О Синей бороде - Александр Жарких

Александр Жарких

О Синей бороде

Как говорят очевидцы, практически все средние века над Европой стояли плотные неподвижные облака, и лишь изредка прямо из них, как дети из-под одеяла, высовывали свои личики ленивые толстые ангелочки.

Прикрывая пухлой ручкой зевающий ротик, они с интересом поворачивали свои кудрявые светящиеся головки в сторону мрачноватых средневековых замков.

На дальних пригорках вокруг замков паслись различного рода кусты и деревья.

Между ними бегали длинноногие лошади, с трудом удерживая в седле неуклюжих тяжёлых всадников.

Всадники называли себя герцогами и графами и жили в антисанитарных условиях внутри мрачных, как кошмар сюрреалиста, замках.

Герцоги и графы угрюмо угнетали своих подданных.

Подданные угрюмо угнетались.

Но процесс угнетения был неинтересным, поэтому скучающие герцоги и графы умело делали вид, будто хаотично скачут на лошадях вместе со своими приближенными по дальним пригоркам исключительно ради охоты на различную неопознанную средневековую живность: от драконов и ведьм до единорогов и великанов-людоедов.

А на самом деле они охотились на одиноких пастушек, отбившихся от стада овец под влиянием глупых романтических фантазий.

Охотились они на них с целью приведения в замок и назначения бывшей пастушки женой.

Просто женой, если та согласится, или законной женой, если вдруг попросит.

Правда, чаще на дальних пригорках паслись дамочки несколько иного свойства, но народу в угнетаемых селениях и так было мало, поэтому приходилось довольствоваться тем, что попалось.

Но и это занятие зачастую надоедало герцогам и графам, и тогда они звали друг друга на всякие рыцарские турниры исключительно с целью завоевания как можно большего числа сердец любопытствующих и возбудившихся от вида крови дам, присутствовавших на этих турнирах. На самом деле человеческой крови не было — каждый из рыцарей, по дружеской договоренности, в определенный момент раздавливал в руке небольшой кожаный мешочек с кровью домашних животных.

Так что, в результате очередной средневековой охоты женами герцогов и графов оказывались средневековые девицы вполне товарного вида.

Обычно, средневековые аристократы не тратили на своих жён много своих средневековых денег, а сразу брали их в оборот.

Жёнам это не очень нравилось, но что поделаешь — таковы были нравы.

А нравы действительно были очень грубые: между аристократами и их жёнами часто возникали конфликты.

Назначенная в порыве страсти женой пастушка очень часто оказывалась вовсе не тем милым и безобидным существом, за которое выдавала себя, пася декоративных овец на дальних, но видимых из замка пригорках, с целью удачно выйти замуж за графа или герцога, чтобы затем никогда не работать.

В результате, после получения свободного доступа в замок под видом новой жены, такая пастушка, чаще всего, через некоторое время склонялась к тому, чтобы пасти своего средневекового мужа, которому это не могло понравиться, и в результате куда-то скоропостижно исчезала, а на её вакантном месте оказывалась другая.

Такая ротация в те суровые времена считалась вполне обычным делом. Средневековая церковь считала, что это всё же лучше, чем добропорядочному христианину заводить в своём замке гарем.

Замок одного из таких мужей — Замок Синей бороды — представлял собой мрачноватый памятник средневековой архитектуры, избыточно разросшийся в виде трёхсполовиной-этажного дворца с затейливыми башенками.

Десятки комнат замка не использовались, по нему бродили всяческие не до конца опознанные родственники и не до конца признанные дети.

В замке постоянно терялись охранники и боялись заблудиться кухарки. На его окраинах действовали мелкие воришки и партизанили наспех сколоченные банды бывших слуг.

Но всё это мало заботило самого Синюю бороду, пребывавшего в состоянии средневекового идиотического романтизма.

Будучи простодушным парнем, которому замок и дворянское звание достались по наследству, он отчаянно нуждался в обществе себе подобных, простодушных и не очень подробных парней, которые с лёгкостью освоились под тяжёлыми средневековыми облаками и решили пожизненно притворяться феодалами и угнетателями. В конце концов, им это нравилось. Синяя борода, оставшись в довольно раннем возрасте без попечения родителей, нуждался в руководящей и направляющей роли старшего феодального товарища.

Всё это, в общем-то, и привело к довольно печальным средневеково-сказочным последствиям…

Вообще, средневековой общественности в лице толстых и ленивых ангелочков, уныло угнетаемых подданных, длинноногих лошадей, различного рода кустов и деревьев, а также так и неопознанных средневековых личностей, обитавших тогда в Европе под именами драконов и единорогов, собственно, проследить, куда исчезали жены аристократов, не представлялось возможным из-за слабого развития средств связи и информации.

А потому продолжительность жизни в средние века была низкой, а смертность высокой.

В отсутствии мужей жёны занимались рукоделием и рукоблудием, всякого рода вышивкой и выжимкой.

Средневековые средства связи и коммуникации были слабо развиты и, в сущности, сводились к одному: можно было послать кого-нибудь куда-нибудь, не в смысле направления, а в смысле гонца.

С каким-нибудь древним сообщением.

Но всякие записочки могли быть легко перехвачены.

Так что, в смысле надёжности и защищённости, средневековая связь тоже оставляла желать лучшего.

Поэтому большинство древних связей были самыми короткими: между женой и мужем, а также между начальниками и их подчинёнными.

Общественных связей не было почти никаких.

Таким образом, возникал дефицит общения, который и приводил к неконтролируемым конфликтам со страшными средневековыми последствиями.

Говорят, больше всех тогда не повезло одному малому голубых кровей.

Правда, из-за этого ему потом приписали одну замечательную физиологическую особенность: цвет бороды.

Нет, борода, конечно, была.

Синяя.

В то время было принято носить бороды.

Даже тем, у кого борода не очень-то и росла.

И вот, у одного такого парня, с довольно жиденькой сивой бородёнкой, начались неприятности.

Из-за этой самой бороды.

Сначала совсем небольшие…

Потом — побольше.

А всё дело было, наверное, в его голубых кровях.

Когда он впадал в гнев, его лицо не багровело как у многих других, а синело, покрываясь мелкими пятнышками капилляров.

Причём, гнев его иногда был настолько велик, что синела даже борода.

Когда гнев проходил, лицо опять становилось обыкновенного бледносредневекового цвета, а вот борода не могла угнаться за изменениями в лице и продолжала оставаться синей.

А может быть, он просто неумело подкрашивал бороду некачественными средневековыми красителями.

Так или иначе, но общественность прозвала его по-простому: Граф Синяя борода.

Неприятности у него начались почти сразу после того, как он начал участвовать в обязательной тогда для людей его круга графско-герцогской охоте.

Первой женой у него оказалась стойкая невоспитанная пастушка, которой сразу не понравилась его природная голубизна и бешеный синий гнев после её отказа участвовать в некоторых видах сексуальных игр.

Недолго