Татьяна Соломатина - Кафедра А&Г

Татьяна Соломатина

Кафедра А&Г

Павлу Быстрову с благодарностью за понимание сути и приятие формы.

Юлии Морозовой с уважением за то, что была одной из первых, и за упрямство.

Владимиру Камаеву с восхищением талантом и дружеской привязанностью.

Академику N с почтением за жестокую науку о настоящей жизни, оценить которую я смогла лишь годы спустя.

Иоганну Вольфгангу Гёте, гениальному поэту и драматургу, страстно желавшему врачевать, но по настоянию отца ставшему юристом, с благоговением.

Комический актёр

. . . . . . . . . . . . . . . .

Вам отступленья нет, у вас роман.

Представьте нам такую точно драму.

Из гущи жизни загребайте прямо.

Не каждый сознаёт, чем он живёт.

Кто это схватит, тот нас увлечёт.

В заквашенную небылицу

Подбросьте истины крупицу,

И будет дёшев и сердит

Напиток ваш и всех прельстит.

Тогда-то цвет отборной молодёжи

Придёт смотреть на ваше откровенье

И будет черпать с благодарной дрожью,

Что подойдёт ему под настроенье.

Не может глаз ничей остаться сух.

Все будут слушать, затаивши дух.

И плакать и смеяться, не замедлив,

Сумеет тот, кто юн и желторот.

Кто вырос – тот угрюм и привередлив,

Кому ещё расти – тот всё поймёт.

Гёте, «Фауст».[1]

Авторское обоснование

Этот роман – от начала и до конца выдумка, самая что ни на есть отъявленная ложь о самом разном. И в том, что касается личностей и жизненных путей исполнителей ролей этой трагикомедии. И в том, что наука – это не яркий ряд великих открытий, а тупое поступательное решение крохотных конкретных рутинных задач. И, конечно же, в том, что учёные – они тоже самые обыкновенные люди, а не мифические существа с крыльями или с рогами и тем более не актёры с раз и навсегда утверждённым амплуа. В романе не будет ни хороших, ни плохих, ни злых. И науки как таковой не будет. Будет кафедра. В смысле – такая простая незамысловатая деревянная тумба, встав за которую тот, кому дано такое право, несёт собравшейся в аудитории публике всё, что его душе угодно, в рамках прописанного в лекционном курсе на текущий семестр. Вот я и несу вам из-за своего письменного стола (чем не кафедра?) этот роман, включённый в план издательства на текущий год. Мои читатели, конечно, не все студенты, но и института вольных слушателей ещё никто не отменял. В том смысле, что вы равно вольны как слушать то, что я вещаю в ноосферу с этих страниц, так и немедленно захлопнуть книгу. Я же, со своей стороны, как любой более-менее талантливый лектор (рассказчик), обещаю не только бубнить положенное общепринятое, но и постараюсь, чтобы вы не уснули за партами, тщательно конспектируя (или играя в «Морской бой» с соседом) то, что давным-давно изложено в учебниках, пособиях и руководствах. Лектор хорош только тогда, когда у него, помимо книжного знания и дара излагать, имеется профессиональный опыт. В случае данной конкретной дисциплины – художественной прозы – опыт придумывания. И таковой у меня имеется, так что аудитории будет не только полезно, но и нескучно прислушаться (вчитаться) к некоторым ключевым моментам повествования.

Населяют несправедливый мир конкретно этих книжных страниц придуманные многогранные неоднозначные персонажи. И победа добра над злом не состоится. Потому что нет тут ни добра, ни зла, ни, как следствие, войн между ними. Нет никакой сухой теории, а насколько зелено древо жизни – решать не лектору, пусть за него говорит посещаемость. Никаких перекличек и «нб», исключительно элективный курс.

Живописуя полотно романа, я не пользуюсь идеально белым и беспросветно чёрным, предпочитая фоновый grey scale, проливая на него яркие краски. Единственная истина этого произведения: я использую русский язык, существующий в действительности. Это обстоятельство, пожалуй, и делает роман похожим на правду. Можно ли это оспорить в суде как факт вопиющего использования порочащих кого-либо сведений? Ну, раз вы это читаете, значит, юристы издательства решили, что подобной возможности законами РФ не предусмотрено, даже если какой-то индивид носит фамилию Безымянный, кто-то из знакомых ваших знакомых пытался повеситься на рабочем месте, а читающий эти строки говорит, думает, врёт и пишет жалобы, письма и смс на том же языке. Благо в нём нет недостатка ни для кого, в отличие от вечно делимых истин в благородных схватках с нехваткой всеобщего блага.

Все совпадения случайны и уходят корнями в египетскую клинопись, эллинскую культуру, мракобесие Средневековья и эпоху Возрождения, не раз уже загубленного. Шутка. Простенький риторический приём для привлечения внимания. Я и далее буду периодически рассказывать анекдоты, сплетни и забавные случаи из жизни, разнообразя подачу выдуманного материала. На самом же деле все имена, фамилии и пара-тройка архетипичных проблем и ситуаций, преподнесённых в этом факультативе, родом из славянско-варяжской вечности с её неизменными, во все века нелинейными вопросами: «Чьих будешь?», «Куда идёшь?», «Сколько стоит?», «Который час?», «Кто последний?» и «А ты кто такой?!».

Я дух, всегда привыкший отрицать…

«А поговорить?..» (Старый анекдот)

Студент

Простите, я вас отвлеку,

Но я расспросы дальше двину:

Не скажете ли новичку,

Как мне смотреть на медицину?

Три года обученья – срок,

По совести, конечно, плёвый.

Я б многого достигнуть мог,

Имей я твёрдую основу.

Мефистофель

(про себя)

Я выдохся как педагог

И превращаюсь в чёрта снова.

(вслух)

Смысл медицины очень прост…

– Звонит моему папе один его институтский товарищ. Аналогично заслуженный по самое академическое дальше некуда. Из Новосибирска. Болтают о том о сём. И в конце разговора он просит отца, мол, девочка его будет в Москве по диссертационным делам. Его – в смысле он научный руководитель. Ну, и не мог ли мой старик отзыв этой девочке написать, чтобы красивое, отпугивающее недоброжелателей имя для солидности. Папахен отвечает, мол, не вопрос. «Пусть, – говорит, – только «рыбу» привезёт».

– Обычное дело. И что тут такого интересного?

– А то, что эта девочка рыбу и привезла. Здоровенную такую, копчёную рыбу. Вкусную, кстати…

– Господи, да где же такие незамутнённые ещё водятся?

– В сибирских реках, видимо. Мой старик так восхитился, что в кои-то веки сам диссертацию прочитал и собственноручно (!) отзыв написал. И так ей долго руку тряс на прощание, что чуть не оторвал.

– Ну а диссертация-то как?

– Да в пределах средней паршивости, как и положено любой кандидатской. Но батя так проникся, что даже кое-какие замечания карандашиком сделал, чтобы в диссертационном совете не особо придирались. Ну, типа у неё там какие-то противоречивые результаты, которые не обработать, а выбросить ей жалко, ну и чтобы «по-честному», как она выразилась, вся заалев, как артериальная кровь. Очень добросовестная девочка. С рыбой в промасленной обёрточной бумаге. Вымирающий представитель научной фауны.

* * *

– Наука, наука! – Собеседник внезапно рассердился. – Ты уже не маленький восторженный зубрилка, чтобы воображать науку храмом. Нет никакого храма. Даже колоколенки затрапезной. Так что священнослужители ей не нужны. Есть публичный дом науки. Бордель. И борделю науки, как и приличествует подобному заведению, нужна хорошая хозяйка. А также вышибала и бухгалтер. И трудяги, разумеется, которые будут спать не по любви, а потому что это их работа. Что? Не знал? Вот твой гипотетический Шеф и есть такая хозяйка. Работать с ним не хочешь? Тогда иди на окружную науки – на производственную трассу. Потому что бордель науки монополизирован. Так что больше не с кем работать, мой юный друг. И запомни: наука – забава групповая. В одиночку в ней ничего дельного не совершить. Понимаешь, какая штука? Ты, милый юноша, точно так же, как он в своё время, одержим страстями. Только его страсти были прозрачнее для него самого и потому честнее. Ты или глупец, или лгун! Честолюбец, признавшийся себе в том, что он честолюбец, имеет больше шансов сделать что-либо стоящее, в том числе и для науки, чем мечтатель, скрывший от себя самого истинные мотивы под белыми перчатками фасона «всеобщее благо». Хочешь спасти планету?! Или ты хочешь учёную степень? Венок, замаскировавшийся под лавровый, сорванный с сомнительной репутации оливы, из тех, на которых Иуды вешаются? Привилегии, которые якобы дают слава и деньги? Чего ты хочешь?! Того и другого? Только говори правду! Кто ты? Рыцарь без страха и упрёка или честолюбец, мечтающий о золотых доспехах?

– Я… – молодой человек замялся. – Я хочу сделать что-то действительно важное. Но мне хотелось бы жить и работать в комфортных бытовых и психологических условиях, не буду скрывать. И хочу, чтобы мои заслуги были оценены по достоинству.