Митч Элбом - Хранитель времени

Митч Элбом

Хранитель времени

Эта книга о времени посвящается Жанин — той, кто придает смысл каждой минуте жизни

Пролог

1

Человек сидит в пещере, уткнувшись подбородком в ладони.

Он совсем один.

У него длинные волосы и борода до колен.

Человек закрывает глаза. К чему-то прислушивается. Из озерца в углу пещеры доносятся голоса. Они звучат не умолкая.

Это голоса людей на Земле.

Им нужно лишь одно — время.

Один из голосов принадлежит Саре Лемон. Она совсем еще девчонка, школьница, едва начавшая взрослеть. Растянувшись на кровати, Сара рассматривает фото в мобильнике. На снимке симпатичный мальчик с вихрами кофейного цвета.

Скоро она с ним увидится. Сегодня в половине девятого.

— Восемь тридцать! Восемь тридцать! — возбужденно восклицает девочка.

Что же надеть на свидание? Черные джинсы? Блузку без рукавов? Нет, только не эту. Сара терпеть не может свои руки.

— Мне нужно больше времени, — бормочет она.

В хор вступает Виктор Деламот. Очень обеспеченный и очень пожилой, ему уже за восемьдесят. Он сидит у врача в кабинете. Рядом жена. Смотровой стол покрыт белой бумагой.

— Мы мало что можем сделать, — негромко говорит доктор.

Месяцы лечения не помогли. Опухоль не уменьшилась. Почки не справляются.

Супруга Виктора пытается что-то сказать, но судорожно сглатывает. Он откашливается, как будто у них с женой одно горло на двоих.

— Грейс хочет спросить… сколько времени у меня осталось?

Его слова, как и ропот Сары, воспаряют к далекой пещере. Их слышит сидящий там одинокий бородатый человек. Кто он? Седое Время.

Вы, наверное, думаете, что это миф, забавная картинка с новогодней открытки — эдакий древний изможденный старец, старше всех на планете, который не выпускает из рук песочные часы? Ошибаетесь, Седое Время существует на самом деле и в действительности он не способен стареть. Косматая борода и ниспадающие волнами волосы (это признаки долгой жизни и необязательно близкой смерти) скрывают стройное тело, гладкую, лишенную морщин кожу, неподвластные тому, чем он управляет.

Давным-давно, прежде чем прогневить Бога, Седое Время был обычным человеком, обреченным умереть, когда его дни подойдут к концу.

Теперь же у него иная судьба: сосланный в пещеру, он должен выслушивать обращенные к нему мольбы всего мира — в течение долгих-долгих минут и часов, лет и столетий.

Изгнанник здесь уже целую вечность. Он оставил всякую надежду на избавление. Но часы бьют для каждого из нас — беззвучно, где-то вдалеке. Придет свой срок и для него.

Скоро Седое Время получит свободу. Чтобы вернуться на Землю и завершить начатое.

Начало

2

История о сути и смысле времени началась очень давно, на заре человечества. Ее герои — мальчик и девочка, бегущие босиком вверх по склону холма. Он пытается догнать ее. Между девочками и мальчиками подобное происходит часто.

Для этих двоих так будет всегда.

Мальчика зовут Дор. Девочку — Алли.

Они очень юны, и разница между ними пока едва заметна: у обоих одинаковый рост, высокие детские голоса, густые темные волосы, забрызганные грязью лица.

Алли на бегу оборачивается к Дору и улыбается. Чувство, которое она испытывает, — первое волнение любви. Она хватает камушек и высоко подбрасывает его. Он летит в сторону преследователя.

— Дор! — кричит она.

Гонясь за подругой, мальчик считает вдохи и выдохи.

Он первый человек на Земле, делающий попытки считать, придумывать числа. Начал он с того, что поочередно соединял вместе два пальца и каждому сочетанию придавал наименование и значение. Вскоре он считал уже все, что попадалось ему на глаза.

Дор ласковый, послушный мальчик, при этом мыслит он глубже, чем окружающие. Он не такой, как все.

На раннем этапе истории человечества один, не похожий на других ребенок способен изменить мир.

Именно поэтому Бог за ним наблюдает.

— Дор! — зовет Алли.

Мальчик поднимает глаза и улыбается — он всегда улыбается Алли, — и к его ногам падает камень. Дор склоняет голову набок, и у него возникает мысль.

— Брось еще один!

Алли швыряет камень высоко вверх. Дор загибает пальцы: название для первого, название для второго…

— Аррганп!

Сзади его атакует Ним — мальчик куда более крупный и сильный. Он издает победный клич, упираясь коленом в спину Дора.

— Я царь!

Все трое смеются.

И снова бегут.

…Попробуйте представить цивилизацию, жители которой не следят за временем. Вряд ли у вас это получится. Вы знаете, какой сейчас месяц, год, день недели. На стене вашего дома или на приборной доске автомобиля есть часы. В ежедневнике, в календаре вы отмечаете, когда предстоит пойти на банкет или в кино.

Но окружающий мир не имеет понятия о времени. Птицы не могут опоздать. Собаки не поглядывают на циферблат. Олени не переживают из-за того, что стали на год старше.

Только человек отмеряет мгновения жизни, пристально наблюдает за ходом часов.

Поэтому мы испытываем парализующий страх, неведомый всем прочим существам, — страх, что время истечет.

3

Сара Лемон боится не успеть на свидание. Она выходит из душа и подсчитывает в уме, сколько ей нужно на сборы. Двадцать минут, чтобы высушить волосы феном, полчаса на макияж, столько же на выбор наряда, пятнадцать минут на дорогу.

«Восемь тридцать, восемь тридцать!» — твердит она про себя.

Открывается дверь спальни. Это мать Сары, Лоррейн.

— Милая?

— Мам, тук-тук!

— Ладно. Тук-тук!

Лоррейн окидывает взглядом кровать. На ней разбросаны вещи, из которых Сара собиралась составить подходящий комплект, — две пары джинсов, три футболки, белый свитер.

— Куда ты идешь?

— Никуда.

— С кем-то встречаешься?

— Нет.

— Ну что ж, белый тебе к лицу…

— Мам!

Лоррейн вздыхает, поднимает с пола мокрое полотенце и выходит.

Сара подскакивает к зеркалу. Она пытается увидеть себя глазами мальчика. Надавливает на жировую складку у себя на талии. Брр.

«Восемь тридцать, восемь тридцать!» — мысленно повторяет девочка.

Нет уж, белое она точно не наденет.

Виктор Деламот не в силах сопротивляться панике. Он знает, что дни его сочтены.

Они с женой выходят из лифта и открывают дверь в свой пентхаус.

— Дай мне твое пальто, — говорит Грейс.

Она вешает его в шкаф.

Тишина. Виктор, опираясь на палку, ковыляет по прихожей, которую украшает большой холст французского мастера. Деламота мучает пульсирующая боль в брюшной полости. Ему нужно принять таблетку. Он заходит в кабинет, где стоит огромный стол красного дерева. Повсюду книжные полки, уставленные плакетками.

Виктор вспоминает слова доктора: «Мы мало что можем сделать». Значит, он недолго протянет… Сколько? Месяцы? Недели? И все, ему конец? Нет, такого не может быть.

Раздается стук каблуков — это Грейс расхаживает взад-вперед по кафельному полу. Виктор слышит, как она набирает номер.

— Рут, это я, — говорит жена.

Ясно, она звонит своей сестре.

Грейс понижает голос:

— Мы только что вернулись от врача…

Виктор падает в кресло. Неужели пора подвести итог убывающей жизни? Он чувствует, как каждый выдох исторгается у него из груди с сиплым звуком, словно кто-то выдавливает оттуда воздух. Лицо больного искажается. Глаза его наполняются влагой.

4

Дети вырастают, и судьба указывает им дальнейший путь. Настал черед Дора, Нима и Алли — троих ребятишек, резвившихся на склоне холма.

Ним превратился в высокого широкоплечего юношу. Он с малых лет помогал своему отцу, строителю, подносил ему сырцовые кирпичи, и ему всегда нравилось, что он сильнее сверстников. Власть над другими — вот что влечет его более всего.

Алли удивительно похорошела, и тогда мать посоветовала ей заплетать темные волосы в косу и ходить опустив глаза, дабы ее красота не пробуждала в мужчинах дурных намерений. Скромность стала для Алли защитой.

Ну а Дор?

Что ж… Дор остался верен своему призванию — он измерял количество вещей. Помечал камни, делал зарубки на палках, раскладывал прутики, гальку — все, что можно было посчитать. Думая о числах, он нередко впадал в мечтательное состояние, поэтому старшие братья не брали его с собой на охоту.

Предоставленный самому себе, мальчик бродил по окрестностям, нередко взбираясь на холмы вместе с Алли. Его пытливый разум служил ему путеводной звездой, и тайны мира манили его к себе.

А потом, одним жарким утром, случилось нечто странное.

Дор сидел на кочке, озабоченный тем, чтобы половчее воткнуть в грязь палку. Наконец она встала вертикально. Тень от нее была довольно четкой благодаря ярко светившему солнцу, и взгляд подростка задержался на ней. Дор положил камень на краешек тени и задумался, что-то напевая под нос. Его мысли, как всегда, занимала Алли. Они были друзьями с детства, но теперь он стал выше ее, а она… Весь ее облик излучал такую нежность, что Дор испытывал прилив слабости, когда Алли поднимала глаза и их взгляды встречались. У него прямо ноги подкашивались.