли над его головой, точно пенный гребень волны. Возможно, потому, что он давно жил без семьи, в одиночестве, олени в заповеднике, а иногда и в лесу позволяли ему погладить их пятнистые бока и даже морды. И на горячих терракотовых полах в садах на крыше, и в других, самых разных местах, пусть это и может показаться случайностью, голуби садились ему на руки. Смотрели на него круглыми серыми глазами, а потом улетали, женственно шелестя крыльями. Зрелище это он находил прекрасным не только за изысканность и грациозность, но и за звук, плавно переходящий в полнейшую тишину.
Спеша по парку Виллы Боргезе, он чувствовал, как бурлит кровь, а пот щиплет глаза. Он шел по длинным зеленым тоннелям, птицы распевали на разные голоса при его приближении, но замолкали, когда он проходил под ними, словно он притягивал и вбирал в себя их гипнотический щебет, будто океанская волна, вливающаяся в устье реки. Седовласый, с густыми, тоже седыми усами, Алессандро Джулиани мог бы сойти за англичанина, если бы не кремовый костюм определенно римского покроя и тонкая бамбуковая трость, никак англичанину не соответствующая. Торопливо, со срывающимся дыханием, постукивая тростью, он вышел из парка Виллы Боргезе на длинную широкую дорогу, которая поднималась на холм. С обеих сторон к ней подступал ряд умиротворенно застывших зданий, от чьих черепичных крыш солнечные лучи отражались в разные стороны, словно вода, падающая с высоты на камни.
Посмотрев вверх, он увидел бы ангелов света, танцующих над сверкающими черепичными крышами – в завихрениях, блуждающих огоньках, золотистых клубах, – но голову он не поднимал, сосредоточившись на одном: добраться до конца дороги к тому месту, где он сможет сесть на троллейбус, который к вечеру увезет его далеко-далеко в сельскую местность. Он в любом случае сказал бы, что лучше добраться до конца пути, чем увидеть ангелов, потому что их он видел уже много раз. Их лица сияли на картинах, их голоса звучали в долгих и проникновенных ариях, они спускались с небес, чтобы забрать тела и души детей. Они пели с ветвей деревьев, резвились в прибое и горных речках, вдохновляли танцующих, присутствовали в правильных и святых сочетаниях слов в поэзии. Поднимаясь на холм, он думал не об ангелах и их появлении в этом мире, а о троллейбусе, последнем, который в воскресенье идет из Рима этим маршрутом. Алессандро боялся на него опоздать.
* * *Дорога поднималась на вершину практически по прямой, а спускалась уже зигзагом, причем, в отличие от многих других горных дорог, на поворотах располагались чашевидные фонтаны. Зигзаги также соединялись вырубленными в скале ступенями, и Алессандро Джулиани спускался быстро и не обращая внимания на боль. Постукивал тростью по каждой ступеньке, отчасти празднуя, отчасти противодействуя, отчасти используя их как метроном, потому что давным-давно обнаружил: чтобы победить боль, надо отделить ее от времени, самого надежного союзника боли. Чем ниже он спускался, тем легче ему шагалось, и когда до перекрестка, где он намеревался сесть на троллейбус, оставалось совсем ничего, Алессандро оказался в заросшем зеленью овраге с десятью пологими пролетами ступенек и площадками между ними. Сквозь переплетенные кроны деревьев, образующих длинную темную галерею, через равные интервалы разрываемую слепящим солнцем, он видел бледный круг света, к которому и держал путь.
Подходя ближе, он знал, спасибо откинутому синему навесу, что кафе, предназначенное исключительно для тех, кто ждет самый удивительный в Италии троллейбус, открыто, в отличие от едва ли не всех подобных заведений Рима. Он не удосужился купить подарки для внучки и ее семьи, но теперь знал, что сможет им что-нибудь привезти. И хотя его правнучка не считала еду за подарок, она бы уже спала к его приезду, а утром он мог сходить с ней в деревню и купить игрушку. Сейчас же он намеревался купить прошутто, шоколад и сухофрукты, надеясь, что их примут с той же благодарностью, как и более значимые подарки. Однажды он привез мужу внучки дорогое английское ружье, в других случаях привозил вещи, которых от него ждали: раньше он долгие годы получал деньги, которые не мог потратить на себя.
Столы и стулья на веранде кафе занимали люди и вещи. Провода над головой не вибрировали и не скворчали, указывая, что Алессандро Джулиани мог сбавить шаг, купить провизию и что-нибудь выпить. На этом маршруте провода начинают петь за десять минут до появления троллейбуса: так далеко передавалась вибрация, пока тот огибал холм.
Лавируя среди частокола стульев, Алессандро смотрел на людей, с которыми ему предстояло ехать к Монте-Прато, хотя большинство покинуло бы троллейбус до последней остановки, а кто-то даже до того, как водитель опустит токоприемную штангу, переключившись на дизельный двигатель, и продолжит путь в те далекие края, куда не дотягиваются провода с городских улиц. Наличие резиновых шин и пантографа превращало это транспортное средство в нечто среднее между троллейбусом и автобусом, поэтому водители называли его мулом.
Рабочий-строитель в шапке, сложенной из газеты, сунул правую руку в ведро, пытаясь расшевелить вялого кальмара, которому – Алессандро это знал, – предстояло умереть в течение часа от недостатка кислорода. Заголовок, бежавший вдоль края шапки, скорее запутывал, чем что-то объяснял: «Греки строят мосты из золота до конца 1964 года». Возможно, это как-то соотносилось с кипрским кризисом, но Алессандро предположил, что заголовок каким-то образом связан со спортом, сферой человеческой деятельности, о которой не имел ни малейшего понятия. Двое датчан, юноша и девушка в сине-белых студенческих фуражках, сидели рядом с немецкими армейскими рюкзаками, почти такими же большими, как и они сами. Шорты обтягивали их ноги, будто хирургические перчатки, и они так плотно и беззастенчиво обнимали друг друга, что не представлялось возможным отличить его гладкокожие и безволосые конечности от ее.
Несколько бедно одетых женщин из Рима, возможно, уборщиц или судомоек из столовой, сидели со стаканами чая со льдом и время от времени разражались истерическим смехом, вызванным усталостью и тяжелой работой. Иногда они получали несколько выходных и возвращались в родную деревню, где сразу превращались в сильфидоподобных маленьких девочек, разительно отличающихся от послушных, одетых в шерстяные кофты толстух, какими стали. Когда Алессандро проходил мимо, они понизили голоса: его аристократичный вид, возраст, осанка и необычайная уверенность в себе разбудили воспоминания других времен. Они смотрели на свои руки, вспоминая режим не нынешней работы, а детства.
За другим столиком сидели пятеро мужчин в расцвете сил. Водители грузовиков, все в солнцезащитных очках, полосатых рубашках и выцветших армейских штанах. С могучими бицепсами и большими кулаками. С огромными семьями, работавшие не покладая рук, они думали, что знают мир, потому что ездили через высокие альпийские перевалы и проводили время с блондинками в немецких борделях. Машинально Алессандро превратил их в солдат давно закончившейся войны, которую вскорости могли благополучно забыть, но потом, одумавшись, демобилизовал.
– Еще не приехал, так? – спросил он у хозяина кафе.
– Нет, не приехал, – ответил хозяин, навалился на медный прилавок, чтобы посмотреть на провода, вибрации которых заменяло ему расписание. – Еще далеко. В ближайшие десять минут точно не приедет. – И все-таки ты припозднился, – продолжал он. – Вижу, что тебя все нет и нет, я и подумал, что ты наконец-то сдался и купил автомобиль.
– Ненавижу автомобили, – ответил Алессандро бесстрастно. – И никогда не куплю. Они уродливые и тесные. Лучше уж поеду на чем-то просторном и открытом или пойду пешком, в автомобиле у меня голова начинает болеть. При движении меня там частенько мутит, хоть до рвоты и не доходит. И выглядят они так дешево, что даже неприятно на них смотреть. – Движениями губ он имитировал плевок. В обычных обстоятельствах он бы никогда себе такого не позволил, но здесь он говорил на языке человека, который стоял за прилавком, ветерана Альпийской войны, как и сам Алессандро. – Эти автомобили, – Алессандро словно с неохотой признавал существование нового слова, – прямо везде, как голубиный помет. За последние десять лет я не видел ни одной площади без автомобиля. Их ставят где попало, так что пройти невозможно. Когда-нибудь я вернусь домой и наткнусь на автомобили у себя на кухне, в чуланах и в ванной.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.