Ирвин Шоу - Допустимые потери

Ирвин Шоу

Допустимые потери

— Сэр, — сказал адъютант командующему, — отделы G-1, G-2, G-3, G-4 сошлись во мнении, что предлагаемый план операции имеет 85 шансов из ста на успех, учитывая допустимые потери.

Во время этих операций мы потеряли сорок четыре машины.

Национальный совет безопасности вчера предупредил, что во время ближайшего уикэнда может произойти пятьсот пятьдесят восемь дорожных происшествий со смертельным исходом.

Чарлзу Такеру

Глава первая

Он плавал в приятных снах, когда резкий звонок телефона, стоявшего в спальне, разбудил его. Во сне он был малышом, державшим за руку своего отца. Солнечным осенним днем они шли на первый в его жизни футбольный матч: в Нью-Хевене разыгрывался кубок Йеля.

— Шейла, — пробормотал он, — не могла бы ты…

Телефон стоял на столике с той стороны кровати, где спала его жена. Потом он вспомнил, что жены сейчас с ним нет, и, застонав, неловко потянулся к телефону. Светящиеся стрелки маленьких часов на столике показывали половину четвертого. Он снова закряхтел, дотянувшись до телефона, снял трубку.

— Деймон, — сказал незнакомый голос. Голос был хриплым и грубым.

— Да?

— Мистер Деймон, я слышал хорошие новости и хотел бы быть одним из первых, кто поздравит тебя.

— Что? — невнятно спросил Деймон, с трудом приходя в себя, — Кто это? Какие хорошие новости?

— Все в свое время, Роджер, — сказал голос. — Я, как и все, читаю газеты. И из того, что узнал о тебе, я решил, что ты один из тех прекрасных людей, которые щедро делятся удачей, так сказать, разбрасывают ее.

— Сейчас полчетвертого ночи, Господи! О чем вы только думаете?

— Субботняя ночь. Я думал, что ты дома празднуешь с друзьями. Субботний вечер и все такое, может быть, ты даже пригласишь меня на рюмочку…

— Ох, заткнитесь, мистер, — устало сказал Деймон, — и дайте мне выспаться.

— Выспаться ты еще успеешь. Роджер, ты был плохим парнем, и тебе придется отвечать за это. — В голосе прозвучала тяжеловесная игривость.

— Что? — Деймон растерянно помотал головой, пытаясь понять, не снится ли ему это. — Что за чертовщину вы несете?

— Ты знаешь, что я несу, Роджер. — Теперь в голосе послышались не игривые, а угрожающие нотки. — Это Заловски. Из Чикаго.

— Я не знаю никакого Заловски. И я уже сто лет не был в Чикаго. — Деймон окончательно пришел в себя и говорил с гневом, — Какого черта вы звоните мне в середине ночи? Я вешаю трубку и…

— Советую тебе не вешать трубку, Роджер, — сказал человек. — Я должен поговорить с тобой.

— А я не должен говорить с вами. Спокойной ночи, сэр. Я сейчас же кладу…

— Я очень не хочу видеть, как ты делаешь то, что принесет большие, очень большие неприятности, Роджер. Я сказал, что должен поговорить с тобой. И я буду говорить с тобой этой ночью.

— Я не в Чикаго. Или вы не обратили на это внимание, когда набирали мой номер? — Он хотел ошеломить собеседника, пусть тот был всего лишь голосом в трубке. — Ты что, парень, один из этих телефонных шутников? — Потом ему пришло в голову, что это может быть кто-то из его приятелей, который, надравшись в каком-нибудь ночном баре, решил подшутить над ним. Вокруг того, чем он занимался, вечно крутились разные странные личности.

— О’кей, о’кей, — сказал Деймон успокаиваясь. — Так что же ты хочешь сообщить о себе?

— О себе мне говорить нечего, — пробурчал человек. — Кроме того, что здесь я большой хозяин, понял, мистер. И я не в Чикаго, я всего в паре кварталов от тебя. На Восьмой улице. Почему бы тебе не вылезти из своего теплого халатика и не встретиться со мной на углу минут через десять, чтобы у тебя было время почистить зубки и причесаться… — Человек засмеялся, и смех его прозвучал, как короткое глухое рычание.

— Я не знаю, что вы думаете о своих поступках, мистер Заловски, — взорвался Деймон, — но если у вас есть какие-то дела с неким Деймоном, вы напали не на того. Вы должны были убедиться, что но ошиблись, набирая ночью номер человека и…

— Заловски не привык ошибаться. Я говорю с тем самым Роджером Деймоном, и ты это знаешь. Лучше ты встречай меня через десять минут. А если нет… — Он откашлялся. — Если нет, будут последствия, Роджер, последствия, которые тебе не понравятся, совсем не понравятся…

— Да пошел ты!..

— Я ругаться не буду, — сказал Заловски, — и прежде, чем ты повесишь трубку, хочу в последний раз предупредить тебя. Речь идет о жизни и смерти. О твоей жизни и о твоей смерти.

— Пошел ты! — повторил Деймон. — Ты насмотрелся гангстерских фильмов.

— Ты предупрежден, Роджер. И звонить я тебе больше не буду.

Деймон ударил по рычагу, прервав звучание этого жуткого хриплого голоса.

Чтобы дотянуться до телефона, ему пришлось лечь поперек кровати, но теперь он перекатился на свое место и сел. Бесполезно снова пытаться заснуть. Деймон провел рукой по волосам, протер глаза. Руки подрагивали, и он рассердился на себя за это проявление слабости. Хорошо, что на уик-энд жена не осталась дома, а поехала навестить свою мать в Вермонте. Звонок сначала испугал бы Шейлу, затем разгневал, а потом вызвал бы у нее подозрительность, и она замучила бы его вопросами: что он натворил и почему ему в полчетвертого ночи звонят с угрозами. Она будет пускать в ход один из тех аргументов, которыми часто начинала фразу: «Твои хорошо известные наклонности» и «С твоим прошлым…» По натуре Шейла была мягкой женщиной, но терпеть не могла тайн. Когда она беспокоилась о нем или чувствовала, что он скрывает от нее что-то, она становилась просто невыносимой. Деймон подумал, не лучше ли вообще не говорить ей о звонке. До того, как она вернется, он придумает какое-нибудь объяснение тому, что измял ее половину кровати, дотягиваясь до телефона. Хотя это тоже вызовет у нее подозрения, потому что она знает, как он не любит говорить по телефону. Шейла была его второй женой. С первой он прожил меньше года и развелся, когда ему было двадцать четыре. Второй раз женился, когда ему было под сорок. За двадцать с лишним лет их брака Шейла постоянно выдумывала — хотя, говоря честно, и не так уж выдумывала, — разные жуткие истории о его жизни до того, как они встретились. Она была на пятнадцать лет моложе его, и уж если было кому ревновать, так это ему. В браке нет никакой логики.

Ясно, подумал он, это, скорее всего, был один из тех фокусов, что так любят выкидывать мальчишки — набирать наудачу номер из телефонной книги и выкрикивать грязные оскорбления или жуткие угрозы в то время, как за спиной приятели покатываются со смеху. Но голос звонившего был не мальчишеский, и никакого хихиканья в трубке не было слышно. Все же Шейле он ничего не расскажет. Тот человек сказал, что больше звонить не станет. И если сдержит слово, в семье будет мир и покой. Деймон надеялся, что Шейла хорошо проведет время в Вермонте и вернется домой в умиротворенном состоянии.

Тем временем… Что тем временем?

Он вздохнул и включил свет. В комнате было холодно, он накинул халат, вспомнив насмешливый голос, говоривший о «теплом халатике». Прошел в гостиную. Там было темно. Хотя у него появились деньги, но привычка к скромному образу жизни осталась. Включил свет. Комната, доверху заваленная книгами, была удобна, хотя небольшой ремонт ей бы не помешал. Квартира находилась на верхнем этаже перестроенного кирпичного дома мрачного вида, и все комнаты были небольшие. Жена постоянно твердила ему, что нужно избавиться хотя бы от части книг, и он каждый раз обещал ей заняться этим. Но почему-то книг становилось все больше и больше.

Халат не помогал, его знобило. Он тяжело прошелся по комнате. Ему было шестьдесят с лишним. Крепкого сложения, с темно-красным лицом человека, который много времени проводит на воздухе, — результат ежедневных двухмильных прогулок до конторы и обратно с непокрытой головой в любую погоду и долгих одиноких скитаний во время отпусков. И все же ему потребовалось не менее получаса после того, как вылез из постели, чтобы согрелись ноги.

Из нижнего ящика одного из шкафов с книгами он вытащил телефонный справочник Манхеттена и положил его в круг света под настольной лампой. Хотя он и пользовался очками при чтении, но если свет бывал достаточно ярким, мог обходиться и без них, чем очень гордился.

Он открыл справочник на букве «Д» и увидел свое имя — Деймон Роджер и адрес на Десятой Западной улице. В Манхеттене числился только один Роджер Деймон. Хотя его имя значилось и под буквой «Г». «Грей, Деймон и Габриелсен, литературное агентство». Грей был основателем фирмы и пригласил Деймона в партнеры, когда тому было под тридцать. Грей умер несколько лет назад, но, храня верность памяти старика, Деймон не менял название агентства. Верность была непреходящей ценностью, особенно в сегодняшние времена. Имя Габриелсена появилось недавно, и тому были свои причины.