Виктор Светиков - Жаркий месяц саратан

Жаркий месяц саратан

Нас в горах не найдёт

даже радиосвязь,

С безымянных высот

Бьют по нам не таясь…

Поднимаемся в рост,

Отвечаем огнём,

Среди огненных звёзд

Не сгибаясь идём…

РЕВОЛЮЦИЕЙ ПРИЗВАННЫЙ

— Если у вас и впрямь большая необходимость побывать в «жарком месте», отправляйтесь тогда к полковнику Бариалаю, — сказали мне в министерстве обороны. ДРА. И объяснили, что полк, которым он командует, находится на востоке страны, у самой пакистанской границы. В этом районе нет числа душманским налетам.

Десятка три глинобитных домов с полуразрушенными дувалами, окруженные высокими горами в белоснежных чалмах, с высоты птичьего полета кажутся обыкновенным кишлаком. И только попав сюда, видишь, что это военный городок, в котором расположен афганский полк. Бросаются в глаза строгие лица часовых, хорошо замаскированные техника и орудия, колючая проволока, за которой, сказали мне потом, сразу же начинаются минные поля. Командир полка, молодой (ему только тридцать лет), симпатичный полковник, с доброй, обаятельной улыбкой, сразу же разрушил барьер скованности, которую чувствуешь при первом знакомстве с человеком.

— У нас веселенькая жизнь, — он так и сказал по-русски: «веселенькая жизнь».

В подтверждение его слов где-то невдалеке с противным скрежетом начали рваться реактивные снаряды.

— Второй заход сегодня, — полковник Бариалай кивнул головой в сторону пакистанской границы и пригласил меня в свою комнату, в которой за толстыми стенами и крышей в несколько накатов чувствуешь себя вполне безопасно. Мгновенно попрятались в укрытия и стоявшие поблизости сарбазы — афганские солдаты.

Тут же командир позвонил по телефону, отдавая распоряжение. Вскоре заработала полковая артиллерия.

— Налеты душманов на наши позиции часты, — заметил Бариалай. — Полк находится в нескольких километрах от пакистанской границы и контролирует в этом месте все караванные тропы, по которым душманы пытаются провозить оружие в глубь Афганистана. Вот они в бессилии и злобствуют. Одним словом, бандиты и техника у них чисто бандитская. Выскочат на «тойотах» с реактивными установками из-за границы, ударят и тут же убираются в Пакистан. Немного времени дается полковым артиллеристам, чтобы засечь их и уничтожить.

Много раз пытались душманы, объединившись в крупное бандитское формирование, ночной атакой разгромить полк. Сам Гульбеддин, один из руководителей окопавшейся в Пешаваре контрреволюции, направляет их сюда. Но афганские воины обращают их в бегство. Однажды бандиты (их было около восьмисот) всей массой навалились на небольшое подразделение полка, находившееся в авангарде. Командование там принял на себя начальник артиллерии полка член НДПА старший капитан Абдельхан.

— Дважды раненый, — с гордостью говорил о нем полковник Бариалай, — он с горсткой солдат продолжал вести огонь. Когда товарищи подоспели к нему на помощь, Абдельхан, истекая кровью, лежал без сознания. Едва пришел в себя, потребовал первым делом автомат. Настоящий герой!

Полковник рассказал и о старшем лейтенанте Абдель-Маджибе, тоже члене НДПА, командире минометной батареи. Это он со своими подчиненными точным огнем наносит врагам революции большой урон. Были тепло охарактеризованы командир батальона капитан Шабан Али и секретарь парторганизации полка старший лейтенант Мохамед, многие солдаты, проявившие мужество и героизм, в том числе секретарь полковой организации ДОМА (Демократическая организация молодежи Афганистана) рядовой Джалол и полковой мулла рядовой Назармухамед.

— С такими людьми воевать можно. — Полковник налил по третьей чашке чая.

Мы сидели долго, не смотрели на часы и выпили тогда очень много этого прекрасного напитка, заваренного с особым искусством. И за чаепитием я услышал в тот день много интересного. Особенно из истории афганской армии, в чем полковник Бариалай, что называется, дока.

Основы современной регулярной армии Афганистана были заложены в конце прошлого века. Введенная в стране так называемая система «хашт нафари» означала, что каждый восьмой мужчина в возрасте от 20 до 40 лет, годный по состоянию здоровья, призывался на военную службу. Тогда и появились такие формирования, как дивизия, бригада, полк, артдивизионы.

При короле Аммануле-хане (1919-1929) всем категориям военнослужащих было повышено жалование. Специально созданные комитеты переработали воинские уставы. Большая группа офицеров впервые отправилась за рубеж продолжать свое образование.

— Молодая Советская Россия безвозмездно, — с благодарностью говорил полковник, — передала Афганистану группу самолетов и пять тысяч винтовок с необходимым запасом патронов. При содействии советских специалистов в Афганистане создана авиационная школа и построен завод по изготовлению бездымного пороха. Так что в истоках нашей армии есть весомый вклад и советских друзей.

Армия стала ведущей силой Апрельской революции. Потому что ее основная масса — типичные представители народа. Они не хотели больше мириться с вековой отсталостью своей родины. Конечно, не все, были и противники революционных преобразований. Народно-демократической партии Афганистана пришлось возглавить чистку командных кадров. А так называемая республиканская гвардия, оказавшая сопротивление народному восстанию, была упразднена.

В ДРА изменилось отношение к солдату, ставшему полноправным гражданином страны. Заметно улучшился быт афганских сарбазов, медицинское и материальное обеспечение. В условиях необъявленной войны НДПА и правительство уделяют первостепенное внимание укреплению армии, поднятию уровня ее боеспособности.

И все же, наверное, каждого человека, кто с искренней озабоченностью следит за событиями в Афганистане, невольно беспокоит вопрос: когда там прекратятся выстрелы, когда перестанет литься кровь, почему все так долго продолжается? Неужели так сильны душманы? И неужели много противников революции? Спрашиваю об этом полковника. Лицо его, смуглое, обожженное ярким солнцем, становится напряженным и решительным.

— Пойдемте, — говорит он, прихватывая автомат и мощный бинокль.

Мы идем на самую высокую точку, откуда прекрасно просматривается вся окрестность. Здесь, в башне, похожей на шахматную ладью, круглосуточно несут службу воины полка.

— Видите пакистанскую границу? — передает он мне бинокль.

— Не вижу, — признаюсь откровенно.

Полковник улыбается одними уголками губ, понимая, что ее и впрямь не увидеть: эта линия четко обозначена лишь на карте. На местности ее можно приблизительно наметить лишь по характерному рельефу. Афганская граница еще не похожа на нашу. Через нашу и мышь не проползет незамеченной — контрольно-следовая полоса видна издали. На охране границы у нас стоят мощные пограничные войска. У молодой республики Афганистан пока ничего этого нет. К тому же самый беспокойный участок границы с Пакистаном протянулся почти на две тысячи километров и проходит большей частью в горах или песках. Наиболее эффективный способ ее охраны — оседлать караванные пути, перерезать тропы.

Этим и занимаются подразделения полка, которым командует полковник Бариалай. В специальные рейды для осуществления засад подбираются наиболее выносливые солдаты и офицеры. Стремительным маневром, пройдя порой десятки километров по горам, они застают бандитов врасплох и наносят им ощутимый урон.

— Мы ведем войну без фронта и флангов, — говорил Бариалай. — Но контрреволюция давно бы захлебнулась, была бы стерта с лица земли, если бы не иностранные покровители. У душманов нет корней. Разве народ может поддерживать насильников, грабителей, убийц? Конечно, нет! Но доллары делают свое черное дело. И, разумеется, пропаганда. Нелегко разобраться простому да еще неграмотному человеку в потоке льющейся лжи. Бандитов обучают, вооружают и оплачивают. Недавно мы захватили караван из Пакистана. В нем чего только нет — сотни ракетных снарядов, орудия, зенитные установки и масса другого самого современного оружия. Вокруг моей страны создана целая сеть учебных центров, в которых преподают военные специалисты США, Ирана, Пакистана, Франции, Англии, Японии. Шутка сказать — контрреволюция сосредоточила против нас весь мировой военный опыт.

На территории Пакистана создаются крупные формирования душманов, имеющие армейскую структуру. Кадры набирают из беженцев и молодежи, обманом и силой угнанной в банды. Чужие деньги, чужие идеи, чужие командиры и наставники — вот вам и ответ на вопрос, почему у нас так долго не смолкают выстрелы.

Полковник замолчал, недовольный собой, тем, что разволновался.

Зашел начальник штаба полка майор Змарай. Сообщил, что артиллеристы накрыли одну из душманских установок, двум остальным удалось убраться восвояси. Выслушав его, полковник неожиданно обратился ко мне: