Томиэ Охара - Ее звали О-Эн

Охара Томиэ

Ее звали О-Эн

ТОМИЭ ОХАРА

ЕЕ ЗВАЛИ О-ЭН

Повесть Томиэ Охара написана на основе достоверных документов XVII века и писем самой о-Эн. Страшная судьба постигла героиню: на ее отца обрушилась немилость властей, и вся его семья и его потомки были осуждены на полную изоляцию от мира, пока не умрет последний мужчина рода.

Четырехлетней девочкой попала о-Эн в заточение и лишь в сорок лет, со смертью последнего из братьев, получила помилование.

Повесть могла бы быть названа документальной, но эта документальность под пером талантливой писательницы превратилась в художественную достоверность, а отрывки из подлинных писем о-Эн неразрывно слились с авторским повествованием - тонкой стилизацией речи утонченной, образованной и глубоко чувствующей женщины феодальной Японии, женщины, которую звали о-Эн.

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЖИЗНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

И. Львова

Томиэ Охара принадлежит к старшему поколению современных японских литераторов. По сравнению а теми нынешними писателями, кто выпускает конвейером массовую книжную продукцию, Томиэ Охара пишет немного, но ее повести, рассказы, романы всегда глубоки и значительны и в то же время отточены и изящны. Ее книги "Женщина дурной репутации", "История одной юности", "Морская ласточка" завоевали признание японских читателей, две повести - "O-Юки" и "Ее звали о-Эн" - были отмечены литературными премиями. Инсценированные для кино и для театра, они с успехом демонстрировались на театральных подмостках и киноэкранах Японии.

Творчество Томиэ Охара неразрывно связано с взрастившей ее японской культурой, с традициями родной земли, проникнуто подлинно национальным духом. В потоке современной японской литературы, культивирующей отчаяние и неверие в людей, книги Томиэ Охара выделяются глубоким уважением к личности, верой в безграничность духовных сил человека.

Возможно, к такому оптимистическому мировоззрению привел писательницу ее жизненный опыт, Томиэ Охара родилась в городе Кoти, на острове Сикoку, в 1912 году, в семье директора начальной школы и тоже хотела стать учительницей, но тяжелая болезнь вынудила ее оставить педагогический институт. В молодости, в двадцатые и начале тридцатых годов, она была свидетельницей бурного подъема демократического движения, захватившего широкие слои японской молодежи, в особенности студенчества. Ее друзья увлекались революционной литературой, переживавшей в ту пору небывалый расцвет, спорили и мечтали о первой пятилетке в СССР, слагали стихи о строительстве Байкало-Амурской магистрали и о советских девушках в красных косынках... Потом, в середине тридцатых годов, наступила реакция, начались аресты, пытки и, наконец, война с ее неисчислимыми бедствиями. То был самый мрачный период в истории Японии, когда многим, наверное, казалось, что передовая мысль растоптана сапогами военщины и ей уже не суждено возродиться.

Жизнь Томиэ Охара совпала с множеством драматических событий в истории Японии, но в эти трагические времена она сумела увидеть в происходящем не только крушение надежд, но и высокий героизм тех, кого не смогли сломить ни произвол жандармерии, ни пытки, ни тюремные застенки. В большинстве написанных ею произведений основой сюжета служит конфликт между личностью и несправедливо устроенным миром. Ее персонажи - обыкновенные люди, на первый взгляд лишенные всего героического, но они мужественно сопротивляются насилию и, даже погибая, остаются несломленными, Это люди, исполненные глубокого внутреннего достоинства, люди, которые любят жизнь, верят в высокие идеалы человечества. Томиэ Охара отличают высокая культура и эрудиция, Нередко писательница обращается к истории родных мест, которую она отлично знает и любит. Там черпает она примеры душевной стойкости и нравственной красоты. Жизнь выдающихся людей ее родины, увиденная глазами современного литератора, понятая в духе нынешних концепций человека и его отношений с обществом, послужила материалом для создания лучших ее произведений. К их числу относится и повесть "Ее звали о-Эн".

* * *

Эн Нoнака, героиня книги "Ее звали о-Эн", - реальное историческое лицо. Она родилась в 1661 году в Тoса, одном из южных княжеств Японии, прожила долгую жизнь и скончалась в возрасте шестидесяти пяти лет. В городе Кoти, бывшей столице княжества, по сей день сохранилась ее могила, а на месте, где стоял ее дом, ныне водружен обелиск. Так, может быть, книга Томиэ Охара целиком укладывается в жанровые рамки сухих исторических романов, беспристрастно излагающих факты далекого прошлого?

И да, и нет. С одной стороны, все события повести, ее главные персонажи и фон, на котором развертывается драматическая история их жизней, даны в строгом соответствии с исторической правдой. По с другой стороны - образ Эн и ее трагическая судьба послужили для писательницы поводом вновь поставить до сих пор неразрешенные в буржуазном обществе проблемы - об отношениях общества и личности, о насилии и сопротивлении ему, о свободе и несвободе, о праве человека самому решать свою судьбу.

Всю жизнь Эн провела в тюрьме, куда попала ребенком вместе со всей семьей. Прошло сорок лет, прежде чем она дождалась помилования. К этому времени из обширного рода Нoнака в живых осталось всего лишь четверо. Но даже выйдя из заключения, Эн не обрела свободы, ибо вся Япония, представшая ее взору, оказалась для нее огромной тюрьмой... Жизнь на воле потребовала того же неустанного сопротивления души, которое давно уже стало для нее привычным в стенах темницы. Однако почему судьба Эн сложилась так трагично, так исключительно несчастливо даже по тем суровым временам?

На рубеже XVII и XVIII веков Япония, внешне сохранявшая еще множество черт средневековья, тем не менее, уже целиком принадлежала Новому времени. Дворянство по-прежнему удерживало полноту власти, но было бессильно помешать росту могущества буржуазии. Вопреки всем преградам развивались торговые связи, налаживались дороги, складывался национальный рынок. Но хоть "третье", растущее, сословие еще не добилось нрав, еще горше была участь японских крестьян, страдавших под гнетом крупных и мелких феодалов.

Примитивное сельское хозяйство неспособно было кормить страну. Малейшая засуха или чрезмерно обильный дождь обрекали население на жестокий голод; толпы обездоленных, отчаявшихся людей бродяжничали или занимались разбоем. Повсеместно парили варварские обычаи убийства новорожденных (еды я так не хватало), продажи девушек в веселые кварталы городов. Суровые законы неумолимо карали каждого, кто осмеливался протестовать против существующих порядков. Даже простая жалоба на произвол местных властей грозила смертью не только самому челобитчику, но и всем членам его семьи, включая грудных детей.

Удивительно ли, что передовые и мыслящие представители тогдашней Японии стремились к переустройству общества, к искоренению всяческих несправедливостей, мечтали о создании счастливого, благоденствующего, процветающего государства. Со второй половины XVII века и до буржуазной революции 1868 года в Японии родилась целая плеяда мыслителей и ученых, пытливый ум которых бился над разрешением противоречий окружающей действительности, над тем, как преобразовать жизнь различных слоев страны и особенно крестьян, дошедших до крайней степени нищеты.

Для Японии это был период интенсивной интеллектуальной жизни. Дух рационализма проявлялся в неукротимой жажде знаний, в обостренном интересе к наукам. Начиная с XVII века широко распространилась грамотность - в прошлом узкая привилегия дворянства; быстро развивалось книгопечатание. Однако прогресс научной и общественной мысли тут же попал под строжайший контроль, феодальное правительство, движимое единственным стремлением - задержать ход исторического процесса, - разработало целую систему средств, с помощью которых пыталось отсрочить свою гибель. Именно в это время сложилась тщательно разработанная система шпионажа, слежки и доносов, призванная задушить в зародыше всякую "крамольную" мысль, а полная изоляция страны от внешнего мира должна была предотвратить проникновение "вредоносных" идей из-за границы. Японцам запрещалось покидать страну, общение с иностранцами и хранение европейских книг каралось смертью. Но если для ряда европейских наук, таких, как медицина, астрономия, военное дело, практическая польза которых была слишком уж очевидна, все же делалось исключение, то общественным наукам путь был начисто прегражден. Полностью отрезанные от внешнего мира, японские мыслители не имели возможности приобщиться к достижениям современной им общественной мысли на Западе, Проблемы экономики, государственного устройства, философии и морали они вынуждены были решать, оперируя привычными, с детства усвоенными категориями конфуцианского учения, официально взятого на вооружение правительством. Сделав ставку на реакционные стороны этой философии, правительство насаждало ее всеми доступными методами через сеть государственных и частных школ и обширнейшую литературу.