Сергей Трищенко - ЯТ

Сергей Трищенко

Я Т

Лингвистическая фантастика

Любое совпадение является случайным, любое несовпадение – не случайным.

Мне только кажется, что пишу я – нет, слова пишут мной.

«Это не игра слов, это не игра словами: это игра букв, игра закорючечек букв – тех палочек и крючочков, которые мы все писали в детстве».

Не обращайте внимания на предыдущий эпиграф: главный герой книги – сам русский язык, а второстепенными героями являются… опечатки, которые придают знакомым словам новые значения.

Книга написана в строгом эклектическом стиле псевдоаллегорической квазисимволики с использованием жанровых приёмов сублингвистического сюрреализма, отягощённого микровключениями фантасмагорийной мистики и эпического релятивизма. В нём открыто и тайно зашифрованы многие моменты советской, постсоветской, просоветской и антисоветской действительности. Книга даёт верное описание извращённой действительности, показывает целостную картину окружающего нас мозаичного мира, в которой не хватает множества крупных деталей.

Содерждание

(чтобы знали, чего ждать)

Содерждание

Додопредисловие

Допредисловие

Предисловие

Глава 1. У Тома дома

Глава 2. В эклектричке

Глава 3. Пролог, про бор, про долину…

Глава 4. Первые встречатления

Глава 5. В павильоне сильных чувств

Глава 6.»Приёмный пункт»

Глава 7. «Пища для ума»

Глава 8. В настоящем ресторане

Глава 9. Идём дальше ближе

Глава 10. Улыбки и гримасы

Глава 11. И смех и слёзы

Глава 12. Заветы и ответы

Глава 13. Лесть в честь

Глава 14. По рядам и междурядьям

Глава 15. Вдоль да по Ярмарке

Глава 16. Третий день на Ярмарке

Глава 17. Клубок противоречий

Глава 18. От Ярмарки к Ярмарке

Глава 19. На второй Ярмарке

Глава 20. Враньё и сенсация

Глава 21. Утешение и жадность

Глава 22. С Ярмарки и мимо

Глава 23. «Куём мы счастия…»

Глава 24. Развлечения, вовлечения, привлечения

Глава 25. Аттраукционы

Глава 26. Для ума и тела

Глава 27. «Индустрия впечатлений»

Глава 28. Вокруг политики

Глава 29. На берегу очень дивной реки

Глава 30. Озёра печали

Глава 31. В Госпитале

Глава 32. По Госпиталю

Глава 33. Из Госпиталя

Глава 34. Рассказ Гида. Схемы Жизни

Глава 35. Снова на Ярмарке

Глава 36. Потехе – час

Глава 37. Что-то слышится родное…

Глава 38. У Гида дома

Глава 39. Кошмары во сне

Глава 40. Сон Тома

Глава 41. Другая Ярмарка

Глава 42. Сегодня, завтра и всегда

Додопредисловие

Автор предупреждает: чтение данной книги может повредить Вашему здоровью.

Читать можно не более одной-двух страниц в день, вернее, в ночь, лёжа в кровати, чтобы успеть уснуть, едва голова пойдёт кругом… Для особо выносливых допускается чтение одной главы в день. Но не натощак!

НЕ ЧИТАЙТЕ ЕЁ, ЕСЛИ:

– вы не любите игру слов;

– ваш интеллект не превышает интеллекта молотка;

– вам не нравится необычность, и вы считаете себя таким, как все.

При её чтении у нормального человека возникает множество мыслей, осознать которые нет никакой возможности.

Однако если вам удастся добраться до конца книги, вы почувствуете себя совершенно другим человеком: ваше терпение удесятерится, непонимание сменится пониманием, а некоторые вопросы станут которыми.

Допредисловие

Эта книга – на любителя. На любителя каламбуров, омонимов, омофонов, словом – игры слов. Но не простой игры слов. Основную массу словесной игры поставляют… опечатки – те самые опечатки, с которыми ведётся беспощадная борьба многими поколениями редакторов, с самых первых печатных произведений. Я решил дать им свободу. Может быть, наигравшись на страницах моей книги, они перестанут мучить других авторов?

Поэтому если вдруг встретите опечатку на страницах, не удивляйтесь и не возмущайайтесь: вы предупреждены. В основном все опечатки, описки, ошибки разъясняются в тексте, продолжая вышеназванную игру. Если же встретится неразъяснённая опечатка… тоже ничего страшного: они продолжают играть.

Предисловие

Сначала я хотел назвать эту книгу «Ярмарка Тщеславия»… впрочем, она так и называется, просто на обложке, чтобы избежать ненужных аллюзий – есть ведь уже одноимённое (и притом бессмертное!) произведение сэра Уильяма Теккерея, – поставлены всего две буквы: «Я» и «Т». Может быть, именно он и привёл меня к идее моей «Ярмарки»: если вдруг начать понимать буквально некоторые известные понятия. И поэтому позже я хотел назвать книгу именно так: «Если понимать буквально». Но это название зарезервировано мной за другой книжкой, которую я пока не написал, но очень хотелось бы. И тогда я решил назвать эту книгу просто «ЯТ».

Как его понимать, это название? Не знаю. Может быть, оно – просто аббревиатура, первые буквы от «Ярмарки тщеславия» (поясняю для тех, кто только начинает читать, и пока не встречал слова «аббревиатура»), или же от имён главных героев, а в ней действуем: «Я» – я, и «Т» – Том, мой друг, с которым вы познакомитесь, едва начнёте читать первую главу. Может, оно возникло от слов «я» и «ты», где «ты» – ты, мой читатель, только что прочитавший эти строки. И ты мог быть на месте Тома, или был уже, или, возможно, будешь.

А может, оно произошло от слов «я» и «Теккерей» – как благодарность сэру Уильяму за то, что подсказал идею этой книги.

А, может, это одно слово – ЯТ! – и подобно оно слову «яд!», которое пишется на баночках и пузырёчках, содержимое которых ни в коем случае нельзя употреблять в пищу. Помните, у Льюиса Кэрролла: «Алиса совершенно точно знала, что если выпьешь из пузырька, на котором написано «яд», тебе рано или поздно не поздоровится». Но это если выпьешь яд. А «ят» – он ведь мягкий, неопасный, может быть, даже сладкий. Не всем он понравится, не всем пойдёт на пользу, но попробовать его можно. Итак, принимайтесь за ЯТ!

Глава 1. У Тома дома

Его родители настолько любили литературу, что назвали его коротко и ясно: Том. То ли в честь Тома Сойера, то ли в честь «Хижины дяди Тома», то ли просто так, в честь книжного тома. Интересно, если бы у них родился второй сын, они бы назвали так же и его – и были бы Первый Том и Второй Том? А если дочь – Тома? Прямо собрание сочинений, не иначе.

Я не одобрял его имени, но парень он был неплохой. Сказать так о Томе – значит, ничего не сказать, но я пока ничего и не говорил. Сначала я даю общую характеристику, выражаю впечатление, сложившееся в результате неспешных выводов из долгих дней совместного общения, а оно длительнилось достаточно. Мы с ним часто и помногу обсуждали вопросы литературы, поступки и характеры главных героев: несмотря на разницу в возрасте, наши взгляды часто совпадали (не знаю, относится ли подобное совпадение к числу моих недостатков или его достоинств). Он приходил ко мне, мы сидели в библиотеке на стремянках – он повыше, я пониже, – соглашались и спорили.

Но однажды он захандрил: у него заканчивался переходный возраст, а он никак не мог определиться, куда перейти. Так часто случается в любом переходном возрасте. А их за всю жизнь у человека бывает несколько – кому сколько повезёт. Или не повезёт – смотря как относиться к своим переходным возрастам.

– Понимаешь, я сам не знаю, чего хочу, – проникновенно-исповедальным тоном говорил он. – Что-то бродит во мне, куда-то тянет, а не пойму – куда.

– Скорее всего, в разные стороны, – заметил я. – Если бы тянуло в одну, ты бы туда и двинулся.

– Может быть, – согласился он. – Но я буквально не нахожу места…

– А переносно?

– Переносно я уже нашёл, – ощетинился он. Точь-в-точь ёжик на пенсии. Ещё колючий, но уже брюзжащий.

– Да-да, – пробормотал я, – непризнанный гений.

– Мои стихи печатались!..

– На машинке, левой рукой. Правая при сём не присутствовала, ничего не знала и ни о чём не догадывалась.

– Замолчи!

Я замолчал и долго смотрел на него, бледного, взъерошенного, словно свежеоблитого цыплёнка, пытающегося поскорее высохнуть и изо всех сил топорщащего крылышки.

Так мы общались вчера. А сегодня он не пришёл. Обиделся? На него не похоже, раньше я позволял себе и не такое. Но мало ли… И я пошёл к нему сам: если гора не идёт к Магомету… Тут, правда, случай почти обратный – и всё же я пошёл.

Том сидел кислый-кислый, как свежеразрезанный лимон. Взгляд на него хотелось сразу запить сладким чаем и заесть свежей конфетой. Желательно, шоколадной.

– Том, ты чего? – начал я.

– Чаю хочешь? – вяло спросил он.

– С лимоном, – утвердительно сказал я.

– Лимона нет, – грустно ответил Том.

– Как нет? А ты? Ты ещё кислее, даром что не жёлтый.

– Что я, китаец? – криво усмехнулся он.

– А чай? – поинтересовался я.

– Чай, да. Китайский.