Рамачарака - Жизнь за пределами смерти

Рамачарака

Жизнь за пределами смерти

Глава 1. «По ту сторону»

Чаще всего Учителям Востока задается вопрос: «Что говорит Ваше учение относительно „той стороны“ реки смерти?» Глубоко развитого, образованного оккультиста, этот вопрос всегда поражает. Для него он столь же странен, как если бы простого обывателя спросили: «Что говорит Ваше учение относительно „той стороны“ улицы?» Он бы удивился, какое может быть «учение», когда нужно лишь сознательно открыть глаза для разрешения этого вопроса.

Восточный Учитель всегда поражается многочисленностью доказательств, к которым прибегают большей частью учителя и проповедники Запада для уяснения простых теорий и догматов. Эти так называемые учителя производят впечатление «слепых, ведущих слепых», так как они сами не имеют возможности проверить свои объяснения и слепо передают то, что узнали от других, познавших свое учение таким же образом. На Востоке, напротив, встречаешь много людей, высокоразвитых психически, для которых феномен «той стороны» кажется столь же простым, как феномены на «этой стороне», столь же понятным, как обычная житейская среда. Для восточных людей «та сторона» не представляет из себя неизвестное море; они так же хорошо знакомы с его течениями, глубиной, островами и всякими особенностями, как западный моряк знаком с Атлантическим океаном. К тому же, всякому развитому восточному человеку с юных лет внушают, что феномен «той стороны» может быть проверен всяким, кто согласен потратить время и старания на развитие тех высших чувств, которыми обладают все люди.

Но, по тем же причинам, оккультист Востока приходит иногда в полное недоумение и даже уныние при попытке передать свои познания ученикам Запада. Как-то инстинктивно разум людей Запада отказывается воспринять правду так, как ее воспринимают ученики Востока; не имея возможности лично испытать правдивость некоторых психических и духовных фактов, служащих основой подробного учения, разум Запада естественно требует фактических доказательств для восприятия дальнейшего учения. Так как эти факты могут быть восприняты лишь личным опытом, то никакие доводы не могут быть достаточно убедительными. Следовательно, ученики Запада могут воспринять восточное учение лишь слепо, на веру, или же считаться с ним только, как с предположениями и теориями самого Учителя. А так как таких предположений и теорий на Запад несколько тысяч, то неудивительно, что ученики в них часто не верят, говоря, «что одно предположение равноценно другому».

Изучая факты «той стороны», ученик должен первым долгом сознать, что ему не могут быть даны фактические доказательства, за отсутствием в нем самом высокоразвитых психических и духовных чувств.

В таком случае требование доказательств равносильно требованию слепого доказать ему, что такая-то вещь красного или иного цвета, или же требованию глухого доказательств гармонии в музыке. Представьте себе, как объяснить вкус сахара человеку, никогда не евшему ничего сладкого. С чего тут начать? И как вести объяснения?

Итак, в данном случае надо первым долгом понять, что учения этой книги предлагаются не как доказательства феномена «той стороны», но лишь как рассказ путешественника, вернувшегося из еще неопознанной страны и сообщающего обо всем, что он там видел.

Как мы уже говорили нашим ученикам на первом уроке, данном девять лет тому назад: «Учителя Востока не требуют слепого уверования в их Учение. Наоборот, они внушают ученикам – усвоить лишь ту правду, в которой они лично могут убедиться. Но в то же время, ученик должен понять, что для личного убеждения он сам должен сначала развиться. Учитель просит ученика, чтобы тот доверился ему для указания пути и говорит ему: „Вот путь. Иди, и на нем ты найдешь то, чему я тебя учил. Хватайся за эти познания, взвесь, измерь их сам и испытай их. Дойдя до любой точки пути, ты познаешь столько же, сколько и я, и всякий другой познал на этом же месте, но перед тем, как ты доберешься до одной любой точки, ты должен согласиться с нашими объяснениями или отбросить их. Не воспринимай ничего окончательно без проверки, но если ты умен, то воспользуйся советами и опытом тех, которые шли здесь до тебя. Личный опыт обязателен, но те, которые уже прошли этот путь, могут служить указателями вновь пришедшим. Продвигаясь вперед, они оставляют за собой по пути отметки и указательные столбы, которыми всякий умный человек воспользуется. Никто не требует слепой веры; надо иметь лишь доверие ко мне, пока ты не станешь в состоянии сам доказывать те истины, которые я тебе внушаю, как они были доказаны мне в свое время моими предшественниками“.

Ученик Запада, пожалуй, скептически возразит, что мы не приводим никаких научных доказательств феноменам «той стороны». Если он подразумевает под «научными» доказательства физического характера, то мы не можем не согласиться с ним. Но для познавшего многое оккультиста термин «научный» имеет более широкое и глубокое значение. Человека, желающего смерить, взвесить и зарегистрировать бестелесные предметы при помощи физики, ничего кроме неудач и разочарований ожидать не может, так как он никогда не добьется желаемых результатов. Физические приборы предназначены лишь для физических целей, – мир духовный обладает своими собственными приборами, и они одни могут запечатлеть его феномены.

Мы надеемся, что читатель нас верно поймет.

Мы не предлагаем никаких физических доказательств. Таковых, говоря строго, не существует. Мы не приводим доводов, так как все равно не найти общей основы для зрячих «с той стороны», и тех, чье зрение обнимает лишь земное.

Но это не означает, что мы приводим ряд не постижимых разумом данных и требуем беспрекословной веры в них. Ничуть. Хотя разум не может пробить завесу, разделяющую обе стороны жизни-смерти, все же разум, очищенный от предрассудков и не повинующийся слепо всяким учениям, постигнет некоторую «разумность» в изложении истин неведомого мира – покажется, что это учение сообразуется с другими, уже признанными фактами и приводит к разумному разъяснению того феномена, который иначе остается неразъяснимым. В общем, разум сообразит, что учение Истины согласует видимо противоречащие друг другу сочетания фактов и соединяет многие отдельные и бывшие до сих пор неясными, хотя и признанными разумом, кусочки истины в одно умственное целое.

Мы просим наших учеников вынести свои суждения лишь после внимательного прочтения нашей книги; советуем также внимательно вникнуть во все изложенное и тогда еще раз перечесть книгу. После этого пусть он спросит себя: «Разве это не кажется разумным и правдоподобным?» Если читатель сможет признать все это лишь как «развивающее учение предположение», то пусть он удовлетворится хотя бы этим, хотя такой термин может вызвать лишь улыбку у тех, которые знают, что это учение основано на опытах и показаниях древних ученых. Но при повторном внимательном чтении и раздумывании это учение с каждым разом покажется все более и более разумным и приемлемым, вместо прежних учений. Нелегко отстать от предложенной истины; она беспрестанно зудит вам, так сказать, в умственное ухо, а за этим умственным ухом находится еще частица вашего Я, хоть и скрытая, как бы в ножнах, и та знает истину. Знает! Несмотря на все ваши отрицания, вы не можете отойти от истины, когда она проникла в ваше сознание, так как она поддерживается вашим подсознанием и со временем пустит корни, а потом листья и цветы.

Таким образом, не так уж важно, вникнет ли ученик сразу в Учение или нет. Времени впереди много, и оно сделает свое дело. В конце концов, всякое Учение является посеянным зерном.

Глава 2. Смерти нет

Людей повергают в транс мысли о смерти.

Как часто приходится слышать о том, «что человек был скошен свирепым жнецом», или «что скошен в расцвете лет», или «что его деятельность прервалась» или «что трудовая жизнь оборвалась», и пр., и пр., причем главным образом хотят высказать, что существование человека стерто и перешло в ничто. Особенно наглядно это выражается на Западе. Хоть там и преобладает религия, проповедующая о радостях загробной жизни, так что, казалось бы, что каждый верующий должен бы приветствовать кончину, что все родственники и друзья должны бы облачиться в светлые наряды и разукраситься пестрыми цветами по случаю перехода любимого существа в иную, лучшую сферу бытия, – мы видим как раз противоположное. Большинство, несмотря на исповедуемое учение, как будто боится приближения «свирепого жнеца», друзья умершего облачаются в траурные одежды и от души горюют по усопшему, как по навсегда утраченному. Несмотря на всю их веру, смерть для них страшна.

Для тех, которые обрели сознание, что смерть лишь иллюзия, эти страхи отпадают. И они естественно горюют, но они знают, что эта разлука временна, что любимое существо просто перешло в другую жизненную фазу и ничто не потеряно, не погибло.