Анатолий Черноусов - Экипажи готовить надо
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Автор: Анатолий Черноусов
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 38
- Добавлено: 2019-02-04 17:08:04
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала
Анатолий Черноусов - Экипажи готовить надо краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анатолий Черноусов - Экипажи готовить надо» бесплатно полную версию:Анатолий Черноусов - Экипажи готовить надо читать онлайн бесплатно
Экипажи готовить надо
О СЕБЕ
Село Ново-Карасук, в котором я родился в 1937 году, стояло, помнится, на высокой гриве. Под обрывом плескалось большое синее озеро, неподалеку была речка и другие озера с какими-то звучными и нездешними названиями: Сазыкуль, Ачикуль, Калыкуль, Синьгуль, Сарапуль… До районного центра Крутинки от нас было пятьдесят нелегких километров, до областного города Омска — все триста.
Дважды в год, весной и осенью, тяжелыми, медленными косяками тянулись над деревней казарки, и с неба днем и ночью, иногда по целым неделям, слышались их жалобные крики: «Кли́вли! Кли́вли!». Нигде и никогда потом не видел я таких нескончаемых птичьих караванов. Видимо, как раз над нашими озерами и лесами пролегал один из их вечных маршрутов.
Добрую треть учеников первого класса составляли Черноусовы, одних только Анатолиев с этой фамилией было четверо. Во избежание путаницы учительница каждому из Анатолиев присвоила номер. Когда наступала моя очередь отвечать урок, учительница говорила: «К доске пойдет Черноусов Анатолий Третий». Однако среди моих сверстников эта монархическая нумерация не привилась, и они меня звали Толькой Антоновым. Это означало — тот самый, у которого дед Антон. Не по отцу называли, так как отец мой Трофим Антонович к тому времени уже лежал в далекой донецкой земле, в братской могиле; не по матери называли, так как мать моя, Евдокия Ивановна, после похоронной уехала от нас на станцию к своей одинокой сестре. С собой она меня не взяла, потому что на станции было еще более голодно, чем в деревне.
Дед Антон учил меня плести сети и ловить ими рыбу, косить сено и вершить зароды, выделывать овчины и дубить кожи, шить обутки и ставить капканы, вить веревки и смолить лодку, снаряжать патроны и стрелять из ружья, предугадывать погоду по цвету зари и определять время по длине собственной тени.
А кроме того, он учил меня пасти коров, ибо был он колхозным пастухом и свое дело знал хорошо. Мне иногда думается, что он пас коров, сам того не ведая, в соответствии с требованиями современной сельскохозяйственной науки. Просто он знал все окрестные поля, согры, луга, колки, гривы, солонцы и болота настолько, что коровушки у него получали сначала закуску, потом первое блюдо, затем второе и третье, а под конец, как полагается, десерт. Ну и, разумеется, вовремя — водопой и «мертвый час»… Причем, выпасы никогда не вытаптывались и не истощались, дед давал им отдохнуть, чередовал их в строгой последовательности.
Когда колхоз за перевыполнение плана по молоку один из первых в области в качестве премии получил «Победу», деда моего, во всех его пастушеских доспехах, посадили в машину и торжественно прокатили взад-вперед на глазах у всего села. Шел деду в то время 73-й год.
У каждого, наверное, был в детстве человек, о котором можно сказать — он ввел меня в мир. Так вот, в мир озер, лесов и полей, в мир простого и неустанного труда ввел меня дед Антон. Именно он научил меня упорствовать в любой работе. «Глаза, брат, страшатся, — говаривал он, — а руки делают…»
Расширили же мир, открытый дедом, книги. Конечно, и школа, и учителя, но главное — книги.
Первая книжка, которую я прочитал, когда мне было шесть лет, называлась: «На великом морском пути». Написал ее Виталий Бланки. В книжке говорилось о великих перелетах птиц, а «главной героиней» была казарка. Так впервые узнал я, что казарки, пролетал осенью над нашим селом, устремляются, оказывается, в дальние страны, туда, где есть незамерзающие, теплые моря…
Читал я обычно вслух, и дед Антон, подшивая дратвой пимы, время от времени прерывал свое занятие, вздыхал и задумчиво произносил: «Смотри-ка, паря…»
В возрасте 17 лет я первый раз увидел трамвай, первый раз увидел город. И те годы, что провел в стенах Омского политехнического института, были годами познания города, машин, точных наук, годами знакомства с театром, музыкой, живописью, спортом и общественной работой.
Учась на третьем курсе, написал первую свою небольшую корреспонденцию для областной молодежной газеты «Молодой сибиряк». Когда корреспонденцию напечатали, то моего в ней осталось всего одна фраза и подпись. Читал и с ужасом убеждался, что все перепутал, переврал — имена, фамилии, события, названия, а опытный редактор, перепроверив факты, сам заново написал корреспонденцию, оставив нетронутой в моей писанине одну-единственную фразу.
В 1959 году по распределению приехал в Новосибирск. Завод, работа слесарем-сборщиком, инженером-конструктором, постижение сути своей специальности; а кроме того — общественная работа в качестве пионервожатого, секретаря комсомольского бюро.
Потом три года преподавал в техникуме, шесть лет в Новосибирском институте инженеров железнодорожного транспорта. Считал и считаю, что преподавательская, воспитательская, вообще педагогическая деятельность — одно из самых увлекательных и интересных занятий на земле.
Ну, а еще, конечно, путешествия…
Пешком путешествовал по Уралу, по Горному Алтаю, в Полесье, в Карпатах, в Крыму, на Кавказе. На байдарках — по Иртышу. На шлюпках — по Телецкому озеру. На поезде — по Прибалтике и Средней Азии. На теплоходе — по Ангаре, Байкалу, Днепру и Черному морю. На лыжах — по Новосибирской области, по Горной Шории, в Саянах и в Карпатах. В 1963 году участвовал в археологической экспедиции. Бывал со спелеологами в пещерах. А лето 1970 года провел в экспедиции к месту падения Тунгусского метеорита.
Со школьных лет веду дневник. Теперь это уже стопка из восемнадцати общих тетрадей, густо исписанных то ручкой, то карандашом. На некоторых страницах пятна — писал, значит, под дождем; одна тетрадь побывала в воде — затопляло лодку; есть и прожженные страницы — сигаретой ли, искоркой ли от костра; встречаются записи, разобрать которые почти невозможно, потому что делались они на морозе, где-нибудь в лыжном походе в горах. В тетрадях — «зарисовки с натуры», раздумья о себе и об окружающем, стихи и цитаты из прочитанных книг.
Первый рассказ мой был опубликован в 1968 году в журнале «Сибирские огни». Назывался рассказ: «Хобби инженера Забродина».
А в следующем, 1969 году в Москве состоялось V Всесоюзное совещание молодых писателей, участником которого мне посчастливилось быть. Дни совещания — незабываемые дни. Семинаром, к которому я был причислен, руководили такие замечательные писатели, как Георгий Марков и Ефим Пермитин. Чувство окрыления — так, пожалуй, точнее всего будет назвать то состояние, в котором все мы тогда находились. Никогда не забуду напутственных слов, которыми покойный Ефим Николаевич Пермитин сопроводил публикацию моего рассказа «Поединок» в «Литературной газете»:
«…Сделан первый шаг. Впереди основной семинар — жизнь. Большого труда и доброго пути, мой молодой земляк!»
За три года, что прошли со времени совещания, мои рассказы и повести публиковались в журналах «Смена», «Советская литература», «Сибирские огни», «Уральский следопыт», в альманахе «Тропинка», в коллективном сборнике «Письма идут месяц». В 1971 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышла первая книжка.
Однако я до сих пор не уверен, что сделан «второй шаг». А ведь когда-то надо сделать и третий, и четвертый, и каждый из них гораздо труднее, чем предыдущий…
Помогают друзья: говорят — не отчаивайся; помогают письма читателей: вселяют уверенность; помогает забота старших товарищей. А еще… когда трудно, из далекого детства ободряюще смотрит дед Антон и говорит: «Глаза, брат, страшатся, а руки делают…»
Анатолий Черноусов
Глава 1
Педагог третьего отряда Анна Петровна была очень встревожена. Еще утром заметила она отсутствие в отряде четверых пионеров, но все надеялась, что уж к обеду-то голубчики непременно заявятся. Обед, однако, подходил к концу, а четыре места за столом так и остались пустыми. Остыл жирный борщ в тарелках, остыли тефтели с картофельным гарниром, нетронутым стоял компот в стаканах.
В столовой затихал гул голосов, дозвякивали ложки, дожевывались компотные фрукты, дежурный отряд, весь в белом, принялся за уборку.
«Неужели побег?» — думала Анна Петровна, все еще ожидая, что вот-вот в дверях появятся эти четверо и, виновато опустив глаза, двинутся в ее сторону, к столу, где только что обедал отряд. Но четверо не появлялись.
Анна Петровна поднялась, прошла между столами, еще заставленными грязной посудой, усыпанными хлебными крошками и урюковыми косточками. Вышла из столовой и по гнетущей полдневной жаре добралась до своего корпуса. С минуту постояла на террасе, прислушиваясь к голосам, доносящимся из палаты мальчиков, потом строго заглянула в приоткрытую дверь. В палате мгновенно стихли разговоры, глаза стали закрываться, носы усиленно посапывать — мертвый час. Обычно вид примерно отдыхающих под белыми простынками пионеров доставлял Анне Петровне удовольствие, но сегодня…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.