Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить

Тут можно читать бесплатно Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить. Жанр: Проза / О войне, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить» бесплатно полную версию:
Рубрика «Они должны выжить?» позаимствовала название у рассказа австрийской писательницы Марианны Грубер «Скажи им: они должны выжить» и приурочена к очередной годовщине окончания Второй мировой войны. Герой рассказа, крестьянский парень-хорват, как умеет противится преступлениям Третьего рейха. Перевод Марка Белорусца.

Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить читать онлайн бесплатно

Марианна Грубер - Скажи им: они должны выжить - читать книгу онлайн бесплатно, автор Марианна Грубер

Марианна Грубер

Скажи им: они должны выжить

Рассказ

Летом 1940 года стояла жара, дождей не было. Земля пересохла, появились трещины шириной в ладонь. Уровень воды в колодцах настолько упал, что приходилось телячьими поводками наращивать колодезную цепь, чтобы достать воду. У ручья, что, сбегая с лесистого пригорка, тек мимо церкви и пересекал деревенскую улицу, выгорела вся зелень. Даже акации вокруг кладбища высохли и зачахли. Когда солдаты шагали по улице, поднимались столбы пыли. Пыль оседала на сухой траве. С южной стороны, где безграничная равнина сразу переходила в линию горизонта, немногое открывалось взгляду: кроме раскаленного воздуха и сверкающего неба, лишь одинокие деревья с безлиственными сучьями да приплюснутые крыши цыганского селенья.

Дальше к северу большинство цыган, как только началась война, отправили в лагеря, где их убила тоска по вольному небу, опередив жуткую участь, выпавшую им наряду с другими лагерниками. Цыган на юге дольше не трогали, поскольку они жили постоянно в домах, не кочевали по всему краю и на родном языке больше помалкивали. Утром пораньше они приходили к колодцу на рыночной площади набрать воды. А когда бывали в деревне солдаты, являлись ночью, или Иво, отрываясь от работы в поле, завозил им воду. На тележке стояли бочки, темные от влаги и белые по краям, выгоревшим на солнце. Все лето до самой осени он с рыночной площади привозил воду в селенье и выглядывал Сильву. Сильва заплетала черные волосы в косы и была такой легконогой, будто вовсе не касалась земли.

Осенью в деревню прибыли иностранные рабочие, они должны были заменить на тяжелых работах мужчин. Предстояли новые сражения, повсюду шел призыв в армию. В октябре Иво получил повестку, и Сильва подарила ему на прощание пестрый платок. Он бормотал о возвращении и письмах. Сильва кивала, рисуя какие-то знаки в уличной пыли. Пока ее было видно, она махала ему рукой, после подобрала юбки и побежала в дом.

Поднявшийся к вечеру ветер чисто вымел улицу.

Следующий год принес много побед. Греция капитулировала, Югославию разгромили и заняли Крит. Немецкие армии продвинулись далеко на восток, почта из России шла бесконечно долго. Иво писал письма, а Сильва вместо ответа слала ему засушенные цветы. Только через год Иво, похудевший и посерьезневший, на несколько дней приехал в деревню. Его наградили орденом. У домашних орден вызвал восхищение. На рыночной площади лежала гора досок. Иностранные рабочие складывали их в штабели, стоявший рядом крестьянин отдавал команды на языке недоразвитых.

— Нет тут класть, — кричал он, — там класть.

Иво спросил у одного из иностранных рабочих, что здесь собираются строить.

— Новые бараки, господин обер-ефрейтор, — ответил тот, — только не здесь.

— А где?

— Это еще точно неизвестно, господин обер-ефрейтор.

— Меня зовут Иво, — сказал Иво.

Рабочий оторвался от работы и улыбнулся.

— Пьер.

— Вы хорошо говорите по-немецки.

— Раньше мы жили в Эльзасе. У меня мать из Эльзаса. Потом переехали в Париж.

— Да-а, Париж, — сказал Иво.

Ему рассказывали много всякого о Париже, о парижских женщинах, о вине, о том, что там можно прямо на улице с любым — если захочется — завязать дружбу; что все французы, особенно в Париже, немножко сумасшедшие и в какой-то мере загнивающие; и что там может показаться, что никакой войны нет. А это самое, самое прекрасное.

— Париж, говорят, красивый город.

— Очень, очень красивый, — Пьер благодарно улыбнулся. — Вы с Западного фронта?

— О нет, с востока. Поближе к Смоленску.

Иво достал пачку сигарет и протянул Пьеру.

— Как вы сюда попали? — спросил он.

Пьер, опустив глаза, крутил между пальцами сигарету. Крестьянин, надзиравший за работой, подошел ближе.

— За политику, за что еще, — вмешался он. — Всё теперь политика. Куда не сунешься. Потом повернулся к Пьеру:

— Нет разговаривать, работать! Нет каникул. Стараться.

Один из рабочих выругался по-французски.

— Нет французский, — выкрикнул крестьянин, — здесь немецкий.

Иво спросил по-хорватски, как продвигается дело.

— Смотри, поплатишься за свой язык, — вполголоса буркнул крестьянин по-хорватски и громко добавил на немецком, искоса глянув на Пьера. — Хочешь, можешь его взять. Пусть тебе поможет.

Пьер поднял голову.

— Я беру его, — сказал Иво. Крестьянин кивнул, и Иво повел Пьера к себе. Его дом находился возле пункта сбора молока. В кухне накрывали праздничный стол, и они прошли в сад. Иво спросил, как ему в деревне.

— Неплохо. Люди в общем относятся сносно. Вот только ортсгруппенляйтер[1] устраивает спектакли время от времени, когда в деревне солдаты: науськивает крестьян на иностранных рабочих и цыган. Но солдаты редко появляются, по большей части здесь тихо. Мы, бывает, даже получаем письма из дома.

Сидя на садовой изгороди, Иво обводил взглядом голые фруктовые деревья и пожелтевшую траву.

— Не могу вас понять, — внезапно сказал Пьер.

— Почему?

— У вас награда за храбрость. Вы — немец. А мы здесь сидим будто войны нет.

— Я — хорват. А с этой наградой… просто случайность. Я не мог по-другому.

Он предложил Пьеру еще одну сигарету. Некоторое время они, молча, курили. Иво думал, что ему через пару дней снова на фронт, туда, где война, и хорошо тем, кто остается. Потом он спросил Пьера, не придет ли он в обед: будет маленькое торжество.

— У вас дома?

— Да.

— Простите, но вы очень наивны.

Иво бросил на землю окурок и растоптал огонь каблуком.

— Наверное, — сказал он. — А почему?

— Вам не следует громко говорить то, что вы говорите. Что вы — хорват. И вы не должны так долго разговаривать со мной, тут, на виду. Еще нужно дать мне какую-нибудь работу, чтобы у вас не было неприятностей.

Иво спросил, чем бы ему хотелось заняться.

— Все равно, — сказал Пьер.

Сошлись на том, что Пьер очистит сад от палой листвы и подрежет кусты с краю у изгороди. Повозившись в саду, они вдвоем отправились помыться к колодцу, потом зашли в парадную комнату, из которой успели убрать всю лишнюю мебель, чтобы хватило места для длинного стола. Собралось несколько друзей и родственников, заглянул и ортсгруппенляйтер поприветствовать Иво и расспросить о наступлении. Потом пришла старшая дочь соседа справа, все чуть подсмеивались над ней и Иво. Говорили, что он теперь вроде снова вольная птица, с цыганщиной наконец-то, слава Богу, покончили, но такому как он парню, пожалуй, и нужно было перебеситься, никто не против. Иво выпил немного лишнего, как всегда, когда заговаривали о войне, и рассказал, как брали один город, который прежде обстреливали много часов подряд, и как убегали из этого города люди: женщины, дети и старики. И как его камрат рядом рухнул мертвый. Выстрелили из чердачного окна дома, на нем висел белый флаг. Убитый был хорошим товарищем, настоящим другом, Иво захватил чердачного стрелка. Стрелял очень пожилой мужчина. По дороге к месту, где его временно заперли, он, не переставая, твердил, что ни о чем не жалеет, только досадно, что попал лишь в одного, а смерть — когда больше ни разу не будет никакого утра — хорошая штука.

Ортсгруппенляйтер выпил за здоровье Иво и объявил, что война скоро закончится, победят самое позднее через год. Франция повержена, Англия долго не продержится, Россия — созревший плод, она только и ждет, чтобы ее освободили от большевиков. Это стало возможным благодаря таким парням, как Иво, фюрер наверняка гордится ими. А Иво вспоминал, как он напивался, чтобы все выдержать: войну, беженцев, мертвых, и как он лежал без сна ночами — думал о Сильве, и, безразлично пьяный он был или трезвый, после каждой ночи утро наступало ясное и неумолимое, не оставлявшее времени для размышлений, и жалко было того очень пожилого мужчину, у которого убили всю семью, — и ничего тут не поделаешь, ничего, вообще ничего. Он таких стрелков и в дальнейшем будет хватать, пока самого его не прихлопнут.

В кухне, у печи, сидел Пьер, посматривал через открытую дверь в парадную комнату и прислушивался к разговорам; выпивка у него была. Однако ортсгруппенляйтер Пьера заметил и осведомился, что он тут делает.

— Он нужен мне, — сказал Иво. — Потом я сам отведу его обратно.

Ортсгруппенфюрер скривился, но, поскольку только что сам утверждал, что фюрер гордится Иво, пришлось промолчать.

Почти сразу после обеда Иво снова пошел с Пьером в сад. Они, не произнеся ни слова, проработали до темноты и тогда лишь остановились.

— Я вас доставлю обратно, — сказал Иво. — Съедите еще что-нибудь или выпьете?

— Не знаю, можно… Могу я взять с собой?

Иво кивнул и завернул ему все съестное, что сумел найти. Пьер удивленно смотрел на него. По дороге к рыночной площади, он предложил:

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.