Пэлем Вудхауз - Гроза миновала

Вудхауз Пэлем Грэнвил

Гроза миновала

Пэлем Грэнвил Вудхауз

ГРОЗА МИНОВАЛА

Перевод Н.Трауберг

Хрустящий рогалик, словно мусор, пролетел мимо Трутня, угощавшего пожилого родича, и ударился об стену. Заметив, что гость поднялся в воздух на восемнадцать дюймов, Трутень попросил его не беспокоиться.

- Знак внимания, - объяснил он. - Мне, конечно. Откуда оно летело?

- Кажется, от того столика.

Трутень посмотрел на столик, где сидели два других Трутня.

- Высокий, в очках, исключается, - сказал он. - Это Хорес Давенпорт, наш чемпион по дротикам. Если б он метил, он бы попал. Значит, Бинго Литтл. Еще сыру?

- Нет, спасибо.

- Тогда пойдем выпьем кофе?

- Да, все ж безопасней.

- Не сердись на Бинго, - сказал Трутень, когда они уселись. - До недавней поры над ним бушевала гроза. Дом его мог рухнуть. Гроза миновала, он не совсем в себе. Под грозой я разумею няню.

- У него есть дети?

- Есть, сын. Бинго женился на Рози М. Бэнкс, знаменитой писательнице, - и вот, пожалуйста! Конечно, в основном трудилась она, но ты меня понимаешь. Ребенку нужна няня. Они ее пригласили.

- А что же тут страшного?

- То, что когда-то она пестовала Бинго. Жена его, как многие писательницы, необычайно чувствительна. Когда ее фотография в газете с подписью "Рози М. Бэнкс (миссис Ричард Литтл)" приманила няню Сару, пожелавшую узнать, не тот ли это мистер Ричард, она (Рози) убедила ее (няню) выйти из затвора и положить руку на плуг.

- Твоему другу это не понравилось?

- Еще бы!

Когда Бинго вернулся со службы (сказал Трутень), он узнал печальную новость. Сару Байлс он запомнил великаншей с повадками пиратского шкипера, а потому испугался за сына.

- Царица моей души, - сказал он жене, - ну за что же это, а? Когда я служил под ее знаменами, самые кроткие дети тряслись при имени "Сара".

- Мой дорогой, - возразила Рози, - она просто прелесть. Такая трогательная!

- Что ж, дело твое, - откликнулся Бинго. - Может, выдохлась... Бывает, бывает.

Однако он заглянул к сыну, дал ему шоколадку и пожал руку, словно мягкосердечный менеджер, посылающий новичка на бой с чемпионом.

Представим, как он удивился, когда пришла няня. Она заметно сжалась, глаза ее лишились стального блеска, облик стал куда мягче, манера - сдержанней. Словом, когда она обняла его и спросила, как животик, он тоже ее обнял, сообщив, что животик - в порядке.

Жена его спелась с няней, будто обе они входили в любительский квартет. Бинго благосклонно на них глядел. Что же до Алджернона Обри, он искренне к ней привязался. День-другой царили мир и согласие.

Повторяю: день-другой. На закате третьего дня, читая в гостиной детектив, Бинго услышал, что Рози засмеялась над пасьянсом. Посмеяться он любил и осведомился, в чем дело.

- Так, вспомнила, - сказала она. - Когда мы купали Алджи, няня... ну, рассказала одну историю.

- Неприличную? - спросил Бинго. - Ты не можешь повторить?

- Нет-нет. Как ты приколол куклу к дядиным фалдам, когда он шел во французское посольство.

Бинго заморгал. Он помнил и этот эпизод, и следующий, в котором, кроме них с дядей, участвовала подошва домашней туфли. Физически боль прошла, и все же было бы лучше не ворошить прошлого.

- Ха-ха, - сумрачно сказал он. - Смотри-ка, помнит!

- У нее замечательная память, - признала жена.

Бинго вернулся к детективу, Рози положила десятку пик на валета червей. Казалось бы, все. Но приключения инспектора Кина, искавшего убийцу сэра Ролло Мергатройда, как-то утратили свою прелесть. До сих пор союз с няней вроде бы угрожал ее новому питомцу; счастливый отец и не думал, что сам он - в опасности. Детство его изобиловало прискорбными эпизодами. Неужели няня выступит в жанре "Как сейчас помню"?

Словом, он боялся, и на следующий же день опасения его оправдались. Когда он брал вторую порцию омлета жена заметила:

- Дорогой, может быть - не надо?

- Э? - сказал Бинго.

- Желудок, - объяснила жена.

Бинго удивился:

- Какой желудок? Вроде не жалуюсь. Спроси наших Трутней, все удивляются.

- А помнишь, что было на Рождество, у Вилкинсонов?

Бинго густо покраснел:

- Она тебе рассказала?

- Конечно. Она говорит, ты всегда объедался. Она говорит, ты ел, и ел, и ел. Выйдешь ненадолго - и опять...

Дня через два стало еще хуже. Вернувшись со службы, Бинго заметил, что жена немного суховата.

- Скажи, - спросила она, - ты знаешь такую Валерию Твистлтон?

- Конечно. Мартышкина сестра, выходит за Хореса Давенпорта.

- Да? - Рози стала помягче. - Вы с ней часто видитесь?

- Нет, не особенно. А что?

- Няня говорит, ты от нее не отходил. Она говорит, тогда, на Рождество, ты целовал ее под омелой. Она говорит, ты вообще всех целовал.

Бинго покачнулся.

- Она меня с кем-то спутала, - хрипло выговорил он. - Я славился своей воздержанностью. По-моему, эта няня выживает из ума. Опасно доверять ей ребенка.

- Ты предпочитаешь молодых нянь?

Кто-кто, а Бинго - не дурак.

- Нет, - отвечал он, - разумных. Разумных женщин среднего возраста. Твоей няне лет сто с лишним.

- Пятьдесят!

- Это она говорит, ты больше слушай.

- Как хочешь, я ею довольна.

- Дело твое. Только не вини меня, когда будет поздно.

- Что ты имеешь в виду?

- Не знаю, - ответил Бинго. - Что угодно.

Как ни печально, в семье и без всяких нянь назревал серьезный кризис.

Каждый месяц первого числа Бинго получал жалованье и, несмотря на пожелания жены, часто ставил его на многообещающую лошадь; а лошади эти, как известно, склонны отвлекаться от дела, чтобы поесть маргариток. Случилось это и теперь. Доверие к Сарсапарилле лишило его всех денег, мало того - прибавило десять фунтов долга.

Бинго испробовал все, даже просил аванс у издателя, но тот сурово заметил, что авансов не дает. Все шло к тому, чтобы взять денег у жены, а это означало, что упреки кончатся к вечеру их золотой свадьбы, и никак не раньше.

Пытался он использовать и состязания в клубе, но вытянул пустой номер. Все было бы хорошо, если бы нужный билетик не перехватил Пуффи Проссер. Только он сунул руку в шляпу - хвать, Пуффи! Оказалось, что тому выпал Хорес Давенпорт, абсолютный чемпион. Ну скажите, зачем такому богачу еще денег? Чистое преступление.

Как ни странно, так думал и Пуффи. Накануне состязаний тот подошел к нему, явно о чем-то размышляя. Вообще, определить нелегко, прыщи мешают, но вроде бы - размышлял.

- Привет, Бинго, - сказал Пуффи.

- Привет, Пуффи, - сказал Бинго.

- Ты смотри, - продолжал Пуффи, - как сложна жизнь. Не замечал?

Бинго согласился, что жизнь - это не фунт изюма, а Пуффи развил мысль, заметив, что все идет вкривь и вкось.

- Совершенно вкось, - сказал Пуффи. - Вот возьмем эти дротики. Сколько бы дал бедный человек за Хореса Давенпорта! А кто его вытянул? Я. Хорес выиграет я получу 33 фунта 10 шиллингов. Что мне 33 фунта? Лучше я не буду говорить, сколько получаю в год, тебе станет плохо. Где же правда? Где справедливость? Их нет. Билетик я кому-нибудь отдам. Может, тебе?

Бинго подпрыгнул, как форель в брачную пору, и Пуффи сказал, что подумает.

- А это тебя не унизит? - проверил он.

- Ничего, ничего, - ответил Бинго.

Пуффи подумал еще.

- Нет, - заключил он.-Я не могу так унижать друга. Лучше ты мне заплати. Отдам по номиналу, за пятерку.

Бинго взвыл. У него было 4 шиллинга и 6 пенсов, еле-еле перекусить. Тут ему пришла мысль.

- Подождешь часика два?

- Конечно. Я здесь буду до четверти второго.

Мысль была такая: дома лежат запонки с алмазиками, последний подарок жены. Пять фунтов дадут в любом ломбарде. Риска нет. В конце концов получит-то он 33 фунта 10 шиллингов!

До Уимблдон-Коммон далеко, но он обернулся и был в клубе к десяти минутам второго. Пуффи не ушел. В ломбарде дали 8 фунтов 10 шиллингов, так что Бинго пошел в "Савой" поразмяться. Есть минуты, когда просто нельзя перекусывать за 4 шиллинга 6 пенсов.

Потом он вернулся на службу и сел за статью "Что умелые ручонки могут сделать для няни", думая о том, что он лично взял бы ее за шкирку и выкинул на улицу. Тут раздался звонок. Жена сообщала, что задержится на ночь у матери.

Заверив ее, что будет страшно скучать, Бинго готов был попрощаться, но прекрасная Рози вскрикнула:

- Ах, чуть не забыла! Тут мы крутимся с мамой, все из головы вылетает. Украли твои запонки.

Бинго рассказывал мне, что увидел, глазами увидел, как шеф за стеклянной дверью танцует танец живота. Галлюцинации, конечно, но как их не понять! Ответил он не сразу: сердце зацепилось за гланды.

- Запонки? Какая чушь!

- Няня у тебя убирала, а их нет.

- Твоя няня, - отвечал пришедший в себя Бинго, - не заметит барабана в телефонной будке. Ты знаешь мое мнение о ее разуме.

- Значит, полицию не вызывать?

- Конечно, нет. У них дел хватает.

- Няня говорит, они походят по ломбардам.

- Вот именно. А за это время произойдет пятьдесят убийств. Ах, если бы у этих нянь были хоть зачатки гражданского долга! Не беспокойся ты о запонках, они... прости, забыл. Вспомню - позвоню. Пип-пип. - И Бинго повесил трубку.