Николай Александров - Севастопольский бронепоезд

Николай Иванович Александров

Севастопольский бронепоезд

О мичмане Александрове и его книгах

Эту книгу написал участник обороны Севастополя, бывший старшина группы пулеметчиков бронепоезда «Железняков» Н. И. Александров. В 1956 году на всеармейском литературном конкурсе ему было присуждено звание лауреата конкурса и выдан диплом I степени. В центре книги — легендарный бронепоезд «Железняков». Неожиданно, словно вихрь, налетал он на врага, нанося сокрушительные удары, сея панику в его рядах. Книга повествует о героизме севастопольцев — моряков, железнодорожников, рабочих морского завода и других патриотов, взявших в руки оружие, чтобы защитить родную землю от фашистских захватчиков.

В дни героической обороны Севастополя мичман Александров воевал на легендарном бронепоезде «Железняков». Крепость на колесах поддерживала знаменитую Чапаевскую дивизию и бригады морской пехоты. А я служил тогда рядом в гвардейском артполку резерва Главного командования, или, как сокращенно его называли, Эр-гека. Командовал полком очень грамотный, неистощимой силы и героизма человек, депутат Верховного Совета Украины Николай Васильевич Богданов, которому позже было присвоено звание Героя Советского Союза. Он был скуп на похвалу в ратном деле, но всегда очень тепло отзывался о бронепоезде «Железняков». Когда бронированный состав на всех парах вылетал из какой-нибудь выемки, Богданов говорил:

— Бронепоезд! Сейчас наведет порядок на передовой.

И тут же приказывал своим гаубицам давить фашистские батареи, чтобы не мешали работать бронепоезду. А потом — ко мне:

— Пойди, писатель, к ним, посмотри, как живут железняковцы. Может, напишешь когда-нибудь…

Я уходил в тоннели, где базировался «Железняков», и даже написал о нем очерк в нашей армейской газете. Но дальше очерка дело не двинулось, хотя люди в броне и на колесах по сей день стоят перед моими глазами как символ мужества, героизма. На фронте часто бывало: служили рядом, а не встречались. Встречи и знакомства происходили уже после войны, когда бойцы вспоминали минувшие дни, и тут все выяснялось. Что-то подобное случилось и у нас с мичманом Александровым. Мы встретились с ним через целых двадцать лет. Виновником этой встречи был симпатичный, высококультурный и всесторонне развитый офицер Черноморского флота Михаил Иванович Лезин. [3] Он пришел как-то ко мне взволнованный и радостный, словно его сын Женька уже окончил Ленинградский политехнический или сам он одолел еще одну военную академию.

— Я нашел мичмана, который пишет интересную книгу. Он в морской пехоте служил, при обороне Одессы, в полку Осипова. Потом на бронепоезде у нас, в Севастополе. Сложнейшей судьбы человек.

— О чем книга? — осторожно спросил я.

— О войне и друзьях-черноморцах, о боевых товарищах, о жизни своей пишет. Мы помогаем, насколько возможно, в его работе над книгой.

Так и состоялось мое знакомство с мичманом. Книга «Друзья-товарищи» вышла в Москве, в серии военных мемуаров, с многочисленными фотографиями героев. Я написал о ней рецензию в центральной прессе. Потом начали мы переписываться. Мичман ставил разные вопросы, я отвечал, советовал. При встречах мы долго говорили о его работе, вплоть до распорядка рабочего дня. Николай Иванович писал уже новую книгу, документальную повесть «Севастопольский бронепоезд». Сложность этой работы усугублялась тем, что мичману надо было установить, что случилось с его друзьями по бронепоезду после обороны Севастополя, вообще после войны, и найти, где они теперь. Повесть документальная, и все в ней должно быть ясно, точно, как в боевом приказе. Днем он учил молодых матросов, командовал, как и всякий мичман флота, а вечером я видел его с папками под рукой, где еле умещались многочисленные письма, фотографии, старые фронтовые газеты и поблекшие документы. На рассвете, задолго до поднятия флага, он сидел за рабочим столом.

Трудно? Да! А вечерами еще приходилось выступать перед матросами, присутствовать на читательских конференциях. А потом еще и отвечать на многочисленные письма читателей. Кажется, суток было мало, но мичман находил время, укладывался в двадцать четыре часа, кропотливо собирал материал, писал.

В один из моих приездов в Севастополь Николай Иванович принес рукопись повести «Севастопольский бронепоезд». Я прочел ее, как и первую книгу, не откладывая, сразу.

Почему? Постараюсь объяснить.

Много издано в нашей стране мемуаров, авторами которых являются прославленные генералы, командующие фронтами и армиями. Все они отражают живую военную историю, подвиг народа в великой войне за Родину. Ценность этих книг в том, что писали их активные участники событий, прямые свидетели и герои войны. Но среди этих книг очень мало записок рядовых бойцов и младших командиров, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть войны. Вот почему мое внимание привлекают книги мичмана.

Я прочитал их не только потому, что там описаны события героической обороны Севастополя и Одессы, в которых мне самому довелось участвовать и написать два романа («Черноморцы» и «Голод»), но и потому, что мичман Александров увлек меня искренностью своего письма, правдой жизненных наблюдений, внутренней силой советского воина, который в самые трудные минуты твердо верил в нашу победу. И не только верил, но с оружием в руках, день за днем приближал эту победу, даже в самых невыносимых и, казалось, безвыходных условиях.

Жизнь мичмана Александрова воистину наполнена храбростью и героизмом, но сам он об этом не говорит. Вы не найдете в его книгах таких слов: «я приказал», «я разгромил», «я атаковал». Мичман пишет не о себе, как это принято в мемуарах, а о своих друзьях-товарищах, с которыми ему довелось воевать в окопах под Одессой, на бронепоезде «Железняков» под Севастополем, в партизанских отрядах Белоруссии. О машинистах и железнодорожниках Симферополя и Севастополя, о рабочих морского завода, о славных патриотах Крыма, которые взяли в руки оружие, чтобы защищать родную землю от фашистского ига. Самого мичмана в книгах очень мало видно. Свое внимание он фиксирует на боевых побратимах, и я угадываю под этим правдивый подтекст: сам бы я, мичман, ничего не смог, если б не мои славные друзья-товарищи, если б не великая семья советских народов.

Если вы будете ехать поездом в Севастополь, да еще лунной ночью, то выключите свет в купе и посмотрите на Бельбекскую долину, на горы, каменные колодцы и траншеи, в которых идет поезд. Вглядитесь в темень тоннелей, в нависшие глыбы Инкермана, и вам станет ясно, в какой страшной тесноте жил и воевал бронепоезд «Железняков», маневрируя по сотни раз в день на этом крошечном пятачке огня и смерти. Сын комиссара бронепоезда тоже это вспомнил, знакомясь с мичманом (об этом рассказывается во вступлении к повести). И дети вспомнят, которых мать привела к бронепоезду, чтобы спасти от смерти. И машинисты вспомнят, проезжая тут, как водили бронепоезд в этом каменном аквариуме.

Читателя все-таки заинтересует, кто же он такой, мичман Николай Александров, автор этой книги?

…Старшина 2 статьи срочной службы добровольно ушел с корабля в Севастополе на фронт, под Одессу, в легендарный полк Осипова, и был назначен командиром взвода морской пехоты. Первые тяжелые бои под Ильичевкой. Моряки героически отражают атаки превосходящего противника. Полковник Осипов (сам моряк) с гордостью называет матросов «чертяки полосатые». Эту фразу автор произносит в книге всего два раза, но я по ней узнаю, чувствую, ясно вижу характер Осипова.

Ильичевку моряки сдали фашистам. Силы уж больно были неравными. Когда об этом докладывают Осипову, он не принимает доклада. «Возьмете назад Ильичевку, тогда и будете докладывать», — отвечает полковник. И матросы взяли Ильичевку, но в этом бою смертельно ранен командир роты, чудесный моряк, старший лейтенант Иван Григорьевич Початкин. Умирая, он обращается к Александрову: «Коля, принимай роту, бей их, гадов…» И старшина ведет роту в атаку.

После госпиталя Александров едет в Севастополь. Не сразу пускают его на фронт, который уже совсем близко, у Бахчисарая. Но тут подворачивается случай: набирают команду для не существующего еще бронепоезда. Скрывая свое ранение, [6] попадает в ту команду и Александров. Моряки уходят в депо Севастополь, на морзавод и, забывая иногда, что такое сон, день и ночь строят свой бронепоезд. Скупо, но ярко автор повествует о героизме строителей, машинистов, котельщиков, мастеров железнодорожного депо Севастополь, многие из которых потом уходят с бронепоездом на фронт.

Штольни Инкермана, огневые рейсы под Бельбек, на станцию Мекензиевы горы, под Балаклаву, везде, куда пролегали тогда рельсы… Словно вихрь, налетал бронепоезд на врага, нанося ему могучие, сокрушительные удары, сея панику в его рядах.