Афаг Масуд - Империя чувств

Масуд Афаг

Империя чувств

Афаг Масуд

ИМПЕРИЯ ЧУВСТВ

Перевод на русский - М. Гусейнзаде

"...Человек должен постичь нечто более высокое, нежели то, что способен постичь разумом... Даже если постигнутое чувствами не откроет причин сотворения мира, в них есть следы божественной силы..."

Фома Аквинский

ИМПРОВИЗАЦИЯ

Почему-то в последнее время отталкивает меня материальная сущность людей...

Отчего бы это?

Быть может, оттого, что телесной нашей оболочке не под силу выразить невидимую, неощутимую, подобную воздуху или лучу, тонкую сущность души?..

АГРЕССИВНОСТЬ

Сегодня утром в маршрутное такси сел среднего роста, полный мужчина. В маленький, узкий салон машины он втиснулся с трудом, отчаянно помогая себе совершенно не соразмерными телу и голове, короткими, хилыми ручками и ножками. От яростных глаз его и огромного, грубо очерченного рта по моему телу прошла странная дрожь...

Его побледневшим от неподвижности маленьким ручкам и ножкам не дали развиться эти большой рот и живые глаза...

МОЕ ОТКРЫТИЕ,

ИЛИ ШУТКИ ЛУКРЕЦИЯ

На днях переводила древнеримского философа Лукреция, и поразила меня одна его мысль: "... Дух человека неуправляем. И причина тому - он сам..."

Это страшное открытие в сущности человека повергло меня в ужас. Я не могла продолжать работу и долго пыталась постичь суть этой глубокой мысли.

...Выходит, мы - дух, а не разум... Дух, лишенный разума, не есть безумие... Но что же он тогда?.. Земным законам не подвластная, их отрицающая, все отвергающая, безграничная непостижимо-таинственная сущность... Он в нас... этот неподдающийся пониманию, непостижимый, неизвестный дух... Но если мы выходим из-под управления разума, значит...

Эта мысль Лукреция не давала мне покоя, я говорила о ней весь вечер дома, на следующий день - на работе.

На другой день, правя корректуру для печати, я не нашла эту мысль в тексте. Начала искать ее в рукописи и изумилась...

И в рукописи ее не было. Все остальное было. И мысль, которую я искала, должна была быть именно здесь, в этом отрывке...

Я вынуждена была вернуться к русскому тексту Лукреция, с которого переводила, внимательно перечитала все по частям, потом еще раз целиком, и ужас охватил меня.

У Лукреция этой мысли не было...

СПАСЕНИЕ

В один из особенно жарких летних дней от раскаленного воздуха плавился мозг, я ощущала пищу, превращающуюся во мне в отраву и медленно вливающуюся в кровь, а безвоздушный зной, плотно обступив, сдавливал со всех сторон, делая мир огромной, страшной клеткой, я вдруг подумала, что в любой момент, выплеснув эти страдания на бумагу, могу избавиться от них...

ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

В знойные дни этого лета я поняла, почему в восточных странах нет реалистической литературы.

Жара убивает в человеке все рациональное.

ЖАРА И БОЖЕСТВЕННОЕ

И еще в нынешний летний зной я поняла, что человек особенно отчетливо ощущает божество только при определенной температуре воздуха...

А если к тому же мы свяжем с этим появление всех священных книг именно в жарких странах, то окажемся на пороге какой-то огромной тайны...

ОЧЕРЕДНОЕ ОТКРЫТИЕ

Последние годы меня интересует одна лишь физиология человека... Его клетки, температура, внутренние органы, кожа и волосы, болезни...

Читаю только об этом.

Таинственная сущность наших органов, которые ночами, когда мы спим, подобно маленьким коварным зверушкам, сидят в нас рядком и тайком продолжают свою работу - раскрываются и закрываются, сжимаются и разжимаются, бьются, дрожат - во много раз интересней литературных образов.

И хотя этот болезненный интерес беспокоит меня, я постигла одну истину эти маленькие, водянистые органы могут сказать о нас гораздо точнее и больше, чем вся литература и философия...

ОДНА ИЗ ТАЙН

Я знала старика, который всю жизнь изводил своих близких, жил в трясине подлости и мерзости, но при этом прожил спокойную, долгую жизнь без болезней и нужды. А в день смерти он настолько преобразился, что лицо его стало тонким и красивым, как у шестнадцатилетнего юноши. С таким девственно прекрасным ликом он и покинул этот мир...

НОРМЫ НАСЕКОМЫХ

Один из выводов, к которым я пришла в последнее время, заключается в следующем: чтобы не погибнуть физически, надо обязательно принять нормы жизни каких-нибудь насекомых и жить по их законам.

ИГРИВЫЕ ПРОЦЕССЫ

Течет время, проходят годы, и великие духовные ценности, относящиеся к разряду "вечных", как-то легко и незаметно ускользнув, исчезают, другие же ничего не решающие, не имеющие никакого значения с некоей непонятной закономерностью сохраняются, и эта странная простота их увековечения пробуждает в человеке недоумение при мысли о вечности.

ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕРАТУРА

Занимаясь то литературой, то философией, я постоянно думаю - что же из них выше?.. Философия или Литература?!. И тут же сама себе отвечаю: конечно, Литература.

Ведь в философии нет магии. К тому же философия исследует закономерности этого, а иногда и других миров.

Литература же исследует то, что превыше всех законов.

О БЕЗДЕЙСТВУЮЩИХ ЗАКОНАХ

По сути в мире не действуют ни писанные, ни неписаные законы. Банальными фразами, типа "несправедливый мир", "коварный мир", "лживый мир" эти законы работать не заставишь, их не втиснешь в одежды справедливости и логики...

Но идут некие совершенно иные, ювелирно тонкие процессы, не подвластные нашему пониманию и существу.

Всевышний управляет именно этими процессами...

ИМПРОВИЗАЦИЯ О СМЕРТИ

Думая о смерти, каким-то особым чутьем понимаешь, насколько телу необходимо быть как можно более невесомым и бесплотным.

Переплыв бездонную, подобную глубоким, черным водам границу иного мира невозможно не ужаснуться тяжести и неповоротливости плоти своей, не сочетающейся с невесомостью этих вод.

О ПРЕЗИДЕНТЕ

В последние годы больше слухов и разговоров о здоровье президента, чем о его общественно-политической жизни.

Периодические, неожиданные чуть ли не смертельные болезни его лишают покоя и продолжают ошеломлять людей, придавая прочим событиям странный оттенок мимолетности...

Иногда кажется, что эти изменения здоровья неслучайны, а всего лишь ирония президента - его очередной способ защиты.

Люди, представляющие президента, уехавшего лечиться за рубеж, беспомощно лежащим на смертном одре, видя его бодрым, принимающим в неофициальной одежде иностранных посетителей, внимательно наблюдают за ним, подозревая какой-то непонятный, ловкий умысел в этих таинственных приключениях.

Народ ежедневно припадает к экранам телевизоров, настраивает цвет и четкость изображения и чуть ли не через лупу вглядывается в цвет лица президента, четкость его жестов, вслушивается в модуляцию его голоса, стараясь увидеть разрушительные или наоборот восстановительные процессы, протекающие в его организме. Подбирая и копя в сердцах выпадающие день за днем кирпичики его жизни, люди, сами того не подозревая, ждут не столько смерти президента, сколько переполоха внутри страны, этих полных кошмара бессонных ночей, этих пахнущих свободой штормов, которые очистят удушающую атмосферу опротивевшего однообразия убогого существования, нарушат их мучительно беспощадную, изнуряющую жизнь...

И президент это знает. Поэтому при встречах с послами, журналистами он сидит, держа ровной спину. Старается говорить четко, внутренне контролировать жесты, модуляции голоса.

Прикрывают же, заслоняют собой постаревшего президента, противостоят людям, с болезненной надеждой следящим за его состоянием, верные ему с молодых лет, совершенно не меняющиеся еще серые мудрые глаза...

ТАЙНА ЧЕРСТВЫХ ВЕТРОВ

Время от времени я слышу коварное завывание черствых серых ветров, окутывающих президента, сидящего где-то недалеко на открытом воздухе в окружении зеленых растений с острыми иглами и погруженного в задумчивость, в глубине глаз его отблеск непостижимого, таинственного временного пространства...

ЛИТЕРАТУРА И "ИМПЕРИЯ"

Вот уже несколько месяцев никак не могу закончить рассказ "Инспектор Вайсман". Точнее, мне мешает "Империя чувств". Ее почти тюремные, безжалостные, жесткие законы отвлекают меня от литературы, не дают возможности воплотить мысли в сюжеты, окутать их поэтическим туманом, искать художественную форму выражения мысли...

Может, потому что художественность безответственна?.. И здесь вступают в действие только неуловимые, невесомые законы литературы?..

Или потому что в литературе истина, облеченная в какой-либо сюжет, эпизод, образ, в окутавшей ее художественности теряет свою истинность, смягчается, меняет смысл?..

И тогда я вспоминаю шедевры корифеев литературы, и понимаю, что, может быть, мне надо еще глубже и серьезней задуматься о литературе.

МАШИНА ТОФИКА КУЛИЕВА