Михаил Васильев - Вор

Михаил Михайлович Васильев

Вор

Это была осень. И к спине одинокого прохожего прилип мокрый лист. Тот стоял у края тротуара, глубоко засунув руки в карманы старого черного пальто. Улица здесь была широкой и пустынной, с влажным блуждающим ветром. Прохожий взглянул вверх, в бесцветное небо. Неохотно вынул руку из кармана, вытер рукавом нос и посмотрел на часы. Звали прохожего Онуфрий Мамонтов. Но чаще знакомые его, как и он сам, звали его Мамонтом.

Прошло еще полчаса. Неожиданно бледно вспыхнули фонари. На улице было по-прежнему пусто. Прошел только один хмурый мужик в галошах и женском полупальто, но ничего не сказал, только зыркнул на Мамонта исподлобья.

На верхнем этаже дома напротив погасло окно. Мамонт насторожился и перестал ковырять асфальт носком ботинка…

Со стоном открылась чугунная дверь, из дома вышел низенький старик с маленькой седой бородкой и толстой тростью. Остановился у витрины гастронома. Постоял, почему-то сурово рассматривая себя в стекле. Трость он упер в бордюр тротуара и оперся на нее спиной. Потом, кажется, что-то проворчал, выпрямился, пошел, сердито стуча палкой по асфальту.

Мамонт перебежал дорогу, посмотрел за угол, вслед старику. Тот был уже далеко. Оглянувшись, Мамонт толкнул старинную тяжелую дверь, шагнул во мрак.

В темноте он сразу ослеп и потерял чувство ориентации. Показалось, что он очутился на дне глубокого темного колодца. Взглянул вверх, увидел светящееся фиолетовым окно. Постепенно разглядел поднимающуюся туда чугунную лестницу и рядом с окном дверь.

Дом был старинным, и, как успел узнать Мамонт, с единственной многокомнатной квартирой на втором этаже. На нижнем был гастроном.

Он все еще стоял внизу. Глаза постепенно привыкали к темноте. Мамонт разглядел неплотно пригнанную дощатую дверь во двор. Через ее щели проникал слабый свет. Дверь в гастроном, обитую мятой жестью. Бочки под лестницей, судя по запаху из-под селедки. Было тихо. Лишь гулко билось сердце вора. Наконец, он качнулся вперед, нашел ногой ступеньку. Опираясь спиной о холодную шершавую стену, Мамонт осторожно поднимался вверх по гремевшей и лязгающей под ногами лестнице. Свет из окна осветил клеенчатую обивку двери, латунную табличку:

Академик Ишиас И.И.

Мамонт нашарил в рваной подкладке пальто ключ, недавно найденный у двери этого дома. Ключ был какой-то незнакомой формы, невиданный, наверняка, импортный. По мнению Мамонта такой ключ мог принадлежать только академику.

Замок неожиданно щелкнул, дверь, не оставляя поводов для сомнения, открылась. Звякнула дверная цепочка. Мамонт, сопя, пролез в просторную щель, в теплый мрак.

Здесь незнакомо пахло чем-то чужим, дорогим: духами, мастикой, чуть-чуть хорошим трубочным табаком. Он сделал шаг вперед и сразу ткнулся лицом во что-то мягкое. На ощупь плюшевую портьеру, вытер об нее вспотевшее лицо. Колючий ворот пальто давил шею. Он расстегнул его. Дальше, скользя по гладкому паркету, вытянув в темноте руки. Быстро, словно убегая от кого-то, прошел несколько комнат. Остановился, спиной ожидая страшного окрика, удара из темноты. Страх корчил, до боли напряг мышцы. Где-то неестественно звонко равнодушно тикали часы, синий мертвый свет уличного фонаря освещал все через окно. Большой книжный шкаф. Темный слепой экран телевизора, тяжелый письменный стол. Массивный чернильный прибор на нем, стопка бумаг, забытые очки.

Мамонт чуть повернул голову. И вдруг самым краем бокового зрения, где-то сзади, в глубине соседней комнаты заметил быстрое осторожное движение. Что-то бешено дернулось и остановилось внутри. Внезапная судорога развернула тело, он поскользнулся на паркете и замер.

Стало душно и жарко. Было тихо и только по-прежнему тикали где-то часы. Мамонт закрыл глаза и, еще раз споткнувшись на пороге, пошел вперед…

Толпа бледных мужиков в испачканных штукатуркой черных пальто испуганно смотрела на Мамонта. Он сделал шаг вперед, и вся толпа вдруг заколыхалась, зашевелилась, обступила его. — "Зеркало", — остывая, подумал он. На него пристально, исподлобья смотрели худые близнецы с ранними залысинами. — "Все-таки забыл побриться сегодня", — подумал Мамонт, почесал колючую шею и чуть поправил редкий чубчик. Все мамонты завертели головами, взметнулась колоссальная стая черных рукавов.

Это было большое трюмо: три створки, низкий туалетный столик, уставленный пудреницами, пуховками, флакончиками и прочей женской ерундой. Здесь же — стакан в серебряном подстаканнике с выжатой долькой лимона на дне. Рядом раковина-пепельница с окурком сигареты.

Один флакон особенно настойчиво вбирал свет уличного фонаря, блестел острой гранью. Мамонт понюхал его и сунул в карман. Знакомое теперь тиканье раздавалось совсем рядом. Это были старинные часы в литом чугуном корпусе. Мамонт зачем-то дотронулся до них, погладил холодные чугунные завитушки. Внезапно часы вдруг зашипели и стали бить. — "Десять", — сосчитал Мамонт. Он вытряс из раковины окурок, прикурил от стоящей здесь же зажигалки, огляделся вокруг.

Видимо, все это было женской спальней. Кровать, покрытая какой-то пятнистой шкурой, на полу и на стене — старые сильно вытертые ковры, низенький шкаф с посудой. На шкафу, сверху — поднос с горкой маленьких чашечек. Мамонт взял в руки одну. Оказалось, что она тонкая и легкая, почти невесомая. Свет фонаря проникал сквозь рисунок, сквозь мельницы и кораблики, голландочек в широких юбках, чепчиках и деревянных башмаках.

Вынул из-за пазухи приготовленный мешок — старую наволочку для подушки и рукавом смахнул в нее чашки с подноса. Потом еще раз огляделся, и смело толкнул другую дверь — две высокие белые створки. Войдя, наткнулся на стул, чертыхнулся и вдруг остановился, заметив в щели еще под одной из дверей полоску света. На этот раз он даже не успел испугаться. Послышались легкие шаги, и негромкий женский голос спросил: " Кто это? "

Мамонт мгновенно покрылся испариной. Дверь распахнулась, в комнате вспыхнул свет.

В дверях стояла девушка, с легким удивлением глядя на него. Розовая кофточка с вышитым американским мышонком, комнатные тапочки с большими, неправдоподобно белыми помпончиками. Тонкое чистое лицо, темные ясные глаза. Она, молча, глядела на Мамонта, как-то плавно, очень по-девичьи прижимая к груди книгу.

Отнялся язык, в горле застряла слюна. Мамонт оцепенел посреди комнаты с поднятой ногой. Вид незнакомки сейчас был нелеп, дик, сознание не вмещало этого, словно появление марсианина.

Но она стояла перед ним, абсолютно реальная и как будто бы доверчивая и покорная. Мамонт протянул вперед руку, чтобы смять, раздавить это существо. Незнакомка с удивлением проследила за ней. Мамонт сразу устыдился своей руки с грязными скрюченными пальцами, опустил ее. Потом зачем-то взял теплую маленькую ладонь незнакомки и повел ее куда-то наугад. Она, молча и покорно, шла, все также прижимая к груди книжку. В тесном дверном проеме Мамонт пропустил ее вперед. Незнакомка прошла и остановилась, не оборачиваясь. С бьющимся сердцем он смотрел на чистый затылок с кудрявым каштановым пушком. Потом замахнулся и вдруг ослабевшей ватной рукой ткнул ее в шею.

Она закричала диким дурным голосом, упала, нелепо вытянув ногу в сбившемся чулке. Вылетела и заскользила, вращаясь, по паркету книга.

К Мамонту повернулось неестественно белое лицо. Внутрь него взглянули бездонные, полные ужаса зрачки. Он услышал, как с грохотом упал его мешок с фарфором. Побежал, пятясь, растопыренными руками опрокидывая с низких шкафов посуду и безделушки. Наткнулся спиной на что-то острое, повернулся и кинулся в темноту. В зеркалах пробежала обратно толпа мужиков с бледными искаженными лицами. Новый животный крик настиг его в коридоре. Мамонт рванулся, забился в дверях, сдерживаемый дверной цепочкой, бешено навалился, заскреб ногами. Цепочка лопнула, он вылетел в коридор, ударился головой об стену, потом, стукаясь о какие-то углы, полетел вниз, в темноту.

Очнулся он в каком-то пустом безлюдном парке, по которому торопливо шел неизвестно куда. Охлаждая лицо, с неба заморосил мелкий невидимый дождь. Мамонт огляделся вокруг. Невысокие изогнутые деревья. Мокрые скамейки. Из влажной земли, из перегнивших листьев торчат белые руки полузасыпанных гипсовых скульптур. Он нелепо захихикал, вспоминая свое неудавшееся ограбление, еще раз оглянулся, пошел дальше…

Здесь была уже почти деревня. Серые домики, деревянные ворота, чугунная водонапорная колонка. Дорогу перебежала полуночная меченая марганцовкой курица. Мамонт шел по замощенной булыжником улице, до тех пор, пока она не уперлась в ворота крохотной бараночной фабрики. Потом вдоль забора, по лопухам. Дальше — здание нарсуда. Это опять город. За железной оградой — свет, машины, люди: улица. Почему-то прячась, скрываясь за кустами, Мамонт смотрит на них — будничных, обыкновенных.