Ее достоинства - Рэй Олдридж

Рэй Олдридж. Ее достоинства.

Ray Aldridge. Her Virtues. Amazing Stories, v64n03 (#548), September 1989, p. 29-41

Перевод 07.2021.

Я помню тот момент, когда влюбился в жену Мартина Юнга. Это случилось внезапно и наверное, лишь поэтому я оказался настолько уязвим, настолько неподготовлен.

Задержавшись допоздна на работе, я держал путь сквозь опустевшие лаборатории Юнга. Я нес стопку важных документов. Мне нужен был самый главный из них, тот, который визировался личной печатью Юнга. Я ожидал найти его в его кабинете; он был человеком, относившимся без почтения как ко времени, так и к разным ограничениям, с которыми сталкиваются обычные люди.

Мои мысли были не о работе; я думал о Дане.

— Тебе же все равно, чем я занята? — сказала мне моя жена, вчера, во время ночной части нашего вечного спора. — О, я знаю, Томас, ты здесь; да, вот ты тут находишься, но тебя здесь нет.

Не знаю, как реагировать на подобное заявление. А кто-нибудь знает?

В личных апартаментах Юнга толстая стальная дверь была слегка приоткрыта. Она сместилась от моего прикосновения, дальше, в темноту.

Я колебался лишь мгновение перед тем, как бесшумно проскользнуть внутрь, хотя и знал, что нарушаю правила «PsychDyne». Я сочинил себе оправдания. О, скажу я, это вы здесь. Просто дверь была открыта, и я подумал, что кто-то вломился…

Юнг сидел перед своим видеофоном, и вполголоса разговаривал. Его, видимое в профиль, стареющее лицо, подсвеченное экраном, излучало какое-то затаенное удовольствие.

Меня удивило счастье в его голосе. Он не был счастливым человеком, хотя я никогда не мог понять почему. «PsychDyne Inc» существует лишь за счет продажи плодов его выдающегося ума. Перечень его изобретений совпадает со списком самых главных психокибов двадцать первого века: выдающийся автоанализатор Авто-Ан, автоответчик Пан-Дев с личностной матрицей, репликатор эмоциоупряжей и многое другое.

Любопытство распирало меня. Что могло вызвать столь нежную улыбку на этих холодно поджатых губах? Я бесшумно переместился за спину Юнга и увидел ее.

Как описать Джоанну Юнг? Слов недостаточно даже сейчас. Ее овальное лицо улыбалось с маленького экрана. У нее были огромные, приподнятые в уголках, светло-карие глаза. Ее волосы медового цвета ниспадали мерцающими, парящими волнами, такими ажурными, что каждая тонкая прядь, казалось, трепетала на грани того, чтобы взлететь с ее плеч. Ее рот был маленьким и пухлым, прелестным сладким цветком. Ее кожа казалась отполированной, шелковистой совершенной субстанцией, не совсем человеческой.

Холодное лезвие мягко скользнуло между ребер, нащупывая мое сердце. Моя зависть к Юнгу отвердела до ненависти. Сочетание вожделения и ненависти было самым сильным и внезапным чувством, которое я когда-либо испытывал.

У меня невольно вырвался звук и Юнг резко дернулся в кресле, сверкнув на меня глазами.

— Да Круз! Что ты здесь делаешь? — Нежность на его лице исчезла. Его глаза стали кусочками раскаленного черного камня.

Я почти не отреагировал. Я все еще разглядывал ее; я не мог отвести взгляд. Она заметила меня, и заинтересованно сдвинула брови — восхитительное выражение. Колени у меня ослабли. Ее улыбка зажгла юношеский румянец на моем лице.

Юнг заметил направление моего взгляда и сдвинул свое тощее тело так, чтобы скрыть от меня экран. Его лицо подрагивало от эмоций: отчаяния, страха, невеселого черного юмора и — как ни странно — жалости.

— Убирайся. Убирайся, несчастный ублюдок… — произнес он. В его голосе проскользнул странный оттенок, напоминающий шипящий звук воды, пляшущей на раскаленном железе.

Я не отворачивался, пока он не выключил экран. Безумие, подумал я. Я потерял рассудок. Я молча вышел, позабыв о своем деле.

Я спустился на этаж с выходом и сел в свой внедорожник. Я сидел, уставившись на свои сжатые руки, не видя ничего, кроме ее лица.

Дом. Я немного постоял в фойе, глядя на вход в комнаты Даны. Там медленно пульсировал огонек красного света, сигнализируя об ее уединении. Облегчение заполнило меня; я не ощущал в себе готовности к очередной стычке.

Уединившись в своей комнате для развлечений, я пошагал взад и вперед, я сыграл в Клаку против домашнего компьютера, я хлопнул целительной Синей Комы. Но даже наркотик не смог отвлечь меня от навязчивого проигрывания сцены в кабинете Юнга. Красивое лицо женщины горело в моей памяти. Кома замедлила мои мысли, заставила каждую бредовую идею, вспухавшую в моей голове, казаться столь же неизбежной, как восход солнца.

В конце концов мой взгляд упал на Авто-Ан, лежавший в клубке кабелей на верхней полке. На ум пришла прекрасная мысль.

Я подошел к Авто-Ану, поднял его, смахнув пыль с сенсорных панелей. Этот экземпляр Авто-Ана был экспериментальной моделью, забракованной в лаборатории. Я забрал его домой, чтобы пополнить свою коллекцию игрушек.

Я отнес устройство к терминалу домашнего компьютера, подключил его к основной памяти, соединив вывод компьютера с процессорами Авто-Ана . Я сел перед экраном, надел жгут датчиков на голову и закрепил пиявку индуктора у основания черепа.

Я протянул руку и нажал кнопку загрузки.

Водоворотом закружился цвет, принимая форму моего лица. Глаза были закрыты, и я увидел свое лицо таким, каким никогда не видел его в зеркале: жесткий, темный, скрытный лик, с тяжелыми, черными бровями над глубокими глазницами. Скулы были острыми, нос как лезвие ножа, рот как беспощадная узкая линия. Наемный убийца из баррио[1], подумал я, без добропорядочных шрамов своего ремесла.

Глаза открылись, сверкнув серым цветом. Мгновение они были безучастными, невидящими; затем процессоры в Авто-Ане начали свою работу, крошечными, пошаговыми видоизменениями изображения, проверкой моей реакции, видоизменениями в другом направлении, анализом, исправлениями, в поисках самой сильной реакции. Лицо начало меняться, показывая меня самому себе.

Глаза сузились, подбородок приподнялся, рот скривился в уродливой, вызывающей улыбке и я заглянул в лицо, полное злобной самонадеянности. Раздвинутые губы обнажили неестественно острые зубы, а брови изогнулись язвительными ятаганами. Лицо стало худым, более хитрым, а лоснящийся черный волосяной покров спускался вниз по лбу заостренным торчащим пиком.

Я фактически ощутил, как моя плоть и кости переплавляются, обретая новую и более правдивую форму. Мое сердце бешено колотилось, кровь гудела у меня в висках. Я задыхался, мокрый от липкого пота. Я вскинул руки, чтобы закрыть глаза.

Через минуту я успокоился и потянулся к загрузочной кнопке.

Я подумал о женщине, всей своей силой воли загоняя образ в Авто-Ан. Когда, наконец, я посмотрел, она была там.

По милости машины она стала еще