Илья Эренбург - 10 л. с.

Тут можно читать бесплатно Илья Эренбург - 10 л. с.. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Илья Эренбург - 10 л. с.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Илья Эренбург - 10 л. с. краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Илья Эренбург - 10 л. с.» бесплатно полную версию:

Илья Эренбург - 10 л. с. читать онлайн бесплатно

Илья Эренбург - 10 л. с. - читать книгу онлайн бесплатно, автор Илья Эренбург

Илья Эренбург

10 л. с.

Рождение автомобиля

1. Филипп Лебон

Взволнованная свеча позволяет различить причудливую тень на стене, кипу чертежей, циркуль, крохотного котенка, который дремлет среди бутылок и бумаг, наконец, худое лицо, обесцвеченное бессонными ночами.

Вот где живет этот молодой мечтатель. Соседи давно поговаривают, что у него ум зашел за разум. Впрочем, это славный малый и, конечно же, патриот. Быть непатриотом в эти годы трудно, да и опасно: на дворе стоит год VIII единой и неделимой Республики. В комнате портрет бравого корсиканца, того самого, который беспощадно истребляет всех врагов революции: и тайных шуанов, и эмигрантов, и австрийцев.

Филипп Лебон, узнав от соседей о новой победе республиканских армий, разумеется, всех их по очереди поздравляет, особенно жарко гражданина Маро, роялиста и агента Директории. Лебон строго соблюдает революционный календарь. Он ест курицу не в воскресенье, но в «декади». Голова его, однако, занята другим.

Когда революция началась, ему было двадцать лет. Быстро привык он и к братским клятвам, и к машине доктора Гильотена. Революция стала для него воздухом. Тогда он перестал замечать революцию. Удивленно усмехнулся он, узнав о 9-м термидора — снова?.. Этот день показался ему очередной склокой двух фракций. Прошло еще пять лет. Не все ли равно теперь, какие козни замышляет гражданин Сиес против гражданина Барраса? Революция победила — это ясно всем, даже Питту. И революция не удалась ~ это тоже все понимают: и якобинцы, и директоры, и генерал Бонапарт. О чем же тут спорить?.. Надо исправно выполнять свои гражданские обязанности и поменьше беседовать в кофейнях, где возле каждого столика юлят полицейские агенты. Вот и все. На бессонницу у гражданина Лебона другие резоны.

Может быть, он влюблен? Ведь республиканцы умеют любить ничуть не хуже доброй памяти верноподданных Капета. Вот, говорят, Тальен сохнет в Египте без своей Терезы. А креолка этого корсиканца!.. Филиппу Лебону тридцать лет. Как раз впору.

Стучат. Уж не она ли?.. Но в комнату входит плотный гражданин с мясистым носом и с большой национальной кокардой. Это приятель Лебона, некто Франсуа Барре, прежде якобинец, оратор десяти клубов и гроза города Шомон, а теперь премирный чиновник, который проверяет на парижских базарах новые республиканские гири.

— Все работаешь?..

— Как видишь.

— Завидую я тебе. Ты занят своим делом и ничего не замечаешь. А здесь, можно сказать, гибнет революция!..

Лебон усмехается:

— Ну, это, брат, не ново! Она уже гибла раз пятьдесят, если не все сто. Очевидно, она или бессмертна, или давным-давно погибла.

— Ты все смеешься! Но посмотри только, что делается! Фуше снова арестовал сто двадцать патриотов из клуба «Манеж». Роялисты открыто интригуют. А знаешь, чем заняты патриоты? Пивом! Честное слово! На вывесках пишут «мартовское пиво», и вот эти ослы требуют, чтобы пиво переименовали в «жерминальское»! Сиес что-то замышляет. Это старый крот, Баррас, как всегда, трусит. Теперь все зависит от генерала… Как, ты не знаешь? Но генерал Бонапарт уже высадился в Тулоне.

Лебон, который рассеянно слушал причитания Барре, приподнимает голову.

— Ага! Что же он думает делать, этот Бонапарт?

— Черт его поймет! Одни говорят, будто бы он решил разогнать Директорию и восстановить подлинную Республику, нашу, девяносто третьего… А другие, наоборот, уверяют, что он уже столковался с шуанами. Ты-то что думаешь, Филипп?

— Я? Я ничего не думаю. Я вообще не думаю об этом. Я очень занят.

— Но гражданские чувства?..

— Видишь ли, революция все равно кончена — с Бонапартом или без Бонапарта. То, что я теперь выполняю, это наши прежние мечты. Это то, о чем мы говорили десять лет тому назад. Ты мне не веришь?

— Нет. Ты занят праздными выкладками. Это — для развлечения аристократов. А мы мечтали совсем о другом, мы мечтали о всеобщем благоденствии.

— Правильно! И революция этого не осуществила. Она разорила одних, обогатила других. Карты перетасованы. Но в колоде остались и тузы, и короли, и простые двойки. Почему? Да потому, что над людьми тяготеет проклятие — труд. Здесь аббаты не врут. Не от Капетов надо освободить людей, но от труда. Ты видал на набережной Синь паровую мельницу? Верь мне, это куда важнее всех деклараций. Я долго трудился над одним: я решил создать самодвигающуюся коляску. Пусть машины возят людей. В этом подлинное благоденствие. В этом и братство народов. Как будет счастлив человек, когда, едва шевельнув пальцем, он сможет перенестись из Парижа в Рим или в Вену!

— Но ведь это только мечты…

— Да, это были только мечты. Прекрасные мечты! Вот я тебе прочту, послушай: «С помощью наук и искусств можно построить колесницу, передвигающуюся чудодейственно быстро без лошадей и без других упряжных животных…» Это написано Рожером Бэконом в тысяча шестьсот восемнадцатом году. Сто восемьдесят лет тому назад!.. А теперь?.. Теперь это не мечты. Может быть, твой корсиканец завтра будет разъезжать на такой колеснице. Знаешь что, Франсуа?..

Лебон встал. Глаза его теперь желты и взволнованны, как свеча. Он говорит тихо, то и дело теряя дыхание:

— Франсуа, я кончил работу. Завтра я сделаю заявление. Я получу патент. Я не могу тебе сейчас изложить все это в деталях. Скажу одно: людей будет перевозить воздух. Но обожди, не пар! Нет, газ. Этим газом можно также освещать улицы. Он будет приводить в действие машину. Смесь газа и воздуха сначала сжимают. Потом ее воспламеняют с помощью особых искр. Ее воспламеняют внутри самого двигателя. Это куда разумней пара. Такой мотор не занимает много места, и в нем огромная сила, превосходящая четверку лошадей. Он сможет вести обыкновенную почтовую карету, ничуть не беспокоя пассажиров. Теперь ответь мне — это ли не подлинное благоденствие? Пройдет пятьдесят или сто лет, и у каждого гражданина будет самодвигающаяся коляска. Другие машины уничтожат нищету. Моя — победит вражду, косность, невежество. Для тела человеку нужны пища и одежда. Слов нет, люди вскорости изобретут машины, чтобы выделывать хлеб, не прибегая для этого к грубому труду землепашца. Но вот человек сыт. Его дух нуждается в совершенствовании. Он носится по всему свету. У него больше нет родины. Его родина повсюду. Он счастлив, как боги Олимпа. Эта кипа бумаги, Франсуа, залог подлинного благоденствия!..

Но у Барре трудный нрав. Поздравив приятеля и для приличия с минуту помолчав, он снова начинает спорить:

— Нет, не это заставляло биться наши сердца в девяносто третьем. Мы мечтали о прекрасной простоте нравов. Зачем людям куда-то мчаться? Погляди на твоего котенка — как безмятежно он дремлет! Древние греки не знали колесниц, но разве они не были счастливы? Машины несут людям новое угнетение. Они только разжигают зависть и соревнование. Куда милее мне осуждаемый тобою труд землепашца! Он ближе к истине и к братству!

Барре забыл, кажется, что он только мелкий чиновник Директории. Он возомнил себя снова в клубе города Шомон. Он витийствует:

— Мы, честные якобинцы, мы против этих машин! Филипп, я люблю тебя, но истина выше дружбы. Мы против твоего изобретения. Ты напрасно спешишь брать патент. Революция в опасности, но она еще не уничтожена. Если мы победим, мы разрушим эти машины. Вместо них мы насадим рощи Жан-Жака…

Тогда Лебон, весело улыбаясь, отвечает:

— Что же! Вы не понимаете — Бонапарт поймет. Или другой. Словом — будущее.

— Но революция?..

— Да это революция и всадила в меня жажду всеобщего благоденствия и новое беспокойство. Ее душа здесь — в чертежах.

Барре не стал больше спорить. Он любил Лебона и опасался ссоры. Вздохнув, он вошел в кофейную, чтобы там выпить кувшин вина и всласть поговорить с завсегдатаями о злодейских происках гражданина Сиеса. На следующее утро он спокойно проверял свои гири. Он даже не вспомнил о каком-то хитроумном двигателе, начиненном газом.

А Филипп Лебон, торжественно сдунув пылинки со шляпы, направился в душную канцелярию, где уныло скрипели перья и где писцы вполголоса обсуждали приезд генерала Бонапарта. Он не слышал ни скрипа перьев, ни шушуканья. Грозный мотор гудел и свистел: это его машина рвалась в новый век. Филипп Лебон заявил о своем изобретении 6 вандемьера года VIII, или, по старому летоисчислению, 28 сентября 1799 года. Он изобрел газ, способный освещать и двигать машины. Так за девяносто лет до появления на парижских улицах новых, невиданных колясок в утробе человечества раздались первые робкие толчки.

2. Конец века

— Милочка, какие чудные духи!

— Не правда ли? Это новинка: «Конец века».

— Простите, госпожа Жильбер, фасон мне нравится, но вот эти буфы как будто чересчур экстравагантны…

— Что вы говорите, госпожа Друо! Разве вы не видали последнего выпуска «Модного журнала»?.. Теперь все делают такие буфы, даже графиня Монтельяр. Это — «Конец века»…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.