Юрий Горюхин - Встречное движение

Юрий Горюхин

Встречное движение

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Повесть

1

Дима Конников держал в левой руке совочек, а правой нащупывал в кармане штанов маленькие резиновые колесики ярко— красного автомобильчика, который он ловко стянул у товарища по детсаду Вити Салимова. Диме нестерпимо хотелось поиграть в песочнице, построить для автомобильчика дорогу, гараж, бензоколонку, светофор, пост ГАИ и еще многое и многое, но в песочнице, не боясь простудиться, лежал большой вытянутый дядя и впитывал в себя влагу вместе с неистребимым запахом коридоров больших квартир любителей домашних животных. Дима испугался, слегка захныкал и побежал домой кому— нибудь пожаловаться на непоследовательность судьбы.

Андрей Пантелеевич почти ни о чем не думал — так, иногда выныривал из потусторонности, говорил одно— два, реже три матерных слова, делал попытку перевернуться на живот и опять возвращался в исходное состояние.

Зигмутдинова Эльмира Абдуловна сидела на табурете и внимала миру через двойные пыльные стекла окон и тяжелые линзы перевязанных во многих местах белыми нитками очков. В детской песочнице лежал человекообразный предмет, к нему подошла расплывчатая фигура и остановилась.

Грогин узнал своего бывшего учителя математики и, подавляя желание пройти мимо по неотложным делам, сказал:

— Андрей Пантелеевич, вставайте, в школу пора — детишек учить общечеловеческим ценностям.

— Формулу Гиперона знаешь?! Тогда проваливай!

А кто ее помнит эту формулу — Грогин взглянул на небо, потом на часы: может быть, в самом деле оставить творца плюсов и минусов в покое? Сделал неуверенный шаг в сторону и уже было собрался сделать второй, как Андрей Пантелеевич вдруг разжал опаленные ресницы и сказал:

— Ладно, зубрило чертово, уговорил — пошли. Поздно уже, да и не пристало мне лежать под ржавым мухомором.

— Не пристало, Андрей Пантелеевич. Пойдемте, только вы уж раскачивайтесь поумереннее, пожалуйста.

Эльмира Абдуловна следила за тем, как две размытые аберрацией фигуры, мотаясь в разные стороны и часто останавливаясь, пересекали двор. Она думала о том, что интересно было бы узнать, куда они направляются, а также неплохо бы съесть что-нибудь сладенькое, но чтобы было не жесткое, а мягкое, как мороженое в вафельном стаканчике, например, и слуховой аппарат бы наладили, гады. Одна из мутных фигур споткнулась и, раскинув руки, упала в клумбу. Эльмира Абдуловна решила, что сегодня день намного занятнее вчерашнего, потом увидела близко пролетавшую моль, прицельно хлопнула в ладоши и скинула с подоконника горшок с цветком.

Кот Барсик, услышав грохот и «Э— э… Алла!», подумал, что, возможно, разбили бутылку с молоком, мягко спрыгнул с кресла и прибежал на кухню — влажная земля пахла геранью, глиняным горшком, старыми окурками и еще чем— то неуловимым и загадочным.

— Дурак ты, Грогин, — дома никого нет, вот ключ, только я его тебе не дам.

Петр Грогин перестал интенсивно вдавливать кнопку блюмкующего звонка, вздохнул и без усилий вытянул из сухих пальцев Андрея Пантелеевича влажный желтый ключ.

В квартире были только необходимые человеку вещи: вылинявший стол с многоцветными разводами когда— то пролитых жидкостей, два неплохо отремонтированных стула, шкаф, присевший на две левые ножки, аккуратно выстроенный вдоль стены ряд картонных коробок, наполненных тряпочками, зимними и разносезонными вещами, обложками от книг, пустыми бутылками, деталями столярных и слесарных инструментов и всем прочим, что человек скапливает за свою долгую трудовую жизнь. На полу лежал серый матрац, два скомканных одеяла и одна большая тестообразная подушка, из которой в некоторых местах торчали перья.

Грогин отогнал недобрую мысль о том, что Андрея Пантелеевича, пожалуй, можно было оставить и в песочнице.

— Я вижу, вы решили сменить неблагодарный труд учителя на одухотворенные занятия свободным творчеством?

— Цыц! Грогин! Все-таки я тебя не помню, ты, наверно, был жалкой посредственностью, а? Ну ладно — не дуйся. За пивом сбегаешь?

Грогин опустил ключ в давно не мытый стакан, прошел по темному узкому коридору в ванную, чтобы сполоснуть руки, но, открыв дверь, попал под влияние запахов, ракурсов и липкой осязательности, слабовольно закрыл дверь и потер ладони о штанины.

— Грогин, возьми банки под пиво и рыбки купи копченой!

Представительно одетый вор— домушник Тимур Осетров, которого близкие друзья звали просто Крючок, встретился взглядом со сбегающим по ступенькам Грогиным с досадой поморщился: фарта сегодня не будет. Грогин оценил двойной подбородок Крючка и подумал о том, что начальники среднего звена любят ездить обедать домой.

Крючок поднялся на этаж выше, переложил из правой руки в левую кожаный кейс с золочеными уголками и замочками, приподнял большим и указательным пальцами мягкую черную фетровую шляпу и, взглянув между перилами вверх, плюнул вниз. Услышав влажный шлепок, Крючок окончательно решил отложить взлом квартиры сто двадцать четыре: во дворе облаяла визгливая серая шавка, на лестнице неожиданный гражданин с раздражением в быстрых шагах, ноющий зуб и неприятно полный мочевой пузырь — многовато перед нервной работой.

2

Валера Ноготков сосредоточенно вглядывался в мятую программу телепередач и крепкими зубами дробил нежную зубочистку. Его жена Даша резко вышла из кухни и сказала, что Валера зануда и мерзавец. Валера включил телевизор, сел в кресло и, наклонившись вперед, стал смотреть футбол. Даша хотела опять уйти в кухню, но, передумав, развернулась на стоптанных каблучках домашних туфель и звонко крикнула, что Валера нечистоплотен и врун. Валера азартно потер плоскими ладонями острые колени и подбодрил нападающего команды бело— голубых цветов:

— Давай! Давай!

Даша посмотрела на густую шевелюру мужа — неплохо бы его оттаскать за волосы — и устало сказала:

— Ты дурак!

Валера обиделся, на какое-то время потерял интерес к прыгающему мячику и ответил Даше через плечо:

— Ты сама дура.

Даша сняла фартук, скомкала и с силой бросила его на диван. Валера продолжал смотреть футбол, но с гораздо меньшим удовольствием. Даша быстро переоделась за скрипучей дверью платяного шкафа, подошла к письменному столу и рывком выдернула ящик. Переполненный бумагами, документами и всяким другим хламом ящик легко вырвался из подрагивающих рук Даши, вывалил все свое содержимое на пол и сам упал сверху. Даша пнула ногой ящик, вытащила из бумажной горки пухло сложенные купюры и швырнула их в маленькую черную сумочку.

— Ты куда?

Даша хлопнула входной дверью. Валера нахмурился, поднялся с кресла и, глядя на дверь и почесывая в раздумье живот, простоял две минуты, после чего взял из холодильника бутылочку пива и опять сел в кресло как раз к очередному свистку судьи на футбольном поле.

«Форд» Лени Балдина поперхнулся свежим ветерком, но быстро откашлялся и вполне достойно загромыхал по кратерам проезжей части дороги.

Выезжая на интенсивный проспект, Леня чуть не сбил Дашу Лозье, провоцируя и без того недремлющий антагонизм между водителем и пешеходом. Леня хотел крепко выругаться, но, краем глаза оценив стройность фигурки Даши, благопристойно сказал:

— Пигалица!

Даша мысленно прострелила все четыре колеса «форда» и даже задержала взгляд на коротко остриженном затылке Балдина, потом сделала глобальное обобщение в отношении всех представителей полностью противоположного пола.

И ни у Даши, ни у Балдина не колыхнулась концентрическими окружностями долголетняя заводь памяти: Балдин не вспомнил девочку с двумя веселыми косичками, которая появилась в их третьем классе на недолгих два месяца и свою единственную в жизни любовную записку, а Даша не усмехнулась самым первым переживаниям о возможном замужестве.

Бубнова Лида сделала губки бантиком:

— Я не буду с тобой разговаривать, если ты мне не принесешь кофе в постель.

Чебыкин Игорь вытянул из полупустой пачки сигарету и, откинувшись на подушку, закурил:

— Лучше возьми покури.

— Мне надоело курить, я хочу кофе!

Игорь с отвращением посмотрел в пепельницу с лежащими в ней не докуренными и до середины, сдавленными в гармошку сигаретами.

— А пиво не хочешь?

— Нет, я хочу кофе!

— Ну, хорошо, я немного отдохну и сделаю тебе кофе.