Феолипт Филаделфийский - Творения

Святитель Феолипт Филадельфийский

Творения

Слово, в котором выясняется сокровенное во Христе делание, и показывается вкратце, в чём состоит главное дело монашеского чина

1) Монашество есть древо высокорослое и многоплодное, которого корень — отчуждение от всего житейского, ветви — беспристрастие души и неимение никакого сочувствия к вещам, которые оставлены, плод — богатство добродетелей и боготворная любовь и неотлучная от них радость. Плод бо духовный есть, говорит Апостол, любы, радость, мир и прочее (Гал. 5:22).

2) Удаление от мира дарует прибежище у Христа. Миром же я называю любовь к чувственным вещам и к плоти. Отчуждающийся от сего, в силу разумения истины, усвояется Христом, ради любви к Нему, по которой, разделавшись со всем мирским, купил он этот один многоценный бисер — Христа.

3) Во Христа облекся ты в спасительном Крещении, отложил скверну (греховную) в божественной бане сей, восприял в ней светлость духовной благодати и первозданное благородство. — Но что потом сделалось? Или лучше — что потом пострадал человек от неразумия? Любовию к миру изменил божественные черты, сострастием к плоти исказил образ; и мрак страстных помыслов очернил у него зеркало души, внутри которого должен бы зреться Христос — умное Солнце.

4) Теперь ты снова страху Божию пригвоздил душу твою; познал омрачение мирского нестроения; уразумел рассеяние мыслей, вводимое в ум заботами житейскими; увидал суетность кружения, в которое неизбежно ввергает человека многомятежная жизнь, уязвился стрелою любви к безмолвию; взыскал мира помыслов, вняв слову Пророка: взыщи мира и пожени и (Пс. 33:15); возжелал рождающегося отсюда покоя душевного, по слову того же Пророка: обратися душе моя в покой твой (Пс. 114:6). Ради этого и пришло тебе на мысль — то благородство, которое получил ты в крещении по благодати, и потом отринул злым произволением, работая страстям в мире, — снова восстановить в себе благим произволением: что и в дело привёл ты, пришедши в священное училище сие, облекшись в честные одежды покаяния и дав от всей души обет пребывать в монастыре до смерти.

5) Это уже второй положил ты завет с Богом. Первый (полагал ты), вступая в настоящую жизнь, а этот второй (положил ты), возревновав о (добром) конце сей жизни. Тогда веры ради сочетался ты со Христом, теперь покаянием прилепился ко Христу; тогда благодать обрёл ты, теперь обязательства принял на себя; тогда, младенчествуя, не чувствовал ты дарованного тебе достоинства, хотя потом, пришедши в возраст, и величие дара сознал ты, и то, что узду носишь на устах своих, — теперь, в совершенном находясь разуме, ясно понимаешь силу обета сего. Смотри же, (держи слово), — чтоб, нарушив и это обещание, не был ты, как сосуд какой, в дребезги разбитый, выброшен во тьму кромешную, где плач и скрежет зубов: ибо кроме пути покаяния, нет другого пути, ведущего ко спасению.

6) Послушай, что возвещает тебе Давид: Вышняго положил еси прибежище твое (Пс. 90:9). Прискорбную, по духу Христову, избрал ты себе жизнь, — да не приближается же к тебе зло, от обращения среди мира прилипающее к нам. Взялся ты нести покаяние, — да не идут же вслед тебя любоимение, утехи, честь, украшения, несдержанность чувств; да не пребывают беззаконницы пред очами твоими (Пс. 5:6), — парения мыслей, пленение ума, распущенность одни другие сменяющих помыслов, и всякое другое произвольное уклонение от правого пути и смятение; любовь к родителям, братьям, родным, друзьям и приятелям да не сретает тебя (на пути сем), и безвременное уже и бесполезное свидание и собеседование с ними да не имеет у тебя места.

7) Если так возлюбишь ты отречение от мира и телом и душею, то бич скорби не приближится к душе твоей, и стрела печали не уязвит сердца твоего, и не омрачит лица твоего. Отставшие от сластолюбивого нрава, и пристрастие ко всему сказанному пред сим отвергшие — притупляют жало печали. Ибо к подвизающейся душе приходит Христос, и неизреченную подаёт радость сердцу, — и сей радости духовной ничто ни из сластей мира, ни из лютых горестей его, взять от него никогда не может. Благие размышления, спасительные памятования, божественные созерцания и слова премудрости, служа подвижнику, сохраняют его на всех путях его богоугодной деятельности. Почему и наступает он на всякое неразумное похотение и предерзливую ярость, как на аспида и василиска, и попирает гнев, как льва, и сластолюбие, как змия. Причина же, почему он, отложив всякую надежду на людей и сказанные вещи, к Богу прилепился, и богатея боговедением, Бога умно призывает всегда на помощь себе, есть следующее обетование: яко на Мя упова, говорит Господь, и избавлю его: покрыю его, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу, — и не только от всех оскорбляющих его избавлю, но и прославлю его (Пс. 90:14, 15).

8) Видишь ли, каковы борения подвизающихся о Господе, и какие за то воздаяния? Потщися же звание сие совершить делом, отревая и помышления о вещах, как уединился ты телом. Переменил ты одежду, — сделай себя и (в чувствах сердца) странником (чуждым всего), отложи самые слова (обычные в мире), а не только сродников по естеству. Ибо если ты не прекратишь скитания мыслями во вне, то не можешь восстать против тех, которые строят тебе засады внутри. Если не победишь борющих тебя чрез видимые вещи, то не обратишь в бегство невидимых наветников. Когда, прекратив внешние развлечения, ты укротишь и внутренние помыслы, тогда ум начнёт воздвизаться к делам и словам духовным (или бодрствовать в них); тогда вместо порядков, соблюдаемых при обращении с родными и друзьями, будешь ты заботливо исполнять порядки доброделания, и вместо суетных слов, распложаемых мирскою беседою (на омрачение души), рассмотрение и уяснение божественных словес, движимых в памяти, будет просвещать и вразумлять душу твою.

9) Разрешение чувств узы налагает на душу; узы же чувств дают свободу душе. Заход солнца производит ночь; уходит Христос из души, — и мрак страстей объемлет её, и мысленные звери растерзывают её. Взошло чувственное солнце, — и звери укрываются в норы свои; восходит Христос на тверди молящегося сердца, — и всякое сочувствие к миру престает, жаление плоти исчезает и ум исходит на дело своё, — богомыслие, — до вечера, не известным только продолжением времени ограничивая делание духовного закона, и не в определённой только мере совершая его, но (подвизаясь в нём) пока застигнет настоящую жизнь конец и заставит душу выйти из тела: на что указывая, и Пророк говорит: коль возлюбих закон Твой, Господи, весь день поучение мое есть (Пс. 118:97), днём называя всё течение настоящей жизни каждого. Итак, прекрати беседы внешние и со внешними, пока обретёшь место чистой молитвы и дом, в коем обитает Христос, просвещая и услаждая тебя познанием и посещением Своим, и располагая скорби за Него считать радостию, а мирские сласти отревать, как полынь.

10) Ветры воздвигают волны морские, и если не престанут ветры, не улягутся волны и не укротится море: и духи лукавые воздвигают в душе нерадивого воспоминание о родителях, братьях, родных и друзьях, равно как о пированиях, празднествах, театрах и всех других выдумках сластолюбия, и подговаривают его повидаться с первыми и принять участие в последних, зрением, языком и телом, чтоб и настоящее время истратилось суетно и следующее за тем, — когда будешь сидеть один в келлии, — проходило в пустых воспоминаниях о виденном и слышанном. Так бесплодно иждивается у монахов жизнь, когда они попускают воспоминаниям о мирских делах печатлеться в мысли, как ноги человека идущего по снегу отпечатлевают на нём следы свои. Если будем доставлять зверям пищу, когда уморим их? Если и делом и помыслами будем заняты неразумными дружбами и обычаями, когда умертвим мудрование плоти? И, как возможем пожить жизнию по Христе, как обещались? След ног на снегу уничтожается, или расстаявая от лучей солнечных, или размываем будучи ниспадшею в дожде водою: и врезавшиеся в уме памятования о предметах сластолюбия и сластолюбивых делах истребляются или Христом, воссиявающим в сердце посредством молитвы, или благоумиленным дождём слёз (искреннего сокрушения).