Эрика Косачевская - Ночь Патриарха

Эрика Косачевская

Ночь Патриарха

Издательство «Алетейя» представляет читателю пятую книгу Эрики Косачевской «Ночь Патриарха» — включающую роман-эссе, давший название книге, а также, автобиографическую повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе. Ранее ею опубликованы 4 книги прозы: «Станция»(Кёльн, 2003), «Местожительство»(СПб, 2006), «Дочки-матери»(СПб, 2007), «Балкон»(СПб, 2009).

Эрика Косачевская, окончившая Московский Архитектурный институт, кандидат архитектуры, с 1997 г. проживает в Кёльне. Предлагаемая читателю «Ночь Патриарха» — это пятая книга, написанная ею в эмиграции. В своём романе автор пытается понять и осмыслить исторические предпосылки, которые привели к неограниченной власти над великой страной плохо образованного, злобного тирана, принесшего народам страны множество бед и утрат.

Осколки в ночи

Балкон, как называлась одна из предыдущих книг Эрики Косачевской, стал продуктивной творческой площадкой для писательницы. Одна за другой в издательстве «Алетейя» выходят книги, создавшие оригинальную художественную панораму жизни советской и постсоветской интеллигенции в России и в то же время последовательно выразившие изящно-домостроительный внутренний мир автора. У Эрики Косачевской уже сформировался свой читатель, которому вполне уютно живется в ее книгах, независимо от Местожительства (так называлась первая из книг), да и от возраста. Ее книги интересны представителям разных поколений, а не только тем, кто всё описанное переживал вместе с автором — Дочки, матери (так называлась следующая книга, которая включала роман и две повести, объединенные темой взаимоотношений детей и родителей)…

Теперь возникло желание напрямую поделиться со своим читателем сокровенными мыслями, по-женски свести, наконец, счеты с историей, вспомнить, как все было на самом деле и даже раскрыть некоторые «псевдонимы» своих героев, рассказав, кем они в действительности были в реальной жизни, как по-настоящему сложились их судьбы.

Первую часть книги занимает «фантазия на тему Маркеса», как определяет жанр сам автор, «Ночь патриарха».

Хотя автор в своём романе ни разу не упомянул имя Сталина, всем понятно, речь идёт о великом вожде, «самом любимом и мудром на земле человеке, лучшем и добром друге всех детей, лётчиков, танкистов, железнодорожников, колхозников, полярников и так далее, и так далее…»

Конечно, трудно сейчас сказать что-то новое, после всего, что написано о Сталине и вокруг Сталина. Но Эрике Косачевской, вероятно, все же хочется, прежде всего, самой себе попытаться ответить на вопрос, как могло получиться, чтобы такой невзрачный с виду и ничтожный внутренне человечишка смог так долго повелевать такой великой страной. «Патриарх одновременно уважал и презирал этот народ, который, с одной стороны, удивлял его терпением, простодушием, выносливостью, готовностью охотно поверить в самую, казалось бы, невероятную, предложенную ему нелепость, а с другой стороны, восхищал беспредельным мужеством, несгибаемой стойкостью и какой-то невероятной бесшабашной отвагой. У ног его лежала самая большая в мире страна, послушная, задавленная страхом, и в то же время обожающая его, своего диктатора. Он знал, что его за глаза называют «хозяин», и это льстило ему. Он действительно чувствовал себя хозяином страны, властителем народа. Эти нищие рабы, целующие плётку тирана, готовые отдать за него жизнь, в общем, достойны презрения! Необыкновенно талантливый, изобретательный, одновременно ленивый и трудолюбивый, слишком много пьющий, совершенно непостижимый, противоречивый русский народ не переставал удивлять и восхищать Патриарха!»

Судя по датам написания автор работал над этой темой около 8 лет.

Эрика Косачевская недаром в подзаголовке сослалась на Маркеса. Если читатель помнит, в его романе одинокий престарелый патриарх, неограниченный властитель страны, оказалось, всю жизнь был неграмотным. И только на склоне дней одна знакомая проститутка научила его читать. Аналогия здесь в том, что в борьбе за власть сильные соперники отдают её, на их взгляд, самому безобидному претенденту. Но механизм абсолютной власти таков, что тот, кто захватил её верхушку, становится настолько всевластен, что скинуть его оттуда становится практически невозможным.

Между прочим, Габриель Гарсиа Маркес какое-то время работал корреспондентом в сталинской Москве и в собирательном образе его патриарха нашли отражение не только латиноамериканские диктаторы.

Вторая часть книги названа «Осколки памяти». Это иной тип литературы, компактной и «точечной». «Мы с мамой у детского врача, и меня кладут голенькую спинкой на специальные весы. Хотя они застланы клеёнкой, но она страшно холодная, и мне очень неприятно. Я это запомнила, и когда у меня появился собственный ребенок, я обязательно застилала детские весы тканной пелёнкой». С одной стороны, осколки личной судьбы, а с другой, благодаря точным деталям — настоящая энциклопедия выживания поколения и народа в целом. «Жизненный опыт показал, что отрезы были самым верным средством вложения денег. В дни лихолетий, так часто обрушивающихся на страну, деньги были ничто, золото и драгоценности тоже обесценивались, и только отрезы были капиталом. Их можно было в случае нужды продать, выгодно обменять на продукты. Количество отрезов в семье свидетельствовало об уровне ее благосостояния. За отрезами внимательно ухаживали — проветривали, спасали от моли, их давали в приданное.

Мама с тетей Любой хранили отрезы на случай самой крайней нужды. Потом из одного вывезенного нами отреза мне сшили, когда я уезжала из Канска в Москву учиться, демисезонное пальто. А другой отрез отличного серого шевиота, привезенный папой еще в 1936 году из командировки во Владивосток, проделал с нами путь из Хабаровска в Харьков, затем в Челябинск и Канск, где в 1952 году был преподнесен мне в качестве свадебного подарка. Отрез уехал вместе с нами в Москву, и мы сшили из него мужу костюм».

Осколки — осколками, архитектура — архитектурой (основная профессия по жизни, о чем хотелось бы больше почитать и в книгах, кстати все рисунки к обложкам ее книг Эрика Косачевская выполняла сама), но писательница-то по большому счету — портниха! И красную мантию убийцы для исторического театра может сшить, и лоскутам найти в хозяйстве применение. Думаю, из вывезенных «отрезов» памяти у Эрики Косачевской получится еще немало носких художественных изделий под любую погоду.

Александр Люсый

Ночь Патриарха

Патриарх и его окружение ужинали на ближней даче в Кунцево. Засиделись допоздна. После ужина вождю в который раз захотелось посмотреть любимый им фильм «Воздушный извозчик» с Целиковской и Жаровым. Никто не посмел уехать. Хотя гости устали и хотели спать, все старательно смеялись в нужных местах, даже серьёзный Булганин тихо хихикал в седую бородку. Громче всех заливался смешливый хохотун, круглый толстячок Хрущев. Разъезжались уже в пятом часу. Подозрительно дружная парочка — Берия и Маленков уехали в одной машине. Они потому и держатся вместе, что самые умные в этой компании. Слишком много власти взяли себе: за одним стоит могущественное МВД, а за другим — Политбюро ЦК со всем партийным аппаратом.

Ну ничего… И не с такими приходилось справляться. Этот хитрый Берия слишком засиделся на своём месте. Патриарх твёрдо знал, что руководителей органов безопасности надо менять каждые три, максимум четыре года. Он не хотел, чтобы с ним произошло то же, что с Лениным, когда «великий вождь мирового пролетариата» по существу был бессилен перед Дзержинским с его могущественной ВЧК, поставившей себя и над Центральным комитетом партии, и над Советом народных комиссаров.

В конце 1940 года вождь уже хотел было убрать Берию и даже начал действовать, выведя у него из подчинения Наркомат госбезопасности. Но тут началась война с Германией, стал вопрос быть или не быть державе, и, учитывая незаурядные организаторские способности Берии, всё пришлось вернуть назад. Только из-за войны этот наглый и коварный мингрел задержался на своём месте, а не пошёл по стопам его предшественников — Ягоды и Ежова.

Пора, пора этого хитрого и опасного соратника убирать. Патриарх постепенно подыскивает ему заместителя, чтобы тот вошёл в курс дела и возглавил МВД после снятия Берии, на которого вождь свалит вину во всех перегибах и жестокостях — проверенная тактика. Патриарх опять уже вывел из-под его патроната МГБ. Это только первый шаг, но чувствовалось, что Лаврентий насторожился — он не дурак и вождя знает лучше других.

Патриарх перешёл в кабинет и уселся в свое старое любимое кресло. Он вообще любил старые вещи, привыкал к ним, донашивал до неприличия. Говорят, таким же был царь Александр Третий… Могучий был царь — вернул назад большинство вольностей, дарованных народу его отцом Александром Вторым — «освободителем»: опять запретил принимать в гимназии крестьянских детей, а в университеты — детей не дворян, отменил право крестьян покидать свои наделы без разрешения помещиков, зажал опять судебную систему. Главное, царь изменил завету отца — оставаться в самых близких дружественных отношениях с соседней Германией, а позволил заключить Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Италией, явно направленный против России.