Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства Страница 38

Сиракузы и другие греческие города находи­лись в замешательстве из-за мамертинцев, а Кар­фаген, как всегда извлекавший выгоду из непри­ятностей греков, продвинулся на восток и снова осадил Сиракузы Пирр высадился на восточном берегу Сицилии, подошел к Сиракузам и с лег­костью снял осаду карфагенян.

Настал черед первой и единственной в истории войны между Карфагеном и Македонией. В ка­ком-то смысле это был второй раунд борьбы Ха­наана против Македонии, если первым считать осаду Тира войсками Александра. На суше Пирр не встретил никакого сопротивления, так как кар­фагеняне это не римляне. Пирр прошел на запад до самого Лилибаума, и к 277 г. до н. э. в руках Карфагена остался этот единственный самый за­падный форт.

Но Лилибаум оказался таким же неприступ­ным, как и Тир, до тех пор пока Пирр по приме­ру Александра не заполучил контроль над морем. Пирру пришло в голову, что, имея корабли, он сможет повторить трюк Агафокла и высадиться на африканский берег, причем с более сильной армией. Где взять корабли? Они были у сицилий­ских городов, но те устали от бесконечных тре­бований Пирра, им было вполне достаточно того, что прогнали карфагенян. Они отказали Пирру в дальнейшей помощи, и он покинул Сицилию, произнеся со значением (согласно некоторым до­кументам): «Какое поле битвы я оставляю рим­лянам и карфагенянам!» Пирр вернулся в Юж­ную Италию, где в нем очень нуждались. В его отсутствие римляне опять хлынули на юг, и Та­ранто вовсю взывал о помощи.

В 275 г. до н. э. Пирр сразился с римлянами в последний раз. Но теперь римляне придумали способы борьбы со слонами и фалангами. Изму­ченные Пирровы фаланги с трудом сдерживали беспощадных римских легионеров, и македонский полководец наконец устал. Он возвратился в Грецию. Его уход окончательно решил судьбу гречес­ких городов в Италии. К 270 г. до н. э. вся Юж­ная Италия контролировалась Римом.

Оставалась, однако, Сицилия. Для нее пробле­мой по-прежнему были мамертинцы. Один моло­дой человек по имени Гиерон, безупречно сражав­шийся при Пирре против карфагенян, был поставлен во главе сиракузских войск. В 270 г. до н. э. он разгромил мамертинцев при Сентурипе примерно в 60 милях к юго-западу от Мессаны, а затем при Милах, в 20 милях западнее это­го города.

Мамертинцы бежали к Мессане, и Гиерон мог бы захватить и ее, но дело в том, что к ослаблен­ным Сиракузам, как всегда, двинулись карфаге­няне. Гиерону пришлось вернуться в Сиракузы, чтобы остановить их. Благодарные жители Сира­куз сделали его своим царем, и он правил как Гиерон II (так как первый Гиерон правил этим городом вскоре после битвы при Гимере, двумя веками ранее).

К 265 г. до н. э. он укрепил свою власть и, рассчитывая, что Карфаген на время угомонился, создал большую и хорошо вооруженную армию и подготовил ее к походу на Мессану. Мамертин­цы понимали, что нуждаются в помощи, но не знали, как поступить. Некоторым хотелось по­звать тех, кто ни разу не потерпел поражения, помогая Сиракузам, то есть карфагенян. Другие, однако, помня об итальянских корнях мамертинцев, предпочитали обратиться к новой великой державе в Италии — Риму.

В результате победили и те и другие. Мамер­тинцы направили просьбы о помощи и в Рим, и в Карфаген, и оба города на нее откликнулись. Войска Карфагена вошли в Мессану, чтобы уси­лить ее обороноспособность против армии Сиракуз, именно в то время, когда римская армия (впервые за всю историю Рима покинувшая тер­риторию Италии) высадилась южнее Мессаны. Гиерон увидел, что римляне ближе, и предложил им сражение. Римляне согласились и нанесли сиракузской армии сокрушительный удар. Вторая попытка Гиерону была не нужна. Он сразу по­нял, что с римлянами воевать бесполезно, и, бу­дучи не в силах их победить, стал их союзником.

В 263 г. до н. э. он подписал мирный договор с Римом. В оставшийся период своего правления (а оно в целом продолжалось пятьдесят пять лет) он предоставил римлянам и карфагенянам вести все войны. Сам оставался верным союзником Рима, и с ним Сиракузы прожили свой последний период относительной независимости.

Глава 10 ХАНААН ПРОТИВ РИМА

Гамилькар Барка

Войны между Римом и Карфагеном, известные в истории как Пунические (так римляне называли карфагенян), были самыми масштабными из всех виденных до той поры. Сражения, возможно, и не были столь впечатляющими, как гигантские походы и победы Александра Великого, но ни Рим, ни Карфаген не были таким легкопреодоли­мым препятствием, как Персия. Война на западе была жестокой, обе стороны настроились побе­дить или умереть, и Рим ни разу, а Карфаген почти ни разу не пожелал заключить мир после одного-двух поражений, как это всегда делали македонцы.

Город Карфаген был намного больше и бога­че. В период наивысшего расцвета численность населения составляла 700 тысяч человек, и впол­не вероятно, вIII в. до н. э. он был самым круп­ным городом Средиземноморья. Кроме того, он имел флот, а Рим нет. Однако союзники Карфа­гена вечно находились в тревоге и беспокойстве, потому Карфаген никогда не мог вести войну вблизи дома, а римские владения, напротив, были надежны как скала. Карфаген воевал в основном силами наемников, и они могли стать опасными, если им не заплатить. Воины Рима были гражданами своей страны и воевали не за деньги.

Карфагеняне очень скоро убедились в воин­ском искусстве римлян. В 264 г. до н. э., разгро­мив Гиерона, они двинулись на карфагенян, фак­тически оккупировавших Мессану, и прогнали их оттуда. Так началась 1-я Пуническая война. Ка­кое-то время борьба шла с переменным успехом, но потом римляне, постоянно наращивая свою силу, начали побеждать. Карфагеняне поздно по­няли, что воюют теперь с гораздо более серьез­ным противником, нежели сиракузские воины, с которыми они так долго сражались, и этот про­тивник еще более опасен, чем Пирр.

И все-таки Карфаген вполне мог считать, что ему нечего бояться локальных поражений на Си­цилии. В конце концов, их там громили в про­шлом не раз, но выгнать с острова никому не удалось, потому что они господствовали на море.

Но римляне тоже это понимали. С помощью греческих корабельных плотников они учились строить корабли и сражаться на море. К 260 г. до н. э. они фактически превратились в морскую державу, равную Карфагену. К удивлению пос­леднего, римляне стали одерживать победы на море, и Карфаген понял, что он оказался перед угрозой совершенно иного масштаба.

Римляне пошли дальше. Имея собственные корабли, они могли теперь повторить тактику Агафокла, но при гораздо более благоприят­ных обстоятельствах. Им не надо было выскаль­зывать из заблокированных гаваней, сражать­ся с неравными силами противника, имевшего больше кораблей и войск. Флот, состоявший из 330 кораблей, отправился на Сицилию, а затем в Африку, куда он прибыл в 256 г. до н. э., разгромив карфагенский флот, пытавшийся его остановить. Экспедиционные силы в Африке под командованием римского полководца Марка Атилы Регула начали готовиться к взятию Кар­фагена.

Город, казалось, не испытывал никакого бес­покойства. Набег Агафокла шестидесятилетней давности ничему не научил карфагенян. Город по-прежнему стоял незащищенный, окруженный бо­гатыми пригородами, где жили люди, не имевшие понятия о военных действиях и готовые сдаться при приближении жестоких римлян в надежде спасти свое богатство или, по крайней мере, жизнь. Сам город, охваченный паникой, был осажден и приготовился капитулировать.

Он запросил у Регула условия капитуляции, и уверенный в своем успехе Регул хватил через край. Карфаген должен был отдать римлянам не только Сицилию, но и все другие острова Запад­ного Средиземноморья. Он должен был также сдать свой флот и заплатить громадную контри­буцию. Самое катастрофическое поражение не привело бы к более жестким условиям, поэто­му Карфаген решил продолжать борьбу. Его жи­тели были, в конце концов, хананеями, а они по традиции сражаются до последнего, если на них по-настоящему давят. Регул давил по-насто­ящему.

В это время в городе находился наемник по имени Ксантип. Он был родом из Спарты, и, хотя прошло уже полтора века с тех пор, когда Спарта господствовала в Греции, потомки сохра­нили ее военные традиции. Ксантип предложил повести за собой карфагенское войско, убедив, что у римлян плохой командир и побеждают они только благодаря тому, что карфагеняне еще по-настоящему не сражались.

Властям Карфагена очень хотелось предоста­вить спартанцу право делать все, что он в силах, и Ксантип собрал всех оказавшихся под рукой наемников и всех слонов, которые были в горо­де. (Карфагеняне использовали местных слонов, обитавших в Северной Африке, это вымерший ныне мелкий вид.) Он решил проверить, чего можно добиться дерзостью в войне, в которой до сих пор ее демонстрировали только римляне.