Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка

Тут можно читать бесплатно Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка» бесплатно полную версию:
Киншка — чеченское слово. В переводе — книга, том, фолиант. Герои киншки военного корреспондента "Известий" Вадима Речкалова знать друг друга не хотят, едва собираются вместе — между ними тут же возникает конфликт. Единственное, что их объединяет, — все они живут в Зоне КТО — зоне контртеррористической операции. Все — от террористок-смертниц со взрывчаткой на талии до гламурных барышень в "лексусах". У каждого своя война, своя любовь, своя правда. Каждый в отдельности — в принципе, хороший человек. Одна проблема — как их всех, таких хороших, помирить.

Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка читать онлайн бесплатно

Вадим Речкалов - Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вадим Речкалов

Вадим Речкалов

Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка

Идзуми

Японцы — лучшие репортеры в мире. Им все любопытно. Даже то, что их, казалось бы, не касается. Когда в августе 2004-го Сацита Джебирханова и Амнат Нагаева взорвали два пассажирских самолета, мне позвонили из Токио с телеканала ASAHI.

— Меня зовут Идзуми. Мне рекомендовали вас как специалиста по чеченским смертницам. Но сначала ответьте, почему вы называете их камикадзе? Ведь это ж совсем… совсем другое!

В голосе Идзуми угадывалась обида.

— Камикадзе — это еще ничего, — ответил я. — В одной газете вообще написали: “Шахидка направилась к автобусной остановке”.

— И что?

— А то, что у слова “шахид” нет женского рода. И шахидами становятся после смерти. Если ты ходишь, значит, еще не шахид. А если шахид, то уже никогда никуда не пойдешь. Нет у нас в России специалистов по смертницам. И я не специалист. Вот мы и называем их камикадзе. Пока эти женщины живы, никто не догадывается, что они смертницы. А когда мы об этом узнаем, поздно их изучать. После взрыва от смертниц мало что остается.

— Но ведь есть и живые смертницы, — возразила Идзуми. — Те, которые отказались взрываться.

— Помилуйте, Идзуми-сан! Живых смертниц не бывает.

Зарема Мужахоева, следственный изолятор Лефортово, 30 января 2004 г. Помещение для допросов.

История смертницы Заремы Мужахоевой, записанная с ее слов от первого лица 20 января 2004 года в крепости “Лефортово”

Я прилетела в Москву из Ингушетии одна вечером 3 июля 2003 года. Во “Внуково” меня никто не встречал, но перед отлетом я получила инструкции от Руслана: доехать на такси до Павелецкого вокзала за восемьсот рублей, зайти в кафе “Русь”, там меня будут ждать. Таксист еще удивился, когда я не спросила, сколько стоит доехать. А у меня просто были четкие инструкции. О цели моего приезда в Москву мне сначала не говорили, но я догадывалась, что должна совершить теракт путем самоубийства. Месяц назад меня уже готовили к теракту в Моздоке, где я должна была подорвать с военными.

Мужахоева говорит о подрыве с работниками Моздокского военного аэродрома. Теракт был совершен 5 июня 2003 года на трассе Моздок — Прохладное. Погибли 17 человек, в том числе террористка-смертница Лидия Хальдыхороева, жительница Самары.

В кафе “Русь” меня встретил тот же Руслан, но теперь он велел называть его русским именем Игорь — для конспирации. Он и похож на русского — русый, глаза светлые…

Настоящее имя Игоря — Руслан Сааев. Осенью 2003 года он был убит в Чечне во время задержания.

Игорь отвез меня на новой черной “Волге” в Подмосковье, на базу в село Толстопальцево, но тогда я еще не знала, как оно называется. В Москве я оказалась впервые. Мы приехали в небольшой дом, вроде пристройки. Ветхий. Узкий коридор, кухня, туалет на улице. Налево по коридору была комната Андрея, он был нашим охранником и взрывотехником.

Настоящее имя Андрея — Арби Жабраилов. По некоторым данным, тоже уже убит.

Самую лучшую комнату с телевизором и ковром на стене занимал Игорь. В третьей комнате поселили меня, там стоял раздвинутый диван и больше ничего.

Юрий Парфенов, двадцати семи лет, хозяин третьей части дома в селе Толстопальцево по улице Чапаева, 3, Одинцовского района Подмосковья, согласился на разговор при условии, что автор заплатит ему пятьсот рублей. Автор заплатил.

— Вообще-то хозяйка дома — моя мать. Но арендой занимался я. Матери принадлежит только треть дома, остальные две трети занимают ее тетки. 1 или 2 июня 2003 года я позвонил в риелторскую фирму, сказал, что хочу сдать дом — 70 квадратных метров, с удобствами, отоплением. Мы с матерью съехали в начале июня, а тетки туда постоянно наезжали, уже когда и постояльцы жили, но ни о чем, конечно, не догадывались, террористы вели себя тихо. Один раз только тетка слышала, как они телевизор включили. Да и вход у них с другой стороны. Наша часть дома совершенно изолирована.

Хороший дом. Весь изнутри обит вагонкой, построен из блоков. Водопровод, электрическая плита, ковер на стене. Телевизор, правда, плохой, маленький, — “Юность”.

— Почему вы решили сдать дом?

— На юг захотелось. Деньги были нужны. Сделку совершили пятого июня. А на юг я уехал двадцатого. Клиентов было трое, двое мужчин и женщина. Заремы Мужахоевой среди них не было. Женщине было лет 25, похожа на русскую, нос без горбинки, больше ничего о ней сказать не могу. Я ее видел секунд тридцать, она стояла в стороне и в разговоре не участвовала. Одного мужчину звали Игорь, со вторым не знакомился. Игорь был очень коротко подстрижен, лет 35–40. По виду — русский, или белорус, или хохол, но никак не джигит. И акцента никакого. По повадкам — то ли мелкий бандит, то ли средний бизнесмен. Такой вальяжный, уверенный в себе. И походка как у бандита.

— Этот человек произвел на вас не самое благоприятное впечатление, тем не менее вы все-таки решили сдать ему дом…

— Ну будет он там в бане с бабами развлекаться, мне-то что. Деньги были нужны. Агент у них паспорт посмотрел, а я и не вглядывался. Фирма солидная по недвижимости. Название не помню, но крупная фирма.

— А Игорь говорил, для какой цели он хочет снять дом?

— Сказал, что у них две семьи — он с женой и еще одна пара. И они будут приезжать на выходные, отдыхать. Заплатили наличными, в долларах, сразу за три месяца. Тысячу двести. Они вообще-то планировали месяцев пять дом снимать, но потом видишь как получилось.

— А как выглядел второй?

— Худощавый, повыше этого Игоря. Одеты оба были прилично — в рубашках, брючках. У второго вроде были усы, точно не помню. Мне в суде давали фотографии на опознание, но я не смог их опознать. Не помню.

— Когда произошел теракт в Тушине, вы были уже в Москве?

— Нет, я в Лазаревском был, возле Сочи, там телевизор только местную программу ловил. Про Тушино я узнал, уже когда в Москву приехал в середине июля.

— Во всех газетах были фотографии погибшей в Тушине террористки Зулихан Элихаджиевой. Это не та женщина, которую вы видели в начале июня?

— Не видел я этих фотографий. Не интересовался.

— Когда вы узнали, что в вашем доме жили террористы?

— В конце июля примерно. Сначала ко мне в московскую квартиру пришла мать и сказала, что у нас в доме нашли бомбу. Минут через пять эфэсбэшники пришли.

— Когда вы узнали, что невольно предоставили крышу террористам, что вы почувствовали?

— Совесть помучила дней десять, потом свои заботы навалились.

— Какие-нибудь следы от ваших квартирантов остались? Может, вещи какие?

— Единственное, что там осталось, — стенка закоптилась. У нас в доме один дымоход. Тетя Оля у себя печку затопила, а террористы не знали, что надо задвижку открыть, закоптили нам стенку.

— То есть и угореть могли?

— Да нет, они увидели, что коптит, и к тетке сходили. И еще яма во дворе, где они бочку со взрывчаткой хранили. Такую пластиковую бадейку литров на десять. Эфэсбэшники ее выкопали, а яма так и осталась. А больше после них ничего не осталось — ни следов, ни вещей.

— А может, пропало что?

— Да нет. Я смотрел, вроде нормально все.

— А яму во дворе чего не зароете?

— А зачем? Может, я еще в наш дом туристов буду водить.

— То есть вы намерены на этом сделать какой-нибудь бизнес?

— Да уж и не знаю. Хотелось попробовать. Сдавать дом, в котором жили террористы. Но уже не за 400 долларов, подороже, конечно.

— Мемориальную доску повесить? Муляж пояса шахида в комнату положить?

— Не знаю… Желающие пожить в таком доме, наверное, нашлись бы. Мало ли экстремалов. Тем более в газетах писали, что на участке моем еще что-то осталось. Хотя что там могло остаться? Три раза с миноискателями прошли.

— Сейчас дом пустует, вы живете в Москве, вы будете его сдавать опять?

— Скорее всего да. На лето. На зиму-то кому он нужен? А летом люди поедут за город отдыхать. Сдам. Но теперь я, конечно, буду внимательней. Мне эфэсбэшник говорил, если что, звони, мы твоих клиентов пробьем. Чтоб нормальные были.

— Кем вы работаете?

— Временно не работаю.

— А живете на что?

— На автоматах играю. Чаще выигрываю, чем проигрываю.

На следующий вечер, то есть 4 июля, Игорь привез к нам в Толстопальцево еще двух женщин — Зулихан и Марем. Марем лет за тридцать, очень замкнутая. Все, что я о ней знаю со слов Зулихан, — она была женой боевика, жила вместе с мужем в горах на базе. Забеременела. По приказу эмира группы Марем сделала аборт, а ее муж не мог возразить эмиру. Потом ее муж погиб. Так Марем осталась и без ребенка, и без мужа и теперь была готова стать смертницей. Зулихан тоже приехала подорвать себя. Меня поразила ее беспечность. Всю ночь щебетала, рассказала мне всю свою жизнь. Она из Курчалоя. Встречалась со своим родственником Магомедом — также боевиком. Они и смылись вдвоем. За это родители ее прокляли. И, как я поняла, сам Магомед и склонил ее к тому, чтобы стать смертницей. У мужчин-ваххабитов это считается большим достижением. О том, что нам предстоит, мы с Зулихан не говорили. Я так поняла, что ей было очень важно, чтобы все о ней узнали. Утром оказалось, что Зулихан и Марем уже сегодня, то есть 5 июля, должны идти на теракт. Андрей надел им пояса. Игорь приказал сдать паспорта. Марем паспорт отдала, а Зулихан стала кричать, что или она пойдет с паспортом, или вообще никуда не пойдет. Она была дерзкая. Сказала, что паспорт ей нужен для того, чтобы ее фамилию после теракта назвали по телевизору, чтобы родственники узнали, до чего они ее довели…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.