Елена Руденко - Монахиня

Руденко Елена

Монахиня

Елена Руденко

Монахиня

Я твердо решила написать цикл рассказов о друге моего детства Максимильене Робеспьере. Чтобы не ошибиться в деталях, я решила обратиться к нему за помощью.

У входа в дом No 366 меня встретила Элеонора Дюпле, дочь хозяев, в доме которых проживал Макс Робеспьер.

-- Ты все про убийства пишешь? - спросила она. - Может, ты когда-нибудь напишешь что-то про любовь.

-- Когда-нибудь! - весело ответила я.

Про любовь писать я никогда не умела. Впрочем, это меня не расстраивало. Элеонора поинтересовалась, зачем мне понадобился Макс, и после некоторого раздумья проводила меня к нему.

-- Я не могу позволить, чтобы его отвлекали по пустякам, строго сказала она мне. - Он очень занят.

Когда эта девушка говорила о Максе, ее лицо сияло, а голос становился похожим на песню. Все знали, что Элеонора влюблена в Робеспьера. Об этом знала даже Мадлен, возлюбленная моего друга, и очень злилась, хотя понимала, что ей эта девица не конкурентка.

-- Привет, Макс! - крикнула я с порога. - Твоей охране позавидовал бы даже китайский император!

-- Элеонора молодец, - похвалил он девушку, которая густо покраснела.

Она не догадалась, что эти слова он произнес из самой обычной вежливости.

В комнату заглянула Елизавета, сестра Элеоноры. Эта девочка была противоположностью своей сестре. Она была блондинкой, очень веселой и болтливой. Мы с ней быстро подружились, хотя ее старшая сестра Элеонора считала, что я дурно повлияю на Елизавету и научу ее плохому.

-- Мама зовет всех ужинать! - весело сообщила Елизавета. Светлана, ты тоже приглашена.

Замечу, мадам Дюпле готовит потрясающе, впрочем, ее дочери от нее не сильно отстают. Я не могла устоять и согласилась поесть. Только после ужина я начала приставать к Максу с расспросами об убийствах.

-- Что ж, - улыбнулся он. - Напомню тебе одну историю. Помнишь девушку, которую отец хотел заточить в монастырь?

-- Да! - вспомнила я. - Это очень похоже на роман Дидро "Монахиня".

-- Верно, - кивнул Макс. - Конечно, в этих историях много различий... Например, наша "монахиня" не такая кроткая как героиня Дидро... но эти ситуации очень похожи...

-- Макс, я не помню подробности этой истории, ведь я была тогда ребенком. Расскажи, пожалуйста, - попросила я.

-- С удовольствием, - ответил он.

Этот рассказ заинтересовал не только меня, но и все семейство Дюпле. Вот что Макс нам поведал.

Ранним утром я изучал документы по одному странному делу: некий мсье Симонен хотел отправить свою дочь Сюзанну в монастырь против ее воли, а она передала дело в суд, протестуя против этой несправедливости. Невольно я встал на сторону несчастной девушки, но так как судья должен быть беспристрастен, я не придал своим чувствам большого значения. Нужно было выслушать обе стороны, получше ознакомиться с материалом, и только потом делать свои выводы.

В это утро ко мне в кабинет заявился мсье Симонен, отец этой девушки. Это был низкорослый сморщенный человечек с маленькими бегающими глазками. Он с улыбкой поздоровался со мной и плюхнулся в кресло, в котором могло бы уместиться трое таких как он. Этот человек раньше жил в Амьене, где у него была своя коллегия адвокатов. Ходили небеспочвенные слухи, что он разбогател благодаря взяткам, шантажу и прочими противозаконным действиям. Сколотив приличное состояние, Симонен оставил дела и вернулся в Аррас.

-- Как продвигается дело моей непутевой дочери? - спросил он устало. - Какое решение вы собираетесь вынести?

Я сразу понял, что этого типа привело сюда не желание меня видеть и не простое любопытство. Он явно хотел подкупить меня.

-- Об этом вы узнаете завтра в суде, - спокойно ответил я.

Посетитель улыбнулся, уставившись на меня своими маленькими хитрыми глазками.

-- Я вас понимаю, - сказал он. - Скажите пожалуйста, я могу надеется на то, что выиграю это дело?

-- Надеется можете, - ответил я мрачно. - Каждый волен надеется.

Симонена удивила моя непреклонность, он несколько минут молча изучал меня своими неприятными глазенками.

-- Мсье, чем вам не угодила дочь, что вы так упорно хотите ее заточить в монастырь? - спросил я.

-- Это наше семейное дело! - возмущенно воскликнул Симонен - Я не допущу, чтобы о нем узнали! Могу сказать одно, она совершила страшный грех, который должна искупить молитвами и покаянием! А она даже не думает каяться! Эта мерзавка осмелилась бежать из монастыря! За это ее прокляла настоятельница, предсказав, что эта девица скоро умрет!

-- Но неужели вам не жалко свое дитя? - спросил я. - Какой бы грех она не совершила, она ваша плоть и кровь! Вы хотите заточить бедняжку в монастырь из-за ненависти к ней, но разве можно ненавидеть свое дитя! Я могу сделать смелый вывод, что она не ваша дочь.

Мсье Симонен вздрогнул и побледнел. Мне показалось, что он сейчас потеряет сознание. В его глазенках мелькнула ненависть. Я понял, что попал в точку.

-- Она должна искупить свои грехи, - проговорил он, задыхаясь.

В гневе он напомнил мне маленькую разозлившуюся макаку, которая норовит укусить любого, кто ее тронет.

-- Вы хотите сказать, грехи вашей покойной супруги, мрачно поправил я. - Прошу вас, называйте вещи своими именами.

-- Вы... вы... - Симонен не находил слов.

Он вскочил с кресла и бросился на меня с кулаками. Его глазенки налились кровью, зубы оскалились, он принялся осыпать меня разными нелестными словами, размахивая ручонками перед моим носом.

-- Может, вы, наконец, соблаговолите назвать цель вашего визита, - сказал я спокойно. - Извините меня, но выслушивать ваши оскорбления у меня нет ни желания, ни времени.

-- Хорошо, я буду краток, - сказал Симонен, успокаиваясь. Я хочу, чтобы вы разрешили это дело в мою пользу.

Я ожидал именно этого ответа, поэтому не удивился. И я с огромной радостью ответил четкое "нет" этому неприятному типу. В этот момент я забыл об объективности и готов был разрешить это дело в пользу Сюзанны из-за самой обычной вредности. Уж очень мне не понравился этот человек.

-- Сколько вы хотите? - спросил Симонен.

Этого вопроса я тоже ожидал.

-- Я ничего от вас не хочу, - спокойно ответил я. - Это дело будет разрешено так, как я посчитаю нужным.

Симонен растерялся. Он уставился на меня с раскрытым ртом, точно вытащенная из пруда рыба. Отказа он явно не ожидал.

-- А вы знаете, что подкуп судьи наказуем? - спросил я вежливо. - Наверное, вы не знали... иначе вы бы не пошли на столь подлое дело. Что ж, впредь будете знать, мсье. У вас есть еще ко мне вопросы?

Мсье Симонен вскочил с кресла и молча направился к выходу, даже не попрощавшись. У двери он оглянулся и окинул меня озлобленным взглядом.

-- Встретимся в суде, - любезно произнес я. - Было очень приятно с вами побеседовать.

Посетитель тихо ругнулся и хлопнул дверью.

Этот разговор утомил меня. Я посмотрел на часы, наступила обеденное время, часть которого я решил потратить на прогулку в парке. Мой пес Герцог одобрил эту идею, и мы направились в парк. Пес носился по аллеям как сумасшедший. Жители нашего города уже привыкли к нему, поэтому никто не боялся. Я уселся на скамейку в дальнем углу парка, чтобы почитать газету. Через какое-то время меня прервали голоса.

-- Вы просили меня о встрече, мадмуазель Симонен, чтобы поговорить об одном важном деле, - произнес спокойный мужской голос. - Я вас слушаю.

-- Я прошу вашего покровительства, дорогой маркиз Круамар, - сказал женский голос, который звучал нервно. - Вы же знаете, что произошло со мной!

-- Я вас хорошо понимаю, - ответил мужчина.

Я сложил газету и встал со скамейки, подслушивать личный разговор мне не хотелось. Но мне было очень интересно, захочет ли этот человек помочь мадмуазель Симонен и сможет ли он это сделать. Я свистнул Герцогу, который сразу же прибежал, виляя пушистым хвостом-колечком. В зубах у пса был кусок колбасы, который он утащил у компании молодых людей, устроивших пикник прямо на газоне. Герцог с удовольствием слопал краденую колбасу. Мне стало зазорно перед людьми, которые захихикали, увидев действия пса; можно подумать, я не кормлю это животное. Надо заметить, лопает он за троих, и я никогда не морил его голодом. Но он все равно продолжает воровать колбасу, и обожает копашиться в мусорных кучах. Как говорят мои соседи: "Герцог и помойка неразлучны!". Наверное, эти действия являются для него развлечениями. А за некоторые развлечения Герцога мне иногда приходилось платить мяснику немалые деньги. Я отругал пса за плохое поведение, и он, прижав уши, последовал за мною, изображаю послушную несчастную собаку.

Почти у самого выхода из парка я столкнулся с Сюзанной Симонен. Это была высокая статная девушка, совсем не похожая на своего отца. Ей было около двадцати, но она выглядела старше своих лет. Большие черные глаза, полные горького опыта и тревоги делали ее старше. Выражение лица мадмуазель было жестким, как у всех, кому часто приходилось сражаться с этим жестоким миром.