Олег Рой - Письма из прошлого

Когда ты успешен, состоятелен, независим, когда ты полностью контролируешь свое настоящее, лучше не оглядываться назад и не думать о том, что когда-то с тобой было, о том, сколько ошибок совершил, скольким людям причинил боль. Ведь ты не можешь контролировать свое прошлое! Но что, если оно напомнит о себе? Напомнит, и вся твоя жизнь перевернется, как это случилось с известным психотерапевтом Дмитрием Корсунским. Просто однажды в почтовом ящике он нашел письмо от… своей умершей жены.

1.0 — создание файла

Олег Рой

ПИСЬМА ИЗ ПРОШЛОГО

© Резепкин О., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Май 2003 года

Глава 1

Надежда

Это был невероятно теплый, даже жаркий и солнечный день поздней весны, когда все вокруг уже кричало о лете и жаждало позитива, улыбок, детского смеха во дворах, прогулок влюбленных пар… И, разумеется, безмятежного отдыха, который так необходим всем, кто терпеливо пережил бесконечные зимние дни и заслужил наконец долгожданный отпуск. Тем более если этот отпуск у него впервые. И не просто впервые за долгое время, — а впервые в жизни! Надя откинулась на спинку переднего сиденья автомобиля и счастливо вздохнула. Теперь уже ничто: ни бьющее прямо в глаза полуденное солнце, ни возможные пробки на дорогах, ни предстоящий долгий и наверняка утомительный путь не испортят ее замечательного настроения. Они все-таки отправляются семьей отдыхать! И завтра, самое позднее послезавтра, она увидит море! А все остальное уже не имеет никакого значения.

Конечно, выехали они не в девять, как планировалось, а гораздо позже, поскольку в последний момент выяснилось, что забыли целую кучу важных вещей, и Мите пришлось бегать в магазин за бананами, салфетками и батарейками для фотоаппарата. Потом Кристинка слишком долго возилась, одевалась и причесывалась в дорогу, до тех пор, пока оба родителя не рявкнули на нее в два голоса. А затем уже замешкалась и сама Надя, которая в этой суматохе совершенно забыла вымыть посуду после завтрака и убрать кухню. Но не оставлять же крошки на столе и тем более сковородку из-под котлет в раковине — на целых три недели! В результате, когда, наконец, все вещи были загружены в багажник и на крышу машины, отчего их старенький «Форд» просел чуть ли не до земли, Митя взялся за руль, Надя заняла свое законное место рядом с мужем, а Кристина устроилась на заднем сиденье, была уже почти половина первого. Но разве могли такие мелочи испортить Наде настроение? Ведь она так ждала этой поездки! Никак не меньше, чем Кристинка.

Сперва, как это обычно бывает, ехали шумно и весело. Глазели по сторонам, смеялись, шутили, беззлобно поддразнивая друг друга. Больше всех, конечно, радовалась Кристинка. Ну еще бы, ведь для нее это тоже была первая поездка к морю. Да и вообще первая дальняя поездка за всю ее тринадцатилетнюю жизнь. До этого летние каникулы она исправно проводила с мамой на даче, которая осталась Диме в наследство от родителей. И теперь Кристина никак не могла сдержать эмоций, вся извертелась на заднем сиденье, громко комментируя все, что попадало в поле зрения.

— Доченька, ну ты как маленькая, ей-богу! — смеялись родители на ее: «Ой, смотрите, коровы!» — Можно подумать, ты корову никогда не видела!

Но Кристинка была так довольна жизнью, что даже не обижалась на «маленькую».

Когда город остался далеко позади и скрылся из виду дым труб металлургического комбината, все вдруг поняли, что проголодались. И так как решено было никуда не спешить, все равно уже выбились из графика, то заглянули в придорожное кафе — деревянный домик, стилизованный под русскую избу, где кормили не так уж дорого и неожиданно очень вкусно. С удовольствием пообедали, прихватили с собой большой пакет с пирожками, воду и сок для дочки и снова тронулись в путь. Разомлевшая после сытной еды Кристинка примолкла на заднем сиденье, Митя выключил радио, и в машине стало совсем тихо. Надя устроилась поудобнее и стала смотреть в окно. Ей всегда нравилось такое времяпровождение, когда можно вообще ничего не делать, просто сидеть, смотреть на быстро меняющиеся за окнами пейзажи, отдыхать и думать о чем-нибудь приятном…

Самым приятным для нее всегда были воспоминания о детстве — о дошкольном периоде. Это были годы сплошного безоблачного счастья. В памяти остались яркие картинки того времени: солнечные дни, смех и веселые голоса взрослых, вкусные запахи из кухни… У них был большой деревенский дом и большая дружная семья: дедушка с бабушкой, мама с папой и два папиных брата, причем младшего, Алешку, она, Надя, просто обожала. Дядя ее тоже обожал, да не только дядя — все взрослые ее любили… По крайней мере, так ей казалось в то время. Мир тогда виделся ярким душистым цветком, в котором Надя сама была сердцевинкой. Но потом, когда она пошла в школу, жизнь стала меняться. Сначала ушел в армию любимый дядя Алеша и, отслужив, не вернулся домой, а уехал на заработки за Полярный круг, где обзавелся семьей и осел навсегда. Потом скончался дедушка, а затем второй папин брат, дядя Саша, женился на очень противной женщине тете Зине, которая быстро установила в доме свои порядки. А после случилось самое страшное — умер папа. Смерть его была столь же нелепа, сколь и трагична. Сосед, допившийся, что называется, до чертиков, зимой, в лютый мороз, выгнал в пьяной горячке жену и детей из дома, и папа пошел его приструнить. Неизвестно, что уж померещилось соседу в алкогольном бреду и за кого он принял старого друга, да только встретил он вошедшего Надиного папу сильным ударом топора по голове. Протрезвев, сосед, конечно, ужаснулся содеянному, но вернуть уже было ничего нельзя. Так в один миг две семьи лишились кормильцев: один отправился в тюрьму, а другой — на кладбище.

После смерти отца их жизнь сильно изменилась. Тетя Зина быстро прибрала к рукам весь дом с большим приусадебным участком и совсем запугала бабушку, которая, потеряв мужа и сына, сильно сдала, — стала тише воды и ниже травы. Надю и ее маму тетя Зина называла нахлебницами и дармоедками и говорила, что они не имеют права жить в «ее» доме. Ругань и скандалы стали в семье обычным явлением, и дело кончилось тем, что мама забрала Надю и ушла жить к своей сестре. А тетя Зина, быстренько спровадив на тот свет бабушку, осталась почти единственной хозяйкой в доме. Почти — потому что, даже переехав к сестре, Надина мама не выписалась из дома покойного мужа и Надю не выписала. Этого тетя Зина так и не смогла от нее добиться. Впрочем, для Нади, хоть она и оставалась прописана в доме, это не имело никакого значения. Она с тех пор там даже не появлялась и качать права или тем более требовать свою долю не собиралась — не таким она была человеком.

Следующие восемь лет своей жизни Надя прожила с семьей другой тети, тети Нины, теснясь вдвоем с мамой в крошечной комнатке за кухней, где даже не было места поставить вторую кровать, терпя обиды от старшего двоюродного брата и нянча младшую двоюродную сестру. В отличие от того дома, который она привыкла считать родным, — светлого, просторного и удобного (недаром тетя Зина так стремилась им завладеть!), дом тети Нины был маленьким, ветхим и неуютным, а главное — неприветливым. Неудивительно, что Надя мечтала поскорее его покинуть. И потому, едва окончив школу, тут же сложила свои жалкие пожитки в чемодан и уехала в город — поступать в медицинский институт. Не то чтобы она чувствовала призвание к будущей профессии и с детства хотела лечить людей, нет, ничего подобного. Просто по тем временам представления о профессиях у девочки, ни разу в жизни не выезжавшей дальше райцентра, были весьма ограниченные. Работать в совхозе Надя не хотела, становиться учительницей — тем более. Стало быть, оставался только один возможный из известных ей вариант — врач.

Надя до сих пор не могла понять, каким чудом ей удалось поступить в вуз с первой же попытки. Наверное, в советское время существовала какая-то разнарядка, согласно которой нужно было каждый год принимать на учебу определенное количество сельских жителей. А может, просто повезло. Но, так или иначе, на всех вступительных экзаменах Наде попались именно те вопросы, которые она хорошо знала, и те задания, с которыми она смогла справиться. Увидев свою фамилию в списке зачисленных на первый курс, Надя почувствовала себя счастливой почти как в детстве. Но не прошло и нескольких учебных недель, как от былой радости не осталось и следа. Очень скоро она поняла, что совершила большую ошибку, поступив в медицинский. Вся эта латынь, химия, физиология (не говоря уже об анатомичке) приводили ее в ужас. Все, чему их учили, казалось непонятным и совершенно неинтересным, заниматься этим не было никакого желания. Надя училась чуть ли не хуже всех на курсе, но продолжала усиленно зубрить, поскольку отчаянно боялась вылететь после первой же сессии. Меньше всего на свете ей хотелось возвращаться в то место, которое она вынуждена была называть своим домом. Но главная причина была даже не в этом. А в Мите.