Петре Андреевский - Башмаки

Тут можно читать бесплатно Петре Андреевский - Башмаки. Жанр: Проза / Современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Петре Андреевский - Башмаки

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту free.libs@yandex.ru для удаления материала

Петре Андреевский - Башмаки краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Петре Андреевский - Башмаки» бесплатно полную версию:
"Этот странный, странный балканский мир... Видимо, в этом прекрасном крае, который и поныне раздирают жестокие страсти и смертельная вражда, что-то пробуждает необузданное воображение. Суровая правда жизни сочетается с вымыслом и в рассказах македонского писателя Петре Андреевского..." (М. Тарасова).Селянин Гроздан Ошавковский прожил долгую жизнь, его не страшили облавы, погони, убийства. Но на старости лет Гроздан вдруг понял, как он слаб и беззащитен, - призрак жестоко убитого им когда-то односельчанина стал пугать его и изводить...Рассказ входит в сборник Петре Андреевского "Все лики смерти".

Петре Андреевский - Башмаки читать онлайн бесплатно

Петре Андреевский - Башмаки - читать книгу онлайн бесплатно, автор Петре Андреевский

Петре Андреевский

 Башмаки 

Гроздан Ошавковский много повидал и пережил на своем веку, только жениться не успел. Не довелось, или, может, бродяжья душа не позволяла. Когда ж остепенился, меняться было уже поздно. Сестры повыходили замуж, родители умерли, и он остался в доме один. Как говорится, бобыль бобылем. И от привычек никуда не денешься. Но вот однажды он вдруг почувствовал, что рядом кто-то есть. А началось все весной, когда женщины копали огороды и аисты возвращались в село, чтобы принести новых детей.

Впервые он заметил это после стрижки. Хотя лет ему было уже немало, он за собой следил, не опускался. Не хотел ни милости, ни жалости от других. И что ни месяц стригся. Косматая голова, говорил он, как поле, заросшее бурьяном: никогда не знаешь, что родит. Когда волосы становятся тяжелыми, говорил он, мне все кажется, что по ним ползает тля или гусеницы - ползает что-то и шуршит. Тогда и мысли у меня путаются, и слова не те... А не сказать, чтобы Гроздану Ошавковскому было что стричь: волосы жиденькие, белые, как пух одуванчика. Кажется, чихнешь - и пушинки оторвутся, полетят прочь. А вот поди ж ты: терпеть не может волос. Чуть отрастут, зовет Нове Сапожника:

- Бога ради, пройдись-ка машинкой!

И Нове без разговоров начинает чикать. Гроздан Ошавковский стискивает зубы, а Нове щиплет ему волосы, оголяет голову. Сперва надо лбом, потом на шее. Наклоняет ему голову, загибает уши, каждый волосок захватывает. Собирает ему кожу на затылке в мелкие складки, словно курицу ощипывает. Под конец дунет в шею и радостно скажет:

- Ну, на здоровье!

- И тебе дай бог здоровья, - отвечает Гроздан Ошавковский, - как же мне легко-то стало!

И пойдет проводить его, открыть ему дверь. И вот в последний раз показалось ему, Гроздану Ошавковскому, будто никто из дому не вышел. Нове Сапожника нет, а кто-то все же остался. Потом заметил Гроздан и следы в пепле, рассыпанном на полу перед очагом. След одной ноги в одну сторону, а другой обратно. Точно струпья на оцарапанном лице - глаз режут.

На следующее утро пошел он в хибарку, что на краю села, - гнать ракию из виноградных выжимок. Их всего-то на один котел было. Засыпал он выжимки, залепил тестом крышку и коленца трубочки, развел огонь. Пламя тут же набросилось на дрова, похрустывая, как собака, грызущая кость. Скоро в помещение налетели мухи. Повылезли из щелей, поднялись с навозных куч, потянулись к теплу. Но только потекла из трубочки первая струйка, как кто-то перекрыл воду для охлаждения. Иссякла вода, и ракия заклокотала, как ключ. Гроздан Ошавковский загасил огонь, вышел, снова пустил воду, остудил крышку, и ракия опять потекла как надо. Наладил вроде все как следует. Да только смотрит, котелок не наполняется. Вьется тонкий ручеек на донышке, а ракии ну ничуть не прибывает, будь она неладна! Словно сама собой испаряется или словно кто-то пьет ее, а кто - не видать. Либо нечисть какая завелась? Озирается Гроздан Ошавковский, вертится во все стороны, как теленок на короткой привязи. Не верит, что с ним такое творится. Да и кому здесь быть, коли никого не видно? Дым столбом, все как в тумане: чад глаза ест, пеленой застилает. Может, меня здесь и нет, думает Гроздан, может, мне все это чудится. Уж не помешался ли я, сказал он вслух, взял котелок, собрался уходить. Идет и всю дорогу чувствует, что кто-то идет за ним, на пятки наступает. Оборачивается Гроздан Ошавковский, а видеть никого не видит. А этот кто-то все же здесь, рядом. Так и пришел он домой не один. Пришел домой, сел на лавку, и стало ему вдруг холодно, засквозило отовсюду. А как стемнело, появились летучие мыши. Они носились над домами, как улетевшие раскрытые зонтики. Господи, что-то рано появились летучие мыши, сказал он себе, или это у меня в глазах рябит? И тут одна летучая мышь ударилась в окно. Гроздан Ошавковский только вздрогнул, душа ушла в пятки. Может, и этот с ними, сказал он себе и мотнул головой, словно сгоняя с лица муху.

Теперь уже было ясно, что в дом повадилась чья-то тень, призрак. Стал Гроздан высматривать его, как орел добычу. Тут-то и вспомнился ему сельский кузнец Киприян Железаров. Давно это было. Только что закончилась первая война, вновь оживали замершие села. Улетали совы, возвращались соловьи. У кузнеца в ту пору было полно работы, только успевай поворачиваться. Жизнь входила в привычное русло, люди справляли новые плуги и лопаты, кирки и мотыги, топоры и колуны, тесла и косари, да мало ли чего в хозяйстве надобно! И за всем этим шли к сельскому кузнецу Киприяну Железарову. Шли к нему, чтобы он обшил им телеги железом, обул им колеса. И он обтягивал колеса шиной, словно пришивал ее заклепками к колесным дугам, к ободу. Ставил втулки и хомуты на ступицы, укреплял оси, и получалось одно целое. Будто росли вместе дерево и железо.

Отовсюду приходили люди к сельскому кузнецу Киприяну Железарову. Приходили и жандармы, искавшие наших повстанцев. И Киприян Железаров всегда обслуживал их в первую очередь. Подковывал им коней, починял седла, удила. И при каждой встрече обнимался-целовался с ними. Они и с коня, бывало, еще не слезут, а он уже руки раскинул, будто родню встречает. Лебезил перед ними и словно становился ниже ростом, так старался им угодить. Было это не раз и не два, и все уже знали, кто выдает бунтовщиков, среди которых был и Гроздан Ошавковский. И вот однажды ночью бунтовщики спустились с гор и выволокли Киприяна из кузни. Он как раз потушил огонь в горне, и его увели в лес допрашивать. Он пытался было кричать, да никто не отозвался. Ему и сказать ничего толком не дали. Спрашивали, да не давали ответить.

Порешили содрать с него кожу, как с козла: с головы до пят. В ужасе от того, что его ожидает, Киприян Железаров упал на колени, запричитал, стал рвать траву. Он так обезумел, что не соображал, что делает. Выдирал пучки травы и запихивал себе в рот. Жалкое это зрелище, когда от страха делаешься таким ничтожеством, превращаешься в скотину! Киприян умолял простить и пощадить его, но с набитым ртом ничего не мог толком выговорить. Он и дышал-то с трудом. Это разозлило бунтовщиков еще больше. Кожу с него сдирали, как сорочку с плачущего младенца. Киприян Железаров ревел и дрыгал ногами, колотя ими о землю. Оголялось мясо, брызгала кровь, а он хрюкал, скулил, рычал. Даже в селе слышали его крик. Может, сам Бог его слышал, да ведь он не всегда и не всякому отзовется. Откуда только взялся у кузнеца такой сильный голос? Знать, боль была такой же сильной. Ведь боль и голос всегда идут рука об руку.

Потом его завязали в мешок из-под угля и так отнесли домой. Постучали в дверь и бросили на пол. Жена как увидела, глаза закатила и упала замертво. Сын его, Пейко, стоял оцепенев, с лицом как глинистая земля, залитая дождем. То на отца посмотрит, то на бунтовщиков. Не сообразит, что и делать.

- Узнаешь? - говорят они Пейко.

- Не узнаю, - говорит Пейко. - У него лица нет.

- У него и раньше не было, - говорят ему, - он так и ходил без лица. Руки у него были золотые, а вот лица не было...

Пейко хотел было что-то сказать, но только губами задергал, вот-вот заплачет.

- Заявлять будешь? - спрашивают его.

- Не буду, - говорит Пейко и моргает, смаргивает слезу.

- Что же ты плачешь, - говорят ему, - негоже мужчине плакать...

- Я не о нем плачу, а о себе. Теперь моя очередь умирать. Никого больше передо мной нет, - говорит и ртом ловит слезы, жует их, как соленый турецкий горох.

- Значит, заявишь? - говорят ему.

- Нечего мне заявлять, - говорит Пейко и, всхлипывая, утирает нос. - Нечего мне заявлять.

И впрямь не заявил. Скрыл смерть отца, никому ничего не сказал. Он знал, как легко они убивают, и не хотел, чтобы и с ним случилось такое же, если не хуже. Потому не пошел ни в суд, ни в жандармерию. Не стали искать кузнеца и жандармы. Киприян Железаров заявился сам собой. Вернулся ниоткуда и бродит как ни в чем не бывало. Гроздану Ошавковскому не верилось, что через столько лет кузнец может вернуться, вспомнить о нем. И почему именно Гроздана тот не может простить? Невдомек ему, что не осталось больше никого, с кем Киприян Железаров мог бы свести счеты. Из всех, что сдирали с кузнеца кожу, только он и был жив: одних убили, другие умерли, и время их теперь разделяло так, как оно всегда разделяет живых и мертвых.

И вот Киприян Железаров вернулся и послал за Грозданом свою тень, приставил ее к нему. И всюду ходит она за ним по пятам. Придет Гроздан домой, и кузнец с ним. А то поджидает его дома. Сядет Гроздан покурить, а Киприян тут как тут: зашебаршится, дает о себе знать. Сидит Гроздан Ошавковский, смолит свою цигарку: присосется к ней и таращится в пустоту. Чуть погодя почудятся ему шаги, будто по всему дому кто-то бродит. Шагает кто-то по дому, а Гроздану кажется, что это у него по голове кто-то ходит. Тень расхаживает, рыщет по шкафам, стучит. А Гроздан Ошавковский один во всем доме. Некому пожаловаться, не у кого защиты попросить, некого на помощь позвать. Прежде, бывало, сам черт ему не брат, а теперь мурашки по спине бегают, волчьи когти на душе скребут, цигарка гаснет. Сама собой гаснет в руке. Да только куда хуже, коли позабудешь бояться. Но пуще всего Гроздан испугался, когда у него пропали башмаки. Кто ж еще мог их взять, как не Киприян Железаров? Обулся и ходит по дому. Без них, может, он бы не так громко топал. Подумал Гроздан и про Нове Сапожника: не он ли привел тень, когда меня стриг?

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.